Благородство и страсть - читать онлайн книгу. Автор: Анна Кэмпбелл cтр.№ 40

Что он чувствовал сейчас? О чем думал?

Видимо, и он боролся с теми же демонами, что и она.

Сегодня ее неприступная крепость рухнет. Впрочем, это было ясно с самого начала. Грейс поняла, что сдастся, уже в тот момент, когда впервые посмотрела в его чудесные загадочные глаза цвета меда.

Наконец Мэтью вздохнул, и ее сердце сжалось. Его удивленный взгляд остановился на ее лице. Боже, какие восхитительные у него глаза. Глубокие как колодцы, полные тревоги, готовые все принять и все простить.

Языки пламени стоящих на подоконнике, комоде и полке свечей внезапно выросли, сделались ярче, дернулись в сторону – в открытое окно подул ветер.

Внезапная вспышка света выхватила из мрака кровать, застеленную белоснежной простыней. Это выглядело соблазнительно и провокационно.

Пропитанный жасмином воздух сделался гуще, наполнился флюидами чувственности и страсти. Грейс стояла и смотрела на маркиза. Его глаза удивленно расширились, а длинные изящные пальцы то сжимались, то разжимались.

– Что все это значит, Грейс? – хрипло проговорил он, продолжая стоять у двери. На лице Мэтью вдруг появилось раздражение, но в то же время глаза излучали желание. Щека задергалась.

– Вот, собираюсь соблазнить тебя. – Грейс очень старалась придать своему голосу непринужденность.

Черты лица маркиза вдруг заострились, линия подбородка сделалась жесткой. Как только Мэтью увидел Грейс, он сразу почувствовал возбуждение. И это обстоятельство не укрылось от ее глаз.

Грейс тряхнула только что вымытыми волосами, и темная шелковая волна заструилась по плечам. В комнате появился едва уловимый запах дерева – Грейс сушила волосы перед пылающим камином. Сейчас она выглядела необычайно эротично и притягательно. Она казалась воплощенным духом свободы.

И эти красные улыбающиеся губы, подкрашенные губной помадой, – еще один признак раскрепощенности. Раньше Грейс никогда не пользовалась косметикой.

– Я же сказал тебе, что это невозможно. – Его лицо сделалось пепельно-серым, он выглядел потерянным и несчастным. – Почему ты ничего не сказала мне за обедом?

– Потому что ты стал бы отговаривать меня от этой затеи. – Грейс вдруг заговорила быстро-быстро, как будто боялась, что маркиз ее сейчас остановит. – Дело в том, что теперь твой дядя лорд Джон уверен, что я стала твоей любовницей. Монкс и Файли тоже не сомневаются в этом. Моя репутация, так или иначе, уже погублена. – Она поднесла руку к горлу. – Все уверены, что мы с тобой спим. Мы знаем, что это не так, но какой в этом смысл?

– Главное, что мы знаем, как на самом деле обстоят дела, а до других мне нет дела.

Ее улыбка погасла. Внимательнее посмотрев в лицо маркиза, Грейс увидела под маской враждебности затаившееся отчаяние.

– Лорд Шин…

– Господи, Грейс. Меня зовут Мэтью. Я лорд этой самой дыры, где мы с тобой вместе прозябаем. Больше у меня ничего нет.

– Мэтью, – позвала его Грейс.

Услышав свое имя, звучавшее в ее устах как ласка, Мэтью слегка расслабился. Где-то внутри его сжатая пружина вдруг медленно начала разворачиваться.

Она судорожно втянула воздух. Грейс все еще продолжала надеяться, что Мэтью отбросит свою осторожность и ставшие уже не важными принципы ив конце концов ответит на ее страсть.

Впрочем, она знала его не так уж хорошо, и ей было трудно предположить, как он мог повести себя в данном случае. Но эта неопределенность проистекала не от слабости его характера. Он был сильным человеком. Последние одиннадцать лет ему приходилось постоянно бороться за свою жизнь.

– Мэтью, – снова повторила она. Казалось, Грейс произносит его имя как заклинание, которое ей самой приятно слышать. – Мне не хочется напоминать тебе об этом, но ты живешь в изоляции от большого мира, и неизвестно, появится ли в этом заколдованном королевстве еще когда-нибудь женщина.

Нет, не стоило ему это говорить. Брошенный на нее сердитый взгляд сразу же показал, что она допустила ошибку. Перед глазами Грейс возник посаженный в клетку ястреб, и этот трагический образ заставлял ее еще решительнее добиваться своей цели.

– Ты делаешь это из жалости? – резко спросил он.

С каждой минутой ей все труднее было сохранять спокойствие. Грейс подавила в себе желание накинуть на плечи халат. Распрямив плечи, она снова заговорила:

– Из жалости? – Немного подумав, Грейс прибегла к последнему средству: – Я хочу тебя. Мне кажется, и ты меня хочешь.

Выражение его лица сделалось серьезным и напряженным.

– Да, я хочу тебя, но это неправильно…

– Но почему же?

– Это жестоко, Грейс. И недостойно тебя. Пора прекратить эту отвратительную игру. Я не подчинюсь своему дяде, что бы там ни нашептывали мне мои инстинкты. Я поклялся себе, что не причиню тебе вреда. Если я сделаю тебя своей любовницей, это будет означать, что я опустился до Монкса и Файли.

Грейс заглянула маркизу в глаза и снова заговорила, причем в ее голосе ощущалось странное спокойствие.

– Вполне возможно, что моя жизнь уже подошла к концу. Я никогда не выберусь отсюда. Монкс и Файли могут завтра просто убить меня. Когда выходила замуж, я была девственницей. И всегда была верна своему мужу. Но та жизнь для меня уже закончилась. А здесь, за этим забором, установлены совсем другие законы. – Грейс называла вещи своими именами, говорила открыто. Она и в самом деле стала здесь другой женщиной, и лишь горячечный румянец на ее щеках свидетельствовал о том, что ее прежние реакции были не до конца изжиты.

Он смотрел на нее, и в его глазах дрожали тревожные огоньки.

– А что, если ты забеременеешь? – почти зло спросил он.

– Не думаю…

– Ты уверена? Ведь твой муж был пожилым человеком. Может, в этом дело?

– Не знаю. Но за девять лет супружеской жизни со мной этого так и не случилось.

– Мы не можем так рисковать.

Она сжала перед собой руки и тряхнула ими.

– Но каждый день, просто живя здесь, мы рискуем куда больше. – Ее голос задрожал от напряжения. – Твоя радость будет лучшей местью лорду Джону. И мне кажется, что… вместе мы сможем разделить ее.

– Радость – редкая гостья в этом поместье, – устало проговорил Мэтью.

– Не позволяй своему дяде контролировать тебя даже в этом. Не лишай себя радости. Гордость – это хорошо, но счастье лучше.

– Дело не только в гордости. – Мэтью, наконец, прошел в комнату. Это была с его стороны уступка, хотя он и не желал этого признавать.

– Ты так считаешь? – Грейс продолжала неподвижно стоять у кровати.

– Если ты сейчас прикоснешься ко мне, я погиб, – бросил он.

Она перебросила волосы через плечо и снова заглянула ему в лицо, которое походило сейчас на маску с двумя темными проемами глазниц.