Белые и синие - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 152

Последний по списку, Барбе-Марбуа, был в столь тяжелом состоянии, что помощник капитана заявил: если посадят на судно такого слабого, умирающего человека, он не выдержит и двух дней плавания.

— Какая тебе разница, дурак? — сказал ему командовавший Гийе. — Тебе придется лишь предъявить его кости.

Четверть часа спустя осужденные поднялись на борт двухмачтового корабля, стоявшего на якоре посредине реки. То был «Ослепительный», небольшое каперское судно, захваченное у англичан. Их встретила дюжина солдат, казалось нарочно подобранных на роль палачей.

Заключенных поместили на нижней палубе в очень тесное помещение с низким потолком; половина из них едва могла сидеть, а другая половина не могла встать во весь рост, и они были вынуждены меняться местами, хотя одно положение было не лучше другого.

Час спустя тюремщики соизволили вспомнить, что заключенные, видимо, нуждаются в еде, и спустили им два чана — один из них был пустым, и его отставили в сторону, а другой был наполнен полусырыми бобами, плававшими в ржавой воде, еще более отвратительной, чем посудина, в которой их подали. Пайковый хлеб и немного воды — единственное, что употребили в пищу узники, — довершили гнусную трапезу, которую подали тем, кого сограждане избрали как самых достойных в качестве своих представителей.

Ссыльные не притронулись к бобам из чана, хотя не ели уже в течение полутора суток, то ли из отвращения, внушаемого им кушаньем, то ли из-за того, что тюремщики не сочли нужным дать им ложки или вилки.

Заключенные были вынуждены держать дверь открытой, чтобы в их конуру проникало немного воздуха; тут же они стали мишенью для насмешек солдат, которые перешли в своей грубости все пределы, и Пишегрю, забыв, что уже не имеет права командовать, приказал им замолчать.

— Лучше сам замолчи, — отозвался один из них. — Берегись, ты пока еще в наших руках.

— Сколько тебе лет? — спросил Пишегрю, видя, как он молод.

— Шестнадцать, — отвечал солдат.

— Господа, — сказал Пишегрю, — если мы когда-нибудь вернемся во Францию, нам следует хорошенько запомнить этого отрока: он подает надежды.

Прошло пять часов, прежде чем корабль был готов к отплытию; наконец он снялся с якоря и через час остановился на большом рейде.

Было около полуночи.

На палубе послышался сильный шум; помимо усилившихся угроз, которые не прекращались с тех пор, как ссыльные прибыли в Рошфор, до них отчетливо доносились крики: «В воду!», «Утопить!» Они не делились друг с другом своими тайными мыслями, но все ждали, что скоро их мучения закончатся в водах Шаранты. Вероятно, корабль, где они находились, или тот, на борт которого их должны были доставить, были судами, снабженными затычкой: этот хитроумный способ придумал Нерон, чтобы избавиться от своей матери, и Каррье, топивший роялистов.

Раздается команда спустить на воду две шлюпки; один из офицеров громким голосом приказывает всем оставаться на своих местах, затем, после короткой паузы, называет имена Пишегрю и Обри.

Они обнимают своих товарищей, прощаясь с ними, и поднимаются на палубу.

Проходит четверть часа.

Внезапно вызывают Бартелеми и Деларю.

Очевидно, тюремщики разделались с первой парой заключенных и настал черед двух других. Они обнимают своих товарищей, как Обри и Пишегрю, и поднимаются на палубу; затем их сажают в маленькую шлюпку бок о бок друг с другом. Один из матросов садится на скамью напротив; поднимают парус, и шлюпка быстро отплывает.

Двое ссыльных то и дело ощупывает дно лодки ногой, ожидая, что неожиданно откроется люк, через который, вероятно, сбросили в воду их товарищей, и они в свой черед отправятся на дно.

Однако на сей раз опасения заключенных были напрасны: их лишь перевезли с борта бригантины «Ослепительный» на борт корвета «Отважный», куда до этого доставили двух их товарищей, а за ними должны были последовать двенадцать остальных.

Ссыльных встретил капитан Жюльен; на его лице они фазу же попытались прочесть уготованную им судьбу.

Капитан напускал на себя суровый вид, но когда они остались одни, он сказал:

— Господа, видно, что вы перенесли много страданий, но запаситесь терпением; я буду исполнять предписания Директории, но не упущу ни единой возможности облегчить вашу участь.

К несчастью для ссыльных, Гийе шел за ними следом и услышал последние слова. Час спустя капитана Жюльена Заменили капитаном Лапортом.

По странному совпадению, корвет «Отважный» с двадцатью двумя пушками на борту, на котором оказались узники, совсем недавно был построен в Байонне, и Вийо, как командующий войсками этой области, должен был придумать для него название. Это он окрестил корабль «Отважным». Заключенных отправили на твиндек; поскольку никто не собирался их кормить, Десонвиль, сильнее всех страдавший от отсутствия пищи, спросил:

— Нас решили уморить голодом?

— Нет, нет, господа, — отвечал со смехом Де-Пуа, один из офицеров корвета, — не волнуйтесь, вам сейчас сервируют ужин.

— Дайте нам лишь немного фруктов, — попросил умирающий Барбе-Марбуа, — чего-нибудь освежающего.

Его просьба была встречена новым взрывом хохота, и с верхней палубы изголодавшимся людям бросили два пайковых хлеба.

— Отменный ужин! — воскликнул Рамель. — Ужин для бедняг, не евших сорок часов, ужин, о котором мы так часто сожалели, ведь и в прошлый раз нам давали только хлеб.

Десять минут спустя двенадцати осужденным раздали гамаки, но Пишегрю, Вийо, Рамель и Десонвиль ничего не получили.

— А мы, — спросил Пишегрю, — на чем мы будем спать?

— Идите сюда, — ответил новый капитан, — вы сейчас это узнаете. Пишегрю и трое других ссыльных, не получивших гамаки, подчинились.

— Проводите этих господ в львиный ров, — велел капитан Лапорт, — в помещение, которое им отведено.

Каждому известно, что такое львиный ров: это карцер, куда сажают матросов, приговоренных к смертной казни.

Услышав этот приказ, заключенные, оставшиеся на твиндеке, разразились яростными возгласами.

— Не разлучайте нас! — кричали они. — Либо посадите нас с этими господами в гнусный карцер, либо оставьте их вместе с нами.

Бартелеми и его верный Летелье, тот самый отважный слуга, который, несмотря на полученное предупреждение, не захотел покинуть своего хозяина, устремились на палубу и, видя, что солдаты тянут четверых их друзей к люку, ведущему в львиный ров, не спустились, а скорее скатились по трапу и оказались на дне трюма раньше них.

— Вернитесь сюда! — закричал сверху капитан. — Либо я штыками заставлю вас подняться.

Но двое ссыльных улеглись на полу.