Маргинальные любовники - читать онлайн книгу. Автор: Юханна Нильссон cтр.№ 4

Она двигается бесшумно, на цыпочках, дорогой паркет не отзывается ни звуком. Ей не нужно зажигать свет: Беа видит в темноте лучше кошки.

Волосы убраны под черную шапочку. Одежда чисто выстирана: Беа никогда не использует одну и ту же рабочую одежду два раза подряд.

На ней перчатки, но они ни к чему, потому что Беа выжгла отпечатки пальцев. Это было чертовски больно, но она наслаждалась каждой секундой.

А как же отпечатки подошв? Беа сама изготавливает подошвы, которые прикрепляет к обуви, когда идет на дело. Эти подошвы на два размера больше, чем ее собственные, и на них нет рисунка. Все эти приемчики она узнала из фильмов и детективных сериалов и из чата в Интернете, где общаются преступники и куда она иногда заходит с разных адресов в поисках информации.

Беа гордится своей работой, но никому бы не стала ее рекомендовать, потому что она сопряжена с моральной деградацией.

Ей все время кажется, что ее покрывает какой-то липкий слой, затрудняющий дыхание.

Беа кажется себе грязной. Низкой и грязной.

Тем не менее она продолжает поиски.

Старенький ноутбук, за который можно выручить штуку.

«Ролекс» без батарейки. Это дело можно исправить. За него она выручит пять штук, а может, и десять.

Золотые запонки. Продать сложнее. Но золото – это золото. Беа берет их тоже. Бутылочка со снотворным из шкафчика в туалете – может пригодиться.

Издание «Дон Кихота» 1912 года в переплете ручной работы. Беа проводит рукой по дорогой коже, листает книгу.

Может, ей открыть антикварный книжный магазинчик? И ходить в мягких тапочках между пыльных полок? А по ночам читать, вместо того чтобы воровать?

Сделало бы это ее счастливее?

Самообман. Беа достает иголку и протыкает мыльный пузырь своих фантазий. Кладет книгу в рюкзак и двигается дальше.

Чековая книжка вызывает у нее улыбку. Не хватает только образца его подписи – и можно потирать руки.

Порывшись в шкафах, она наконец находит старый ежедневник и блокнот с разными записями. Прекрасно. Можно закругляться.

Беа уходит тем же путем – через дверь (дешевка, наверняка после этого происшествия он поставит железную решетку, если вообще заметит пропажу), которую бесшумно запирает за собой.

Спасибо и до свидания.

В туннеле под железной дорогой Беа стаскивает рюкзак и кожаные перчатки, стягивает шапку, снимает подошвы с ботинок, чтобы выбросить в ближайшую мусорку.

Прислонившись к холодной бетонной стене, она чувствует, как дрожит. От холода? Страха? Возбуждения?

Кто-нибудь, поймайте меня! Ударьте! Пырните ножом! Изнасилуйте! Сделайте со мной что угодно, но только коснитесь меня. С ненавистью, со злостью. У меня больше нет сил выносить это равнодушие.

Поезд проносится у нее над головой. Стены туннеля вибрирует. От холода у Беа немеют конечности.

Ей кажется, она слышит чьи-то шаги, но они затихают. Наверное, человек свернул.

Она еще какое-то время ждет, но никто не приходит. Даже хулиганам она не нужна.

Пока Беа бесшумно покидает подъезд 187, к подъезду 183 подъезжает такси. Задняя дверь открывается. И закрывается. Снова открывается и закрывается. Мирья хочет выйти, но Филипп ее не пускает.

– Поехали ко мне домой, – говорит он. – Это займет всего пять минут.

Поездка или секс?

– Счетчик включен, – бурчит шофер.

– Нет, мне нужно домой, – отталкивает от себя Филиппа Мирья.

Они занимались сексом четыре раза, и все четыре раза были ужасны, как бы Мирья ни пыталась убедить себя в том, что секс – это чудесно, раз все говорят, что так оно и есть.

– Ты такая сладкая.

Он отказывается пользоваться презервативами. Они якобы снижают чувствительность (в каком это месте он чувствителен?). Вместо этого он кончает ей на живот. Филипп предпочел бы делать это ей в рот, но Мирья все время отказывается. Гормональные таблетки она принимать не хочет: от них кожа портится и можно легко растолстеть. А толстеть нельзя, если хочешь стать фотомоделью.

– Давай в другой раз, – говорит Мирья, жалея, что сегодня надела зеленую мини-юбку, а не длинные брюки.

Ей хочется, чтобы ее оставили в покое. Оставили в покое ее тело. Особенно после того, что случилось в баре.

Но у Филиппа тестостерон зашкаливает. И если она сейчас ему откажет, Мирье несдобровать.

– Вы будете платить или нет? – злится шофер. У него появились сомнения, что у этой парочки вообще есть при себе деньги.

– Держи. – Мирья швыряет ему смятую купюру в сто крон. Филипп пусть заплатит остальное.

Она выбирается из машины, отцепляет его пальцы, несется к подъезду, отпирает дверь, захлопывает ее за собой и слышит, как через секунду он начинает колотить в нее, выкрикивая:

– Мирья, я же тебя люблю! Давай поговорим!

А в баре случилось то, что он без предупреждения сунул ей палец во влагалище, когда она сидела на барном стуле.

Филипп бьется о дверь. Он же ее любит, любит эту чертову шлюху.

Мирья чувствует себя грязной. Ей хочется принять душ. Смыть с себя всю грязь. Заснуть, забыться. Но сначала придется преодолеть препятствие под названием «родители», которые в этот поздний час ждут ее возвращения.

Нет.

Они не сидят на диване с обеспокоенным видом и чашкой чая в руках. От разочарования Мирья начинает рыдать.

– Мирья?

Роза стоит в прихожей в домашнем халате, который ей маловат, и с тревогой смотрит на нее.

– Я знаю, что сейчас поздно. Но я уже не ребенок, – начинает защищаться Мирья, зная, что ее сейчас ждет. – И вообще, я хочу переехать. Подруга хочет снимать однушку.

Не говоря ни слова, Роза обнимает свою дочь, от которой несет пивом и сигаретами, которые ей еще не должны продавать.

Что-то не так.

– Мама, что случилось?

Роза рассказывает дочери о болезни Виктора.

– Он умрет?

Роза не знает. Мирья вопит.

Мирья вопит. Сосед сверху (гиперчувствительный тип, который только и делает, что лежит и ждет любого шума) начинает долбить в пол. Виктор лежит на животе в спальне, накрыв руками живот.

– Господи, помоги мне, – шепчет он в потрескавшийся потолок. Потом выходит к Розе и Мирье и говорит, что ничего страшного не случилось, через пару месяцев он поправится – и они отметят это, устроив праздник.

Виктор обожает праздники. Танцы на столе. Растрепанные волосы. Закатанные рукава. Или вообще голая грудь. Сигарета в углу рта. Разбитые бокалы из-под шампанского. Виктор может танцевать под любую музыку: хип-хоп, вальс, сальсу… На вечеринках он готов плясать до упаду, и улыбка не сходит с его губ.