Сердце негодяя - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Гэфни cтр.№ 33

— Что вам известно о докторе Мобайесе? — спросил Джесс.

— О Доке? Пожалуй, немного, а что?

— Простое любопытство. Он очень молчалив.

— Верно. Он приехал сюда где-то года два назад. Словом, вскоре после меня. Раньше в городе не было доктора: тем, кто заболевал, приходилось ехать в Джексонвилл. — Она оглянулась на стойку, где доктор стоял в своей обычной позе, склонившись над стаканом сарсапарели. — Это верно, он держится очень замкнуто, но мне кажется, он хороший человек. Мистер Шлегель (он владел этим салуном до меня) несколько раз обращался к нему. Но мистер Шлегель был тяжко болен, Док послал его к специалисту в Юджин. И еще я знаю, что Глен однажды ходила к нему… за помощью.

Речь шла о подбитом глазе и сломанном запястье, но Кэйди решила не вдаваться в подробности.

— Глен сказала, что Док отнесся к ней очень внимательно.

— А вы когда-нибудь обращались к нему?

— Я? О, нет, я никогда не болею.

Это было правдой. Кэйди гордилась своим крепким здоровьем, но на всякий случай все-таки шутливо постучала кулачком по столу.

Джесс отхлебнул из кружки. Кэйди последовала его примеру. Они обменялись взглядами в дружеском молчании. На столе лежала колода карт. Джесс взял ее и принялся тасовать. Сразу было видно, что он не профессиональный игрок, но руки у него были сильные, с длинными ловкими пальцами. Кэйди наблюдала, как он раскладывает карты в четыре равные стопки, потом снова собирает их вместе.

— Сыграем в «хай-лоу» [18] ? — предложил он с улыбкой.

Она пожала плечами. Почему бы и нет? Джесс сдал по карте: ей досталась десятка, он побил ее дамой.

— Вы проиграли.

—А на что мы играем? — Он потянул себя за ус. У обоих на губах играла одинаковая потаенная улыбка. «Мы флиртуем», — подумала Кэйди.

— Давайте сыграем на откровенность, — предложил Джесс. — Тот, кто выигрывает, задает проигравшей стороне вопрос, и она обязана ответить.

— Или он.

— Или он.

— Я не уверена, что мне нравится эта игра, — призналась Кэйди. — Проигравший обязан отвечать правдиво?

— Безусловно.

— Нет, эта игра мне точно не нравится.

— Ничего не поделаешь, вы уже проиграли. Теперь отвечайте на вопрос.

Оглядевшись по сторонам, Джесс наклонился к ней и пригвоздил ее к месту стальным взглядом прищуренных серых глаз.

— Скажите мне, — спросил он очень медленно и тихо, — какой ваш любимый цвет?

Кэйди так поразил вопрос, что она даже рассмеялась — слишком громко, как не подобало смеяться благовоспитанной леди. Он усмехнулся в ответ, и две веселые морщинки образовались в уголках его мужественного рта. Ей очень нравилась его улыбка.

— Мой любимый цвет… — вслух задумалась Кэйди. — Когда-то был синий, но теперь — зеленый.

— Да неужто? Какое совпадение — я тоже люблю зеленый. Только я никогда ему не изменял.

Она состроила ему глазки.

— Значит, у нас есть что-то общее.

Джесс передал ей колоду. Кэйди сняла, он вытащил по карте себе и ей. Она опять проиграла.

— Сколько вам лет?

— Нет, так не пойдет, это невоспитанно. Нельзя задавать такой вопрос даме.

— Нет? Ладно. Сколько вы весите?

Она снова рассмеялась весело и беспечно. Может, пиво в голову ударило? Что бы он ни сказал, все казалось ей потешным.

— Понятия не имею.

— Ну что ж, придется мне спрашивать, пока вы не ответите прямо.

Он в задумчивости задрал голову к потолку.

— Можете вспомнить самый неловкий поступок за всю вашу жизнь?

Кэйди захихикала: опять ему удалось ее обезоружить. Она-то была уверена, что он будет задавать настоящие сложные вопросы, требующие уверток или прямого обмана. Конечно, ее тянуло к нему, не было смысла это отрицать, но сейчас она ощущала подлинную симпатию, а не просто влечение. Ради своего собственного блага Кэйди надеялась, что он никогда не догадается, насколько веселый, легкомысленный Джесс опаснее угрюмого, твердого, как кремень, Голта.

— А ну-ка дайте сюда колоду, — потребовала Кэйди. — По-моему, вы жульничаете.

Она сама перетасовала карты и дала ему снять.

— Ха! Я так и знала! Теперь я выиграла.

Джесс покачал головой, тихонько посмеиваясь.

— Ваш вопрос?

У нее в голове теснился миллион вопросов.

— Где и когда вы родились, были ли вы счастливы в детстве.

— Это целых три вопроса!

Она подняла бровь, бросая ему вызов. Джесс задумчиво расправил усы.

— Лексингтон, Кентукки, 1846. Да, я был счастлив… в основном. Пока не началась война.

Кэйди пристально поглядела на него, опершись подбородком на руку. В сорок шестом? Значит, ему тридцать восемь лет. А ей он казался ровесником: лет двадцать пять. Ну от силы двадцать семь или восемь. А седину в волосах Кэйди считала ранней, преждевременной, но она, похоже, ошиблась. И все равно ей нравилась его седина, придававшая черным волосам благородную серебристость. Особенно в свете лампы. Опять сдали по карте, и на этот раз он выиграл.

— Нравится вам управлять салуном? — Какой приятный вопрос! Если не считать Леви, ей не с кем было поговорить о работе.

— И да и нет. — Вспыхнувший в его глазах интерес подвиг ее на разъяснения.

— Женщина, владеющая салуном, должна рассуждать как мужчина, в этом все дело. Допустим мне хотелось бы украсить бар цветами, повесить занавески на окнах, поменять картины на стенах.

Кэйди бросила выразительный взгляд на обнаженную даму над стойкой бара.

— Но произвести все эти перемены я не могу, потому что моим клиентам это не понравится. Они этого просто не поймут. И мне приходится думать совсем о другом: о плевательницах, бильярдных столах, марках виски и покерных фишках. О пепельницах.

— Мужской подход.

— Верно. Но мне нравится деловая сторона. Надо все записывать, аккуратно вести счета, проявлять осмотрительность. Но особенно, — призналась она с усмешкой, — приятно смотреть, как прибыли каждый месяц понемногу растут. Это означает, что я проявила смекалку и все сделала правильно.

— Я в этом не сомневаюсь.

— Иногда я устаю от ежедневной работы в салуне. Вы только не подумайте, я не жалуюсь, но это мужское дело, и я всегда…

Она не знала, как это выразить. Просто ей казалось, что работа в салуне вынуждает ее постоянно подавлять в себе женское начало.

— Вы всегда остаетесь женщиной.