Запретные уроки - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Каски cтр.№ 49

Сьюзен бросила на него взгляд, не поднимая головы. Пальцы у него дрожали, и он сжал кулаки, пытаясь скрыть охватившее его волнение.

— Мне пришлось уехать… после… того, что произошло между нами, — проговорила она шепотом, едва слышным в стуке колес по мостовой.

— Я не понимаю, отчего вы удрали тогда… и отчего снова удрали после дорожного происшествия.

— Я уехала. Потому что у меня не оставалось иного выбора, — ответила Сьюзен, гордо вскинув голову. — Его у меня и сейчас нет. Я покрыла позором и себя, и всю свою семью.

— Ничего подобного. Мы бы не выжили, если бы не согревали друг друга. — Он подался вперед и взял ее за руку. — Сьюзен, я люблю вас. И вы не можете об этом не знать.

Она вырвала у него руку и сердито затрясла головой.

— Вовсе нет, вы не любите меня. Вы меня даже не знаете, а если бы знали, если бы вы по-настоящему знали меня, вы никогда бы не употребили слова «любить» применительно ко мне.

— Но я знаю вас.

— Не знаете. Я не та достойная уважения, высоконравственная и трудолюбивая девушка, какой вы меня себе представляете. Скорее, нечто совсем противоположное.

— Не верю.

Она по глазам видела, что он сказал правду. Однако скоро ему предстоит поверить. Скоро он узнает, как ее зовут. Возможно, уже завтра. А потом прочитает в газетах все, что касается ее самой и всего семейства, услышит сплетни — вот тогда и поверит.

И бросит ее окончательно. По-другому и быть не может.

Лучше ему прямо сейчас и услышать.

И ей лучше не строить иллюзий относительно того, что кто-нибудь может ее полюбить — такой, какая она есть.

— Я действительно люблю вас.

— Этого не может быть, — резко возразила Сьюзен, теребя свой веер. — Я не заслуживаю вашей любви, Себастьян. Уж поверьте мне. — Она выглянула из окошка экипажа, стараясь сдержать подступающие слезы, и с запозданием заметила, что они отъехали от театра совсем недалеко, едва на квартал. — Я ничьей любви не заслуживаю.

Себастьян растерялся, ничего не понимая, и это дало ей возможность убежать. Она дважды стукнула в переднюю стенку, спиной к которой сидела, и экипаж замер на месте.

Сьюзен быстро нажала на ручку двери, подождала, пока дверца откроется. Потом стремительно обернулась и поцеловала Себастьяна в губы — таким она представляла себе прощание.

— Забудь о том, что мы знакомы, прошу тебя. Если ты меня действительно любишь, отпусти и не преследуй.

Он застыл как статуя, на лице было написано полнейшее недоумение.

Сьюзен распахнула дверцу, соскочила с подножки и пошла, глядя прямо перед собой, не позволяя себе оглянуться.

На следующее утро

За всю ночь Себастьян почти не сомкнул глаз, а теперь сидел перед окном в Блэквуд-холле, ожидая, когда встанет солнце и позолотит своими лучами заснеженные поля.

Не спалось ему оттого, что Сьюзен была здесь, в Лондоне.

Всю ночь он снова и снова перебирал в уме каждую деталь, но как они встретились с ней в театре — этого постичь он был не в силах. Как она могла оказаться в Лондоне?

Единственное, что давало ему в руки ключ к разгадке — она сидела в ложе с братом и сестрой Синклер, у которых он бывал в доме на Гровенор-сквер. Ясно, что она принадлежит к этой семье. Они с леди Присциллой Синклер так похожи, что их можно даже принять за близнецов. А ведь он сумел убедить себя, что это не так… потому что он старался себя убедить.

Он увлекся ею, и ему хотелось, чтобы она оказалась простой девушкой, а вовсе не благородной леди, хотя слишком многое свидетельствовало как раз о ее аристократическом происхождении.

Теперь Себастьяну стало ясно, что она и есть одна из тех сестер, которых, как его уверяли, не было сейчас в Лондоне. Волосы у нее не рыжие, поэтому она могла оказаться только леди Сьюзен Синклер… а не мисс Боннет. Не требуется большого напряжения мысли, чтобы сообразить. Каким тупицей он оказался! С какой легкостью одурачил сам себя!

Чего он так и не мог понять — с какой стати понадобилось дочери герцога выдавать себя за простолюдинку, за учительницу в школе для благородных девиц? Этого он не мог объяснить, с какой стороны ни посмотри.

Взял в руки чашку чаю и нахмурился — она совсем остыла, ведь он собирался выпить ее больше часа назад.

Но одно он знал точно. Хочет она или нет, он не отпустит ее так просто.

Он ее отыщет.

И уговорит выйти за него замуж.

* * *

Заседание специального комитета при лорд-мэре, обсуждавшего продовольственную проблему, должно было начаться в два часа дня в Мэншн-Хаусе. На рассвете специальные курьеры доставили каждому члену комитета срочные сообщения о новых данных, полученных министерством внутренних дел. Спенсианцы [49] , недовольные дальнейшим ухудшением экономического положения Англии, готовились свергнуть правительство, захватив лондонский Тауэр и Банк Англии.

Комитет состоял из виднейших членов парламента. Себастьян к своему назначению в состав комитета относился более чем серьезно, потому что понимал: этим назначением он обязан не личным заслугам, а исключительно тем, что родился в высокопоставленной семье. И честь семьи настоятельно требовала, чтобы он проявил здесь все свои способности, а также добился, чтобы его заметили как личность.

Он вышел из кареты и как раз приближался к внушительному парадному фасаду Мэншн-Хауса, когда заметил, что с той стороны улицы ему машет рукой молодая леди с золотистыми кудряшками. Лицо ее показалось смутно знакомым, хотя он не смог припомнить, где именно они познакомились. Поначалу Себастьян подумал, что она его с кем-то перепутала. Девушка помахала платочком.

— Ваша светлость, — позвала она так тихо, что он еле расслышал слова за грохотом кативших мимо экипажей. Себастьян перешел через улицу.

— Чем могу служить, мисс? — Она была высокого роста, но очень тоненькая, по виду совсем еще девочка — Себастьян невольно стал гадать, сколько же ей лет. Только-только начала выезжать в свет, если вообще начала, подумал он, однако же стоит здесь без всякого сопровождения. Она смотрела на него, и глаза ее наполнялись слезами горького разочарования.

— Вы… вы меня совсем не помните?

— К сожалению, не припоминаю. — Себастьян порылся в своей памяти, но так и не смог вспомнить, знакомы ли они вообще.

Она драматическим жестом поднесла платок к глазам и зарыдала.