Безнадежно одинокий король. Генрих VIII и шесть его жен - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Джордж cтр.№ 12

Ибо если мертвые не воскресают для иной жизни, значит, не мог вознестись и Христос. Отсюда следует и то, что умершие в христианском братстве потеряны безвозвратно. Если Спаситель дарует нам надежды только в этой жизни, то все люди, увы, достойны жалости.

Мне не следовало плакать о горькой жизни Екатерины, если я искренне полагал, что и малая толика той горечи угодна Богу, а ныне десятикратно вознаграждена высшим блаженством.

Я стал лжецом, более того, лицемером… Нет, меня обуревали сомнения. А это другое дело — они не исключают честности. Даже апостол Петр сомневался.

«Господи, Всемогущий и Предвечный, молю Тебя, избави душу мою от сомнений, ибо они жгут и терзают меня гораздо сильнее, чем ножная язва. Молю, Господи, избавь меня от них, иначе жизнь моя станет невыносимой…»

Снизу донесся слабый шорох, чей-то голос бормотал неразборчивые слова. В церкви кто-то молился. Я решил покинуть свое тайное убежище. Сумрачное уединение не принесло мне желанного облегчения, напротив, я чувствовал себя еще более подавленным и встревоженным. Возможно, другим будет дано успокоение, которого не удалось обрести мне.

Спускаясь по лестнице с длинной галереи, я услышал, как открылась дверь, и, обернувшись, заметил фигуру, тихо выскользнувшую из часовни. Это была Джейн Сеймур, она брела по коридору, вытирая глаза. Немного погодя она присела на подоконник. Ее затуманенные слезами глаза блуждали по каменным плитам пола.

Я тихо подошел к ней. Заметив мое приближение, она подняла голову, и я увидел покрасневшие веки и кончик носа. Джейн попыталась улыбнуться, словно улыбка могла скрыть следы слез.

— Госпожа Сеймур, — сказал я, присаживаясь рядом с ней без разрешения, — могу я помочь вам? Вы чем-то огорчены?

— Да, огорчена, — призналась она, комкая в руках носовой платок. — Но никто не в силах помочь мне.

— Может, вы все-таки дадите мне шанс? — спросил я, радуясь возможности отвлечься от мыслей о Екатерине.

— Я хочу покинуть двор, — вдруг выпалила Джейн, — как только дороги станут проезжими. Если ваше величество будет столь милостив, чтобы позволить мне…

— Но почему?

— Видимо, дворцовая жизнь не для меня, — прошептала она. — Я думала, что все еще может измениться, но теперь надежды нет. Я ждала… простите меня, ваше величество… надеялась, что сюда вернутся вдовствующая принцесса и леди Мария. Я молилась за них… — с запинкой произнесла она, — молилась, чтобы они дали присягу, и тогда… Но этого уже никогда не будет. И еще мне очень жаль ко… принцессу Екатерину.

Не в силах сдержать рыдания, она вновь опустила голову и закрыла лицо руками.

Слезы обожгли мне глаза, словно за компанию.

— Мне тоже, — признался я, досадуя, что мой голос слегка дрожит, обнял девушку за плечи и добавил: — Я тоже скорблю о ней. И, Джейн, — я нерешительно помедлил, — меня очень тронуло, что вы осмелились скорбеть о ней, открыто оплакивать ее кончину.

Добродетельная Джейн, как все искренние и добрые люди, недооценивала окружавшие ее силы зла.

Она кивнула. Слезы по-прежнему струились из ее глаз, хотя она старалась сдерживать их.

— Знаете, Джейн, когда умерла моя мать, мне показалось, что в жизни моей никогда больше не будет любви и красоты, — сказал я. — Я чувствовал себя очень одиноким. Я уже был знаком с принцессой Екатериной, доброй и любящей, но, погруженный в свою скорбь, ничего не видел вокруг. Представьте растерянность и бессилие обманутого ребенка… Не позволяйте горю ослепить вас. Грешно позволять несчастью грабить нас дважды.

Она слушала, но не понимала моих слов.

— С тех пор я храню материнский медальон. Я пришлю его вам — примите его как подарок от моей матери и носите всегда… Вы исполните мое желание? И повремените покидать двор хотя бы полгода… А потом, если не передумаете, я не стану удерживать вас. — Я помедлил. — О Джейн… к тому времени вы можете обрести поистине змеиную мудрость. Голубиная кротость у вас уже есть… Поэтому, хотите вы того или нет, двор нуждается в вашем присутствии.

Говоря «двор», я подразумевал самого себя.

* * *

О кончине Екатерины официально объявили при дворе, и это известие разнеслось по всей Англии. Прощание должно было состояться в Кимболтонском замке, откуда похоронный кортеж двинется в аббатство Питерборо, где вдовствующая принцесса будет предана земле. Гроб будут везти два дня. Я сообщил об этом близким родственникам и друзьям и приказал влиятельным дворянам окрестных графств сопровождать процессию, отправив им необходимое количество черной материи для траурных нарядов. При дворе в честь Екатерины проведут погребальную службу. По моему распоряжению ее посетили все придворные, облачившись в траур.

* * *

Письмо Екатерины доставили мне через два дня после известия о ее смерти. Я открыл его с суеверным страхом и благоговением, ибо впервые читал послание от мертвого человека.

Моему дражайшему господину, королю и супругу. Приближается мой последний час, вынуждая меня ввериться Вам и потревожить Вашу память несколькими словами. Удел мой таков, что я задолжала Вам изъявление любви, а пишу ради благополучия и защиты Вашей души, которую следует ценить превыше мирских дел, превыше забот и услад тела. Из-за них Вы ввергли меня в столь бедственное положение и на себя навлекли многие напасти.

Со своей стороны, я прощаю Вам все и желаю, искренне моля о том Господа, чтобы Он также простил Вас. В отношении прочего, вверяю Вам нашу дочь Марию, заклинаю быть ей добрым отцом, как я всегда желала. Прошу позаботиться и о моих фрейлинах, дать им приличное приданое, что не сильно обременит Вас, ибо их всего трое. Остальным моим слугам прошу выдать причитающееся им жалованье и обеспечить их на грядущий год, ибо они внезапно остались без средств к существованию.

В заключение клянусь Вам в том, что превыше всего на свете я желала видеть Вас.

Письмо ошеломило меня. Ее последняя фраза… Я ожидал евангелических цитат, молитвенных заветов, латинских изречений. Но она отказалась от них; сил ее хватило лишь на то, чтобы высказать сокровенные мысли. И больше всего на свете она мечтала увидеть меня… Значит, юная принцесса жила в этой старой женщине до последнего часа? Никакие внешние силы не способны разрушить то, что расцвело когда-то в душе… Меня охватила тоска, ибо тот юноша, каким я был прежде, хотел только одного — откликнуться на эту просьбу…

Попутное завещание показало, насколько скромны земные интересы Екатерины. Она пожелала быть похороненной в монастыре. Марии переходило по наследству золотое ожерелье, привезенное из Испании, слуги получали причитающееся жалованье и дополнительное обеспечение. А свои наряды она велела переделать в церковные облачения.

* * *

Придворную погребальную службу назначили на двенадцатое января. Кранмеру предстояло провести богослужение о спасении души усопшей. Погода не радовала: с утра был мороз, потом подул обжигающий западный ветер, который принес мокрый колючий снег. Даже в полуденные часы хмурые небеса почти не пропускали свет, погрузив землю в полумрак.