Испанский любовник - читать онлайн книгу. Автор: Джоанна Троллоп cтр.№ 11

„Господи! – подумала Фрэнсис и тут же одернула себя: – Успокойся! Это интересная поездка…"

Машина, пропетляв по узкому лабиринту улочек, резко затормозила у большой белой стены. Дорога, как оказалось, просто кончилась.

Водитель объяснил:

– Остановиться. Конец. Это есть Баррио. Автомобили нет.

Он выпрыгнул из машины и стал открывать двери и багажник. Фрэнсис вышла на тротуар. Она оказалась на маленькой, с небольшим уклоном площади, где было очень тихо, не считая того, что водитель хлопал дверьми и сопел над ее багажом. В противоположном конце площади располагался маленький ресторанчик с украшенным вьющейся зеленью фасадом. В окнах ресторана светились желтоватые огни.

– Идти со мной, сеньора, – сказал ее проводник и заторопился по аллее вдоль высокой белой стены.

Аллея была узкой и освещалась лишь одним красивым чугунным фонарем, висевшим высоко на стене. В конце аллеи маленький человек резко повернул вправо, потом влево и затем вывел ее, слегка задыхаясь, на аллею пошире, с одной стороны которой стояло высокое желтоватое здание с железными решетками на окнах.

Человек воскликнул:

– Есть отель „Торо". Очень роскошно!

Фрэнсис это здание скорее напоминало исправительное учреждение.

– Вы уверены?

Мужчина открыл дверь и задом попятился в холл, приглашая Фрэнсис:

– Входить!

– Почему меня не поселили в „Ла Посада де лос Наранхос"?

– Сеньор Морено приехать. Приехать позже. Это есть хорошая гостиница, отель „Торо".

С первого взгляда гостиница показалась Фрэнсис самой уродливой из всех, что ей пришлось видеть за последние пять лет непрерывных разъездов по будущим маршрутам. Длинный холл, с выложенным зеленым мрамором полом и безвкусно декорированным потолком, был обставлен мебелью, которая словно пародировала настоящий испанский стиль, – везде дубовая мебель с вычурной резьбой, кожа и медные гвозди со шляпками величиной с грецкий орех. Около каждого предмета мебели стояло либо средневековое оружие, либо старомодный манекен в одежде фламенко, своды с мощной лепниной были украшены шляпами, шпагами тореадоров и рогатыми головами их жертв, водруженными на покрытые лаком щиты. Создавалось впечатление, что здесь только что проходила дьявольская вечеринка, неожиданно прерванная каким-то заклинанием.

Водитель благоговейно прокомментировал все это:

– A mbiente típicamente español. [5]

Он опустил чемодан Фрэнсис на сверкающий зеленый пол.

– Очень красивый.

За стойкой портье показался высокий, несколько угрюмый молодой человек в темном костюме. Он пристально посмотрел на Фрэнсис и слегка поклонился.

– Мисс Шор…

– Да, я полагаю…

– Сеньор Гомес Морено забронировал для вас номер. Он просил передать вам вот это письмо.

Фрэнсис взглянула на протянутый конверт. Ей очень хотелось объяснить, что она приехала по делу, что она не хочет оставаться в этом „Торо" с его фальшивыми прелестями и что теперь она уверена, что с организацией ее приезда произошли серьезные накладки. Но поскольку она была гостьей Гомесов Морено, то сочла возможным высказать все это только при встрече с кем-либо из них. Взяв письмо, она открыла его.

„Дорогая мисс Шор! Добро пожаловать в Севилью. Мы надеемся, что вы найдете гостиницу „Торо" достаточно комфортабельной, а прислугу – предупредительной. Если вы позволите, я подъеду к вам в гостиницу сегодня вечером, в девять. Искренне ваш Хосе Гомес Морено".

Фрэнсис обернулась к водителю.

– Спасибо большое, что доставили меня сюда. Он поклонился в ответ.

– Не есть проблема. – Вновь сверкнув своей золотой улыбкой, он добавил: – Надеюсь, вы хорошо провести время в Севилье.

Она провожала его взглядом, пока он быстрой походкой пересекал холл. Маленький человек проскользнул в двери и исчез в темноте. Молодой портье протянул ей ключ с большим бронзовым набалдашником в виде бычьей головы.

– Ваш номер находится на третьем этаже, мисс Шор. Комната 309.

В номере 309 были желтые стены, выложенный желтой плиткой пол, темная деревянная мебель и желто-коричневые домотканые покрывала на кроватях. Между ними на тумбочке стояла слабенькая лампа, дававшая света не больше, чем светлячок. С потолка свешивалась еще одна, в желтом стеклянном плафоне. Стены были практически голыми, если не принимать во внимание зеркала, висевшие на высоте, видимо, рассчитанной на карлика, и деревянного барельефа распятого Христа с хорошо переданными муками первосвятителя. В углу находилась дверь в крошечную ванную; на бачке унитаза висела табличка „Пользоваться аккуратно!". Рядом с кроватями, узкими, как в детском саду, стояли фанерованный шкаф, стол с пепельницей и двумя красными пластиковыми гардениями в керамической вазе, два стула с прямыми спинками и маленький телевизор на железной подставке. Мало того что комната была уродливой, в ней к тому же было холодно.

Фрэнсис бросила чемодан на одну из кроватей и сказала, обращаясь к комнате:

– Если бы я сама за тебя платила, я бы не осталась здесь ни на секунду.

Она прошла к окну и открыла внутрь высокие створки. За ними обнаружились мятая сетка и плотно затворенные от зимнего холода ставни. Фрэнсис с трудом распахнула их и выглянула наружу. Она вдохнула воздух. Воздух Севильи. Он не пахнул ничем, кроме холода. „Конечно, – подумала Фрэнсис, – неправильно было бы ожидать декабрьским вечером запах апельсиновых деревьев, жаренного на древесном угле мяса и ослиного навоза, но все же это путешествие могло бы быть более приятным. Я с равным успехом могла бы оказаться в любом другом уголке Европы, – сказала она себе, – и в такой же гостинице, которая по уродливости, негостеприимности и отсутствию тепла никого не смогла бы удовлетворить, разве что совсем отчаявшихся людей".

Она посмотрела вниз, на аллею, освещенную светом из окон гостиницы. По ней шла пожилая пара в скромной темной одежде с семенившей рядом миниатюрной собачонкой на красном поводке. Они медленно прошли под окном комнаты Фрэнсис, и было слышно, как когти собачонки стучали по булыжникам; затем они исчезли за углом, под надписью „Бар Эль Нидо" со стрелкой, подсказывавшей направление. Аллея вновь опустела.

– Ночная жизнь Севильи, – пробормотала Фрэнсис и с силой захлопнула ставни. Она вспомнила о дождливой ночи, которую однажды провела в Кортоне в разрекламированной гостинице, перестроенной из монастыря, Реклама обманула, и гостиница оказалась мрачной и неудобной, без бара, запасных одеял и с закрывавшимся в полдевятого вечера рестораном. Она тогда была слишком усталой, чтобы искать другую гостиницу. Сейчас она такой усталости не ощущала, но была связана договоренностью, что было куда хуже.