Он был настолько далек от истины, что Александра разразилась
смехом.
– Я никогда бы не смогла выдумать такой затейливый план! –
призналась она, явно потрясенная столь идеальным замыслом. – Боюсь, я не
настолько изобретательна!
Александра могла бы поклясться, что на какую-то долю секунды
увидела облегчение, промелькнувшее в полуприкрытых серых глазах, и ей
неожиданно страстно захотелось вернуть то веселое, дружелюбное настроение,
которое, казалось, безвозвратно ушло.
– Вы не верите мне?
– Сам не знаю.
– Но разве я когда-нибудь давала вам повод усомниться в моих
словах и поступках?
– Представительницы слабого пола не отличаются честностью и
откровенностью.
– За что следует винить мужчин, – пошутила Алекс, ложась на
спину и подкладывая руки под голову, чтобы получше разглядеть пушистые белые
облака. – Мужчины не вынесли бы такого.
– Неужели? – парировал он, растягиваясь рядом.
Александра повернула к нему голову.
– Будь мы искренни и чистосердечны, не смогли бы убедить
мужчин, что они умнее, сообразительнее и храбрее, чем мы, хотя, говоря по
правде, вы берете верх над нами исключительно грубой силой, которая необходима
лишь в тех случаях, когда нужно передвинуть или поднять тяжелые предметы.
– Александра, – прошептал он, медленно наклоняясь к ней, –
берегись и подумай, стоит ли так ранить мужское самолюбие. Это заставляет
мужчину доказывать свое превосходство старым как мир способом.
Слегка охрипший голос и красноречивый блеск глаз заставили
сердце Алекс забиться сильнее. Она умирала от желания обнять его и притянуть к
себе, но вместо этого дрожащим голосом пролепетала:
– И я ранила ваше самолюбие?
– Жестоко.
– По… потому что утверждаю, будто женщины сообразительнее,
умнее и храбрее мужчин?
– Нет, – вздохнул он, почти касаясь ее губ улыбающимися
губами, – потому что поймала большую рыбу, чем я. – И торопливо заглушил
поцелуем ее испуганный смешок.
Чувствуя восхитительную истому и полное довольство жизнью,
Джордан решил, однако, не спешить с любовными ласками и после долгого
страстного поцелуя отстранился и лег на спину рядом с женой. Однако, успев
заметить ее удивленный и чуточку разочарованный вид, лукаво усмехнулся.
– Позже, – пообещал он с ленивой улыбкой, окончательно
смутившей Александру. Она вспыхнула и поспешно отвела глаза, но уже через
несколько минут казалась полностью погруженной в созерцание неба.
– На что ты смотришь? – допытывался Джордан, пытаясь
проследить за ее взглядом.
– На дракона.
Джордан недоуменно поднял брови, но она показала куда-то
вдаль:
– Вот там, справа, облако. Что вы видите, когда смотрите на
него?
– Огромное облако.
Александра театрально закатила глаза.
– А что еще? Джордан несколько мгновений смотрел на небо.
– Еще пять больших и три маленьких.
Александра разразилась смехом, перевернулась на бок и
поцеловала его в губы, но когда он попытался прижать ее к себе, вырвалась и
продолжила свое занятие.
– Неужели у вас нисколько нет воображения? – мягко упрекнула
она. – Взгляните на эти облака – неужели они ни о чем вам не напоминают?
Сказочном или реальном? Оскорбленный намеком на то, что у него может не
оказаться воображения, Джордан прищурил глаза, всмотрелся и наконец различил…
Ну да, конечно! Пушистый комок слева удивительно напоминал женскую грудь!
Но не успел Джордан удивиться столь неожиданному открытию,
как Александра взволнованно спросила:
– Что вы видите?!
Джордан зашелся в беззвучном хохоте.
– Я еще думаю, – объяснил он, спеша отыскать другое облако,
с более приемлемыми очертаниями. – Лебедь, – внезапно произнес он, совершенно
потрясенный. – Я вижу лебедя!
Вскоре Джордан понял, что изучение постоянно меняющихся
облаков оказалось весьма приятным времяпрепровождением, особенно когда твоя
рука сжимает узкую ладошку, а к бедру прижимается теплое бедро. Однако
несколько минут спустя ее близость и тонкий запах духов заставили Джордана
забыть обо всем. Приподнявшись, он наклонился над ней и медленно завладел ее
губами. Александра ответила с таким неподдельным пылом, что он почувствовал,
как тает лед в сердце. Чуть отстранившись, он взглянул в прелестное лицо,
покоренный ее нежностью и теплом.
– Я когда-нибудь говорил, как ты сладка?
И прежде чем она успела ответить, припал к ее рту голодным,
жадным поцелуем.
Только в полдень они подъехали к конюшне. Не замечая
бросаемых исподтишка взглядов Смарта и еще двух дюжин грумов и конюхов,
жаждавших узнать, чем кончилась сегодняшняя прогулка, Александра положила руки
на плечи Джордана и улыбнулась, ожидая, пока он обнимет ее за талию, чтобы
снять с седла.
– Спасибо за чудесный день, – сказала она, когда он неспешно
опустил ее на землю.
– Пожалуйста, – кивнул Джордан, не разжимая рук.
– Хотите повторить? – предложила она, имея в виду рыбную
ловлю. Но у Джордана, очевидно, на уме было совершенно другое.
– Снова, – пообещал он гортанно, – и снова… и снова…
На щеках Александры расцвели розы, но глаза лукаво блеснули.
– Я имела в виду рыбалку.
– А ты позволишь мне в следующий раз поймать большую рыбу?
– Ни за что! – объявила она. – Но готова подтвердить, если
вы станете рассказывать всем, что случайно упустили кита.
Джордан запрокинул голову и громко расхохотался. Веселый
смех эхом откликнулся в конюшне, где у окна рядом с молодым конюхом стоял
Смарт, наблюдая за герцогом и герцогиней.
– Говорил же, она сумеет сделать это! – воскликнул Смарт,
подмигивая и толкая локтем конюха. – Говорил тебе, она принесет в дом счастье!
Весело напевая, он поднял скребницу и стал чистить гнедого
жеребца.
Кучер Джон, начищавший отделанную серебром сбрую, на секунду
поднял глаза, чтобы проводить взглядом удалявшихся любовников, и, хотя тут же
вернулся к своему занятию, стал что-то громко насвистывать.
Конюх отложил вилы и, посмотрев вслед хозяевам, последовал
его примеру.
Джордан взял Александру под руку и уже направился было к
дому, но резко остановился, заслышав странные звуки – конюшня, неизвестно
почему, наполнилась нестройным неблагозвучным пением и свистом, причем слуги,
невзирая на ужасающую какофонию, продолжали выполнять работу с удвоенной
энергией.