Женщина из Пятого округа - читать онлайн книгу. Автор: Дуглас Кеннеди cтр.№ 41

— Двадцать второго июня 1980 года Золтан повел нашу дочь Юдит — ей было всего семь лет — на прогулку в Люксембургский сад. Помню, я еще сказала ему, когда они выходили, что ужин будет готов через час и, может, лучше им было бы погулять в Ботаническом саду через дорогу. Но Юдит очень настаивала на том, чтобы покататься на карусели в Люксембургском, и Золтан — он обожал ее и ни в чем не мог отказать — сказал мне: «Мы возьмем такси туда и обратно». Кстати, такой чудесный летний вечер, почему бы тебе не поехать с нами? Мы могли бы посидеть в ресторане, а потом отвести Юдит на мультик «Фантазия». Но я уже начала готовить соус для спагетти, и мне не хотелось нарушать заранее продуманный распорядок семейного вечера. Поэтому я стала настаивать, чтобы они вернулись через час, не позже. Золтан упрекнул меня, что я слишком строга, сотте d’hahitude. [115] Я огрызнулась в ответ, сказала, что кто-то же должен отвечать за дисциплину в доме, иначе все рухнет. И вот тогда он обозвал меня шлюхой, а Юдит расстроилась и спросила, почему мы все время ссоримся, а Золтан ответил, что мне нужно постоянно все контролировать. В ответ я крикнула мужу, что единственное, что удерживает меня в этом браке, так это наша маленькая девочка, потому что сам он — никчемный и нечего на него тратить время. Юдит расплакалась, Золтан начал орать, что ему надоел наш брак, а потом схватил Юдит и сказал, что они поедят где-нибудь в другом месте, что я могу подавиться этим чертовым соусом… Потом дверь за ними закрылась и… — Она замолчала. Потом продолжила: — Шли часы. Три, четыре, пять часов. Я рассудила так, что после ужина они зашли в кино. Но кинотеатр находился в пяти минутах ходьбы от нашего дома. Когда пробило одиннадцать, я заволновалась. К полуночи мне стало страшно. В час ночи я уже была в панике — и начала прокручивать в голове самые невероятные сценарии, пытаясь убедить себя, что в приступе злости Золтан просто решил переночевать с дочерью в отеле… а мне специально ничего не сообщил, чтобы наказать… Но я знала, что Золтан никогда бы не совершил столь экстремального поступка. Может, у него и были амбиции, но все-таки он был человек не подлый… мне всегда это нравилось в нем, даже частенько думала, что чересчур критически отношусь к нему. Это действительно ужасно — не так ли? — что мы подчас бросаемся на самых дорогих нам людей, не думая, только потому, что раздражены своей собственной жизнью и… — Она снова замолчала, глубоко затянувшись сигаретой. — Полиция прибыла около двух часов ночи. Когда я услышала голоса на лестнице, я тут же поняла, что…

Молчание.

— Полицейские вели себя очень вежливо, были участливы. Они сообщили мне, что произошел несчастный случай, и предложили проехать с ними в госпиталь де Питье-Сальпетриер. У меня сразу началась истерика, я требовала объяснить, что случилось. «Un accident, madame», [116] — сказал один из них и объяснил, что они не вправе обсуждать обстоятельства происшествия и состояние моего мужа и дочери. Когда gendarme [117] сказал это, его коллега положил руку мне на плечо, словно и пытаясь поддержать меня. И вот тогда я узнала, что они оба мертвы… Помню, у меня возникло ощущение, будто я захожу в пустую шахту лифта, и мне предстоит долгое падение. Ноги подкосились, но я все-таки сумела дойти до ванной, где меня вырвало. В тот миг мне хотелось сунуть голову в эту рвотную массу и уже не вынимать. Смерть казалась единственным выходом. Один из полицейских зашел в ванную и встал рядом со мной, пока меня рвало. Я почувствовала, что он догадывается о моих намерениях. Когда я в очередной раз опустила голову в унитаз, он схватил меня за плечо и сказал: «Вы должны быть сильной». Приступ рвоты закончился. Полицейский помог мне подняться. Помню, как я спустила воду в унитазе, подошла к раковине, наполнила ее холодной водой и окунула голову, а полицейский взял полотенце и обмотал его вокруг моей головы, потом что-то крикнул своему коллеге, и они вдвоем помогли мне надеть пальто, спуститься вниз и сесть к ним в машину. В госпитале меня привели в какую-то маленькую комнату. Мы ждали с четверть часа, пока прибудут «официальные лица», — но мне было все равно. Я знала, чем дольше их но будет, тем дольше мне не придется видеть…

Она замолчала на полуслове, чтобы закурить следующую сигарету.

— В те пятнадцать минут я выкурила, должно быть, шесть сигарет подряд. Потом дверь распахнулась, и вошли двое мужчин. Оба средних лет, круглолицые, хмурые, один из них был в белом халате, другой в костюме. Доктор и инспектор полиции. Доктор взял стул и подсел ко мне. Коп остался в дверях, откуда смотрел на меня своими темными, цвета ночи, глазами. Доктор наконец осмелился встретиться со мной взглядом. Когда он заговорил: «Мадам, мне очень жаль…», меня покинули остатки сил. Я проревела минут десять — выла, как раненый зверь, доктор попытался взять меня за руки, чтобы поддержать, но я оттолкнула его. Он предложил успокоительное. Я закричала, что ничто не может заглушить мою боль. Потом доктор начал объяснять. «Наезд… при переходе улицы… были на зебре, когда водитель сбил обоих… ваш муж погиб на месте, дочь умерла пятнадцать минут назад… мы сделали все, чтобы спасти ее, но у нее была сломана шея и другие внутренние повреждения были слишком серьезными…». Потом заговорил инспектор, который сообщил, что прохожий записал номера автомобиля — это черный «ягуар» — и они рассчитывают задержать машину вместе с водителем в ближайшие сутки. «Мы квалифицируем это как убийство по неосторожности… но я должен задать вам вопрос: у вашего мужа были враги? Может, кому-то была выгодна его смерть?» Я снова расплакалась, объясняя, что Золтан был замечательным человеком, лишенным всяких амбиций, с чего бы вдруг кому-то желать ему смерти? «Tres biеп, madame, [118] — сказал инспектор, — извините, что пришлось задать вам такой трудный вопрос в столь неподходящий момент». — «Я хочу их видеть», — закричала я. Но мне отказали, сообщив, что повреждения слишком серьезные. Я закричала еще громче: «Мне все равно, как они выглядят, я должна их увидеть». Но все в один голос сказали «нет», потому что это слишком тяжелое зрелище… Доктор сказал, что у Золтана череп раскрошен колесами, а Юдит проволокло несколько метров по асфальту, и ее лицо… Вот когда я обезумела — перевернула стол, стулья, расцарапала себе лицо, а потом пыталась разбить голову о стены. При этом я визжала, что хочу умереть. Помню, полицейский и инспектор пытались держать меня, а я боролась с ними. Доктор выбежал из комнаты, вернулся с медсестрой, кто-то силой стянул с меня пиджак, в руку впилась иголка, и перед глазами стало черно… Когда ко мне вернулось сознание, я обнаружила, что лежу, привязанная к кровати, в психиатрическом отделении госпиталя. Дежурная медсестра сказала, что в течение двух дней меня держали на транквилизаторах. Еще она сказала, что из полиции хотят поговорить со мной. Спустя несколько часов появился инспектор. К этому времени один из дежурных докторов решил, что я успокоилась и меня можно развязать, так что я уже сидела в кровати, но по-прежнему была подключена к внутривенному питанию, поскольку от еды отказывалась. Инспектор сразу перешел к делу. «Мадам, мы задержали водителя…» — сказал он. Водителя звали Анри Дюпрэ. Он был ответственным сотрудником крупной фармацевтической компании и проживал в Сен-Жермен-ан-Лэ. Полиция была уверена, что он был очень пьян в момент наезда: когда на следующее утро его арестовали у него дома, тест показал, что уровень алкоголя в крови значительно превышает допустимую норму… Инспектор также сообщил, что один из наших соседей опознал тела и их передали в похоронное бюро, где гримеры восстановили лица, так что, если я хочу увидеть их сейчас… Но я сказала инспектору, что не хочу видеть их мертвыми, потому что не могу себе представить…