Жених для дочери - читать онлайн книгу. Автор: Эмилия Остен cтр.№ 23

— Ничего не понимаю, — совершенно искренне произнесла Альма. — У тетя даже поклонников нет.

Она подошла к столу, коснулась кончиками пальцев розовых лепестков, а затем потянула за желтую атласную ленту. Та развязалась и упала с тихим шорохом; Альма подняла крышку коробки и изумленно ахнула.

— Боже, какая красота!

— Не поминай имя Господне всуе! — привычно высказалась тетушка и тут же замерла с глупо полуоткрытым ртом, уставившись на веер, который Альма извлекла из коробки.

Это был самый замечательный веер на свете: сделанный из дорогой кожи, украшенный мелкими драгоценными камнями, он сиял и переливался, бросая на изумленное лицо Альмы крохотные блики: ее кожа словно покрылась солнечными веснушками.

— Здесь нет письма, — Альма пошарила в коробке, но ничего больше не обнаружила.

— Ты посмела спутаться с каким-то вертопрахом? — Тетушка надвинулась на нее, переводя взгляд с озадаченного лица племянницы на прекрасный веер. — Или тебя перепутали с кем-то?

— С кем?

— Скажем, со мной.

В глазах леди Меррисон зажегся хищный огонек.

— Значит, с вертопрахом спутались вы, тетушка? — не удержалась Альма.

Тетя Джоанна вспыхнула:

— Как ты смеешь! Девчонка! Мало того что тебе присылает подарки неизвестно кто, ты еще дерзишь! Вот вернется отец, все ему расскажу.

Такое скрыть сложно, подумала Тиана. К тому же если подарок принял Клемент, верный слуга сэра Абрахама вот уже много лет.

Клемент всегда напоминал Тиане большую лягушку: широкий бледный рот, водянистые глаза, слегка оплывшее тело. И говорил он, будто квакал. Может, когда-то Клемент и был молод и привлекателен, но не теперь. Он не имел семьи, а потому был целиком предан лорду Меррисону, исполнял любые его приказы и присматривал за дочерьми. Женщин Клемент недолюбливал: эти создания только и ждут, как бы согрешить, как бы протянуть мужчине райское яблоко; надкусишь — и святой Петр пинком отправит тебя прочь. Именно поэтому сэр Абрахам всегда оставался спокоен, когда Клемент приглядывал за женской частью семьи. И теперь отцу все станет известно в малейших подробностях.

— Тебе не полагается носить такие вещи. — Тетя Джоанна протянула руку — Отдай веер мне, Альмароза.

— Нет. — Альма спрятала подарок за спину. — Кто бы ни прислал его мне, он мой. Даже если с ним нельзя выходить в люди, все равно это моя вещь.

— Отдай, — ледяным голосом потребовала тетя.

Она не могла допустить, чтобы племянница сопротивлялась ей и осталась в выигрыше.

— Нет.

Если Альма упиралась, то не отступала уже до конца.

— Ты не должна перечить мне! — возмутилась тетя. — Это немыслимо!

Вдалеке хлопнула дверь и послышался голос отца. Тиана отошла в угол и присела на кушетку, жестом пригласив сестер присоединиться. Разбирательство затянется надолго.

Разговор действительно вышел длинным и тяжелым. Отец не разозлился так сильно, как тетя Джоанна, жаждавшая заполучить веер; наоборот, устыдил сестру, поддавшуюся блеску камней, и велел отправиться к себе помолиться. Когда тетя, едва сдерживая слезы, ушла, сэр Абрахам выставил из комнаты весьма недовольного этим обстоятельством Клемента и устроился в кресле напротив сестер, сидевших, прижавшись друг к другу, словно замерзшие воробьи на ветке.

— Надеюсь, вы не забыли, что мы пуритане, — начал отец.

Сестры одновременно (и обреченно) кивнули. Как такое забудешь!

— Позвольте вам напомнить, что это значит, — продолжил отец, поправляя парик — Мы исследуем свое сердце, возбуждая в нем добрые чувства, способствующие ненавидеть грех и любить праведность; а также воодушевляем себя божьими обетованиями. Зная неискренность и склонность к обману сердца падшего человека, мы воспитываем в себе смирение, скромность и недоверие к самим себе. Дьявол повсюду, он искушает нас ежесекундно. Мы знаем, что Священное Писание является неизменяемым правилом святости, и никогда не позволяли себе забывать об этом. Мы регулярно исследуем самих себя, проверяя, нет ли в нас пробелов и тяги к злу. Мы, зная на своем горьком опыте, что у нас неясный ум, неконтролируемые чувства и неустойчивая воля, когда дело доходит до служения Богу и, увлекаясь вновь и вновь тем, что люди непросвещенные беспечно называют романтикой, должны быть особенно внимательны, ибо нас видит и слышит Господь. У нас нет времени предаваться безделью, подобно ленивым людям, которые хотят, чтобы другие занимались изменением мира. Мы меняем мир здесь и сейчас: своими молитвами, деятельностью, благочестием. Неужели вы хотите, чтобы данное вам воспитание пропало втуне, чтобы дьявол выиграл в этой игре? Неужели безделушка, присланная неизвестным мужчиной (наверняка распутником и нечестивцем, если он не понимает святости нашей семьи!), способна настолько поколебать твою веру, что ради нее ты бунтуешь, Альмароза?

Альма склонила голову, уставившись в пол.

— Мы работаем для Бога и полностью полагаемся на Бога, действующего в нас и через нас; мы всегда воздавали Богу хвалу за все, что мы сделали и что казалось нам правильным. Мы усердно молимся, чтобы Бог дал нам возможность использовать свои дары не для того, чтобы себя восславить, а во славу Его. Он ниспосылает нам испытания, которые мы должны выдерживать с честью. Разве мне не удалось научить этому вас? — вопросил отец даже с некоторой горечью. — Я старался быть хорошим учителем. У всех вас однажды будут дети, и вы должны крепко запомнить, чему научить их. Суть воспитания детей заключается в обучении их правильному пути в жизни; в заботе одновременно об их теле и душе; в подготовке к здравомыслящей, благочестивой и общественно полезной взрослой жизни. Главное — это поддержание порядка в доме, вежливость и семейные богослужения. Благожелательность, терпение, постоянство и ободрение — вот главные семейные добродетели. Мы ценим красоту и благородство человеческой святости. И что же я вижу? Вы бросаете взгляды на тех, кто не подходит вам, и лелеете греховные мечты, не так ли?

«О да, лелеем», — подумала Тиана, плотно сжав губы. Отец так складно говорил, что поневоле становилось стыдно; и все же что-то в его речах было не так проскальзывало нечто неуловимо неуверенное, как будто лорд Меррисон отгораживался словами от жизни, которую так красочно описывал. Как будто он где-то ошибался и сам об этом знал, но ни за что и никому никогда бы не признался.

— Я уже говорил, что постараюсь найти вам достойных супругов; людей не легкомысленных, но тех, кто уже стал или должен стать истинными и глубоко верующими христианами, ортодоксальными и здравомыслящими, духовно пробужденными и уповающими, с мудрым и зрелым характером, инициативными и повинующимися; смиренно, но радостно уверенными в своем спасении. Их понимание величественного всемогущества Бога должно быть глубоко прочувствованным; их благоговение при обращении со словом божьим должно быть постоянным и огромным. Они будут терпеливы, основательны и методичны в изучении Священного Писания. И ни в коем случае они не будут грешниками, способными на поступки вроде того, чтобы прислать возлюбленной тайный подарок. Ведь это грех, моя дорогая дочь Альмароза! А ты не понимаешь того, ослепленная сиянием камешков. — Отец кивнул на веер, который Альма по-прежнему держала в руках. — Ваши мужья будут достойными людьми. Имея такое же, как мы, представление о бытии и зная пути, которыми Святой дух приводит грешников к вере и новой жизни во Христе, ведя святых, с одной стороны, к совершенствованию и приближая их к образу Спасителя, а с другой стороны, уча их всецелой зависимости от божьей благодати, они помогут вам стать совершеннее.