Любовь и бизнес - читать онлайн книгу. Автор: Дэй Леклер cтр.№ 28

– Вот и правильно, - согласился он с чрезвычайно серьезным выражением лица. - Увидимся утром.

Она глубоко вздохнула и поплелась в сторону предложенной спальни. Открыла дверь и заглянула внутрь. Очень мило. Комната была небольшая, окрашенная в приятные голубые и золотые гона. Превосходная комната для ее несуществующей свадебной ночи. Сморгнув набежавшие слезы, она прошла в ванную. Разделась и встала под горячую струю.

Как приятно смыть всю усталость и боль сегодняшнего дня! Если бы она могла смыть и сердечную боль. Но она уже знала, что эта боль бывает написана несмываемой краской.

Она вытерлась большим пушистым полотенцем и посмотрела на груду одежды у своих ног. Неплохо было бы надеть пижаму - или хотя бы ночную рубашку, но она не осмелится просить еще о чем-нибудь Тора. Решив обойтись без просьб, она собрала одежду и прошла в комнату.

К ее восторгу, на кровати была разложена белая, простого покроя рубаха. Она бросила свою одежду и приложила нежный шелк к телу. Розовая кожа просвечивала сквозь тонкую материю. Без сомнения, рубаха Тора. Такая огромная, что можно не сомневаться, кому она принадлежит. Она сунула руки в рукава и улыбнулась. Какой заботливый жест.

Пугаясь в широченной рубахе, она закатала манжеты. Размер, в общем-то, никакого значения не имеет. Она слишком измучена, чтобы ей было не все равно, слишком измучена, чтобы вообще соображать. Сладко зевнув, она забралась на кровать и натянула простыню до самого подбородка.

Итак, свадебная церемония завершена. Жаль, что проблемы испортили праздник. Вдруг глаза ее широко раскрылись. Жаль, что ее проблемы все испортили. Она села, лоб перерезала морщина. Она обвиняла Тора, что он ставит бизнес на первое место, а ведь он все время занимался ее бизнесом и ее проблемами. Ужасно. Она свернулась калачиком под простыней, чувствуя досаду и вину. Невыносимо ужасно.

Андреа шевельнулась и оглядела темную комнату. Она точно не знала, что именно ее разбудило, может быть, какой-то необычный звук. Через некоторое время она поняла, что сон исчез. Она снова услышала шум и на этот раз распознала звяканье стекла. Откинув простыню, она на цыпочках вышла из комнаты. В конце коридора светился одинокий огонек, дверь была открыта, и она пошла к ней.

– Top? - позвала она, прикрывая глаза от света.

– Не можешь уснуть? - Его усталый голос прозвучал со стороны дивана в гостиной. - Я тоже. Давай ко мне. - Он сдвинулся, и она, мгновение поколебавшись, пристроилась рядом, положив голову ему на плечо.

Потом посмотрела на бокал у него в руке.

– Что ты пьешь?

– Апельсиновый сок. Хочешь?

– Спасибо. - Она сделала большой глоток. - А почему тебе не спится? Из-за рынка… - она помолчала, думая о том, стоит ли ей заводить этот разговор, и опасаясь его, - или из-за нашей женитьбы?

– Из-за того и другого.

– О! - И этим все было сказано.

Он взял у нее из рук бокал, одним глотком осушил его и поставил на столик позади них. Потом выключил настольную лампу, и комната окуталась приятным полумраком.

– Я мог бы убить Хартсуорта за то, что он сделал.

Она беспокойно шевельнулась.

– Ты уверен, что это его рук дело?

– А ты разве нет?

Она нисколько не сомневалась.

– Я уверена.

– Вот и я тоже. - Она почувствовала, как он весь напрягся. - Больше он такого не сделает. Я об этом позаботился.

Она судорожно сглотнула.

– Как?

– Наверное, будет лучше, если ты не узнаешь. Главное, что я ясно высказался для всех остальных. Больше они тебя и пальцем не тронут.

– Ты хочешь сказать, не тронут Рынок Константина.

Он пожал плечами.

– Это одно и то же.

– Нет. Эго не одно и то же. Константин - это бизнес, а я, - Моя жена, - перебил он ее, чуть повысив голос. - Сегодня я стоял перед священником и клялся защищать тебя. Именно это я и собираюсь делать.

– Я хорошо помню слова о любви и доверии. - Она нахмурилась, стараясь вспомнить все, что говорил священник. - Откуда взялась эта защита?

Наступило долгое молчание.

– Он говорил по-норвежски, - кратко ответил Top. - Защищать и.., э-э, заботиться. Как-то так. Легкая улыбка коснулась ее губ.

– Понятно. Ты, видимо, забыл мне перевести этот кусочек.

– Видимо, забыл. - Он пошевелился и покрепче прижал ее к себе. - Я думал о том, где мы будем жить. Я хочу, чтобы ты переехала сюда.

Как ей на это ответить? Как-нибудь небрежно. Сказать что-нибудь смешное, милое - и безопасное.

– Забудь об этом.

Ему не стало смешно, и слова эти не прозвучали ни мило, ни безопасно.

– Не забуду! Ты тоже стояла перед священником и тоже давала клятвы.

– Я никогда не обещала…

– Жить со мной. Обещала. Ну да. Правильно.

– Обещала? Когда?

– Вначале и перед самым концом.

– Самый подходящий ответ изо всех, когда-либо мною слышанных. Попробую догадаться. Это говорилось по-норвежски, и ты и эту фразу забыл мне перевести.

– Точно. Любовь и доверие, защита и жизнь вместе до самой смерти, и так далее, и так далее. Вот так и говорилось.

Лгун.

– Я не могу.

– То есть - что значит не можешь?

– Ты должен был предупредить меня сразу. Видишь ли, я уже давала клятву, гораздо раньше. Он оцепенел.

– Какого черта! Что ты мне здесь рассказываешь!

– Я поклялась покойной тете.., э-э, Матильде. Я обещала ей никогда не жить с мужчиной во временной связи. Наша связь временная. Поэтому я не могу жить с тобой. Извини, но клятва есть клятва.

– Ты это на ходу сочинила. - Он перекатился на нее, вжав ее в подушки дивана. - Здесь слишком темно. Мне не видно твоих глаз. Но если бы я их увидел, они сказали бы мне, что ты лжешь.

Она не могла произнести ни слова, каждый дюйм ее тела вопил о тревоге.

Он порывисто выдохнул:

– Ладно. Сдаюсь, можешь оставаться у себя. Пока.

– Ого! Благодарю.

– Однако честно предупреждаю. Как веревочке ни виться, а конец будет. Настанет день, когда ты размотаешь ее до конца. И вот тогда я тебя поймаю, свяжу по рукам и ногам - и привезу домой. - Высказав эту угрозу, он обхватил ее руками и, перевернув на себя, крепко прижал.

– Что ты делаешь? - в ужасе затрепыхалась она.

– Если сегодняшняя ночь - единственное, что я получу, то я хочу ею насладиться. Постарайся заснуть, любовь моя, потому что ты ко мне приклеена до утра.

Ну что за человек! После минутного размышления она свернулась калачиком в его объятиях, загадочно улыбаясь. Если она приклеена, то зачем бороться? Она обняла его за талию. Придется ей пострадать. Улыбка стала шире. Ей даже может понравиться такая мученическая жизнь.