Оно - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг cтр.№ 217

— Открывай! — рявкнул Рыгало. — Открывай, гребаная обезьяна!

Майк попятился от ворот, сердце гулко стучало в груди. Он не помнил, чтобы когда-нибудь так боялся, так расстраивался. Они выстроились вдоль ворот, кричали, обзывали прозвищами, которых он никогда не слышал: ночная вошь, черножопый, обезьянья харя и всякими другими. Он не обратил внимания, как Генри достал что-то из кармана, потом чиркнул о ноготь деревянной спичкой… но когда что-то круглое и красное перелетело через ворота, инстинктивно отпрыгнул, поэтому «бомба с вишнями» разорвался слева от него, подняв облако пыли.

Взрыв заставил их на мгновение замолчать. Майк, не веря своим ушам, смотрел на них, они — на него. На лице Питера Гордона отражался шок, даже Рыгало, и тот, похоже, начал соображать, что пахнет жареным.

«Теперь они боятся Генри, — внезапно подумал Майк, и тут в нем заговорил новый голос, возможно, впервые, уже не ребенка, а взрослого. — Они боятся, но их это не остановит. Ты должен сматываться, Майки, а не то что-то случится. Не все они захотят, чтобы это случилось — Виктор не захочет, может, и Питер Гордон, — но это случится, потому что Генри постарается, чтобы случилось. Так что сваливай. И сваливай быстро».

Он попятился еще на два или три шага, а потом Генри Бауэрс сказал:

— Я убил твою собаку, ниггер.

Майк застыл с таким ощущением, будто ему в живот запустили шаром для боулинга. Он посмотрел в глаза Генри Бауэрса и увидел, что тот сказал чистую правду: он убил Мистера Чипса.

И этот момент истины растянулся для Майка чуть ли не на вечность — глядя в безумные, заливаемые потом глаза Генри, на его почерневшее от ярости лицо, он впервые понял так много: среди прочего и то, что Генри гораздо безумнее, чем Майк даже мог себе представить. А прежде всего он осознал, что мир жесток, и факт этот даже в большей степени, чем правда о смерти собаки, заставил его крикнуть:

— Ты вонючий белый мерзавец!

Генри завопил от ярости и атаковал ворота, полез наверх, демонстрируя ужасающую силу. Майк задержался еще на мгновение, чтобы убедиться, что тот взрослый голос — настоящий, и да, так оно и вышло: после недолгого колебания остальные рассредоточились и тоже полезли на забор.

Майк повернулся и помчался через грузовой двор, черная тень билась у его ног. Товарный поезд, который видели Неудачники, когда пересекали Пустошь, давно уже уехал, и не единого звука не долетало до ушей Майка, за исключением собственного дыхания да мелодичного позвякивания сетки забора, через который перелезали Генри и остальные.

Майк уже бежал через три ряда железнодорожных путей. Его кроссовки отбрасывали шлак, куски которого валялись между рельсами. Он споткнулся и упал, пересекая вторые пути, почувствовал, как боль вспыхнула в лодыжке. Поднялся и побежал дальше. Услышал грохот: Генри спрыгнул вниз с вершины забора.

— Щас я доберусь до тебя, ниггер! — проревел он.

Здравомыслящая часть Майка решила, что теперь его единственный шанс — Пустошь. Если он доберется туда, то сможет спрятаться в кустах, в бамбуке… или, если станет совсем уж плохо, залезть в одну из дренажных труб и переждать там.

Он мог все это сделать, да, возможно… но в груди разгорелась жаркая искра ярости, напрочь лишенная здравомыслия. Он мог понять, почему Генри при первой возможности гнался за ним, но Мистер Чипс?.. Убить Мистера Чипса? «МОЯ СОБАКА — не ниггер, ты, вонючий мерзавец», — на бегу думал Майк, и распиравшая его злость нарастала.

Теперь он слышал другой голос, голос своего отца: «Я не хочу, чтобы ты всегда и от всего убегал… И если дойдет до драки, ты должен обдумать свои действия. Должен спросить себя, стоит ли ради Бауэрса лезть на рожон…»

Майк бежал по прямой к складам-ангарам. За ними возвышался еще один проволочный забор, отделявший грузовой двор от Пустоши. Он намеревался перелезть через этот забор и спрыгнуть на другую сторону. Теперь же повернул направо, к гравийному карьеру.

Этот гравийный карьер примерно до 1935 года использовался как углехранилище — здесь уголь загружали в паровозы составов, которые следовали через станцию Дерри. Потом появились тепловозы, за ними — электровозы. Потом на протяжении долгих лет (остатки угля растащили местные жители, которые пользовались угольными печами) один из местных подрядчиков добывал здесь гравий, но он разорился в 1955 году, и с тех пор карьер пустовал. Железнодорожные пути по дуге подходили к карьеру, а потом уходили от него, но рельсы заржавели, и между гниющими шпалами вырос крестовник-желтуха. Те же растения росли и вокруг карьера, борясь за солнечные лучи с золотарником и подсолнечником. Среди растительности во множестве валялись куски спеченного шлака, так называемого клинкера.

На пути к карьеру Майк снял рубашку. Подбежав к склону, он оглянулся. Генри бежал через пути. Остальные следовали за ним. Возможно, это и был оптимальный вариант. Используя рубашку как мешок, Майк накидал в нее увесистые куски клинкера. И побежал к забору, держа рубашку в руках, но карабкаться не стал, привалился к нему спиной. Вытряс клинкер из рубашки, наклонился, поднял несколько кусков.

Генри клинкера не видел; он видел только ниггера, попавшего в ловушку, прижавшегося спиной к забору. И с ревом помчался к нему.

— Это тебе за мою собаку, мерзавец! — крикнул Майк, не подозревая, что по щекам полились слезы, и со всего размаха швырнул клинкер в Генри. Удар с громким «бонг» пришелся в лоб. А потом клинкер отскочил в сторону. Генри упал на колени. Руки поднялись к голове. Сквозь пальцы тут же проступила кровь, как у фокусника в аттракционе.

Остальные остановились, на их лицах читалось полнейшее изумление. Они просто не верили своим глазам. Генри завопил от боли, вскочил, все еще держась за голову. Майк бросил еще один клинкер. Генри увернулся. Шагом двинулся на Майка, а когда Майк бросил третий клинкер, оторвал руку от рваной раны на лбу и небрежно отбил его рукой. Генри ухмылялся.

— Тебя ждет сюрприз, — прорычал он. — Такой… гр-р-р… — Четвертый кусок спеченного угля угодил Генри точно в кадык. Генри вновь плюхнулся на колени. Питер Гордон таращился на него. Лось Сэдлер хмурил брови, словно пытался решить сложную арифметическую задачу.

— Чего ждете? — удалось выдавить из себя Генри. Кровь сочилась между пальцев. Он не говорил — хрипел. — Хватайте его! Хватайте этого маленького членососа!

Майк не стал смотреть, послушают они Генри или нет. Он бросил рубашку, развернулся к забору и начал карабкаться. Чьи-то руки схватили его за ступню. Он глянул вниз и увидел искаженное лицо Генри Бауэрса, измазанное кровью и углем. Майк дернул ногой. Кроссовка осталась в руке Генри. Голой стопой он резко двинул вниз, в лицо Генри. Почувствовал, как что-то хрустнуло. Генри опять закричал, отшатнулся, теперь держась за нос, из которого хлестала кровь.

Другая рука — Рыгало Хаггинса — ухватила Майка за брючину, но он сумел вырваться. Перебросил ногу через забор, и тут что-то с оглушающей силой ударило его по щеке. Потекла теплая струя. Что-то еще угодило в бедро, потом в руку. Они бросали в Майка его же камни.