Тот Самый Мужчина - читать онлайн книгу. Автор: Натали де Рамон cтр.№ 12

Я сунула мобильник в сумочку и принялась рыться в ней в поисках платка, потому что из отяжелевших глаз все-таки потекли слезы. Одна из дверей открылась, коридорчик наполнился смехом и молодыми голосами, и мимо меня в сторону сцены заспешили парни и девушки в смешных тирольских костюмах, на ходу подстраивая скрипки и поправляя гольфы с помпончиками.

— Все хорошо? — спросил Клод, закрывая за собой дверь в шотландско-испанскую гримуборную.

— Да, — сказала я и глупо шмыгнула носом от радости, что наконец-то нашла всю пачку бумажных платков.

— Что-то случилось?

Он обнял меня за плечи и наклонился, заглядывая мне в лицо. Ну почему он сделал это именно сейчас, когда у меня течет не только из глаз, но уже и из носа?

— Ерунда. — Я нырнула в платок, как мышь в спасительную норку.

— Вы плачете?

— Нет. Это… Это аллергия на виски. Я не ожидала. Я давно не пила крепкие заморские напитки.

— Пойдемте. — Он взялся за ручку шотландско-испанской двери. — Может быть, у кого-нибудь есть аспирин.

— Аспирин здесь ни при чем. — От нелепости его предложения я невольно хмыкнула и вдруг чихнула.

— Вы уверены, что не простыли? — участливо спросил он. — Вас ведь могло продуть на ветру!

Из зала начали доноситься залихватские тирольские йодли, а из гримуборной выглянул Боб и, заметив платок в моей руке, встревожился.

— Нет-нет, все в порядке, Боб. Просто насморк, — сказала я.

Боб посоветовал нам идти в зал, чтобы успеть занять столик поближе к сцене, потому что программа уже началась, они выступают следующими, но нужно пораньше освободить гримерку для испанок, потому что те еще не успели переодеться, а их очередь сразу за шотландцами.

— Пошли? — весело спросил Клод и взял меня за руку.

Но мы так и не посидели ни за одним из столиков, потому что тирольцы, оставив на сцене только музыкантов с аккордеонами, скрипками и какими-то неведомыми мне инструментами, уже завели на танцплощадке безудержно скачущий, притоптывающий и покачивающийся хоровод, в котором мы с Клодом оказались, едва вступив в зал, и тут же, поддавшись всеобщему жизнерадостному настроению, дружно заскакали и застучали каблуками вместе с разноплеменной, но очень молодой и развеселой публикой, подхватившей нас за руки. Впрочем, нас окружала не только молодежь, как мне показалось в первую минуту: среди музыкантов и посетителей было много людей моего возраста и даже старше, просто от простодушного задора помолодели их лица.

— Ничего не понимаю, — сказала я Клоду, когда музыка стихла и весь зал стоя аплодировал кланявшимся со сцены тирольцам. — Ведь мы только что проходили через этот практически безлюдный зал, откуда здесь мгновенно взялось столько народу? Неужели мы так долго пробыли за кулисами?

— Значит, виски вызывает у вас не только аллергию. — В темно-серых глазах вспыхнули звездочки.

Не только виски, хотела сказать я, но тут на сцену вышли шотландцы. Публика зааплодировала и засвистела от восхищения. Действительно, они были великолепны в своих килтах и в клетчатых шарфах через плечо, а наши Боб и Шон держали волынки!

Конечно, шотландская музыка специфична более чем, да и танцы тоже, но, честное слово, весь зал сразу же подхватил ритм и снова заплясал вместе со спустившимися на танцплощадку теперь уже шотландскими танцорами. И мы тоже скакали и вместе со всеми дружно выкрикивали какие-то кельтские диковатые словечки. А потом в зал спустились и музыканты, Боб и Шон прыгали рядом с нами и дудели на своих волынках прямо нам в уши. Это было какое-то первобытное безумие! Мне сделалось удивительно легко, мне опять было столько же лет, сколько и им, и я не могла даже представить, что возможно иначе!

А потом как-то сразу началось фламенко! Я даже не поняла, в какой момент на сцене очутились испанки в широченных юбках и в мантильях поверх высоких гребней и кабальеро с фацией тореадоров. Нет, на какую-то секунду в зале повисла тишина, а потом застучали каблуки и кастаньеты, и вдруг опять все смолкло, и под аккомпанемент одних только ритмично хлопающих ладоней низко, пугающе откровенно и страстно запела полная немолодая женщина. Она была как-то по-птичьи некрасива, но она знала все.

Она пела именно про меня, хотя и на незнакомом мне языке, это я осознавала точно. У меня перехватило дыхание, потому что она пела о том, о чем невозможно рассказать словами, в чем невозможно признаться даже себе самой, о чем можно только плакать в подушку или… Или петь!

Но, оказывается не только петь. Потому что на середину сцены вышел худощавый юноша, видимо, больше не в силах выносить этого откровения, он чуть-чуть притопнул каблуком, словно говоря: «Остановись, прошу, не надо больше!», — а другие мужчины обступили его и застучали палками в пол… Мгновение тишины, и уже только стук и графичная пластика молодого мужчины. Но они опять говорили о том же, что и песнь этой женщины! Мне казалось, что от счастья понимания у меня вот-вот вырвется сердце, потому что палки и каблуки стучали точно ему в такт, и мое сердце было готово рухнуть, как какой-нибудь мост, раскачавшись в такт шагам проходящего по нему парада…

Наверное, это чувствовала не я одна, потому что вся потрясенная публика как-то, особенно, темпераментно вздохнула, когда совсем по — земному рассыпался гитарный аккорд и над сценой взметнулись кружева и оборки! И мы опять все дружно затанцевали, как умея, повторяя жесты и ритм фламенко.

А потом была обжигающая британская джига, негритянский спиричуэл, снова заставивший всех задуматься и затаить дыхание… Арагонскую хоту сменил греческий сиртаки, все опять повели хоровод и почувствовали себя беззаботными эллинскими божествами! А музыканты из Австрии закружили нас в вальсе.

— Разве вальс — народный танец? — спросила я Клода, старясь не наступить ему на ноги. К моему удивлению, он отлично вальсировал!

— Наверное. Вы так хорошо танцуете все, вы учились специально?

— Нет. А вы?

— Только вальсу. Я поспорил с братом, что научусь танцевать вальс. Он всегда считал меня неуклюжим. Я еще не отдавил вам ноги?

— Признаться, я переживаю о том же самом.

— Вы? Забавно. Может быть, мы что-нибудь выпьем, когда закончится вальс?

Через толпу мы пробрались к стойке бара. Тем временем на сцене настраивала инструменты венгерская группа.

— Что вам заказать? — спросил Клод.

Венгры весело заиграли Брамса.

— То же, что и себе.

— Но я за рулем.

— И обещали маме.

Он усмехнулся.

— Выпейте легкого вина. Я же не предлагаю вам дальнейшие эксперименты с шотландским напитком.

— Я действительно хочу воды. И, наверное, давно.

Парнишка бармен поставил перед нами стаканы и бутылочки «перье». Мне показалось, что я никогда в жизни не пила ничего вкуснее. А венгры играли Брамса.