Сын каторжника - читать онлайн книгу. Автор: Александр Дюма cтр.№ 41

При каждой фразе, произнесенной ею, г-н Кумб делал такое движение, как будто его ударяли по лицу. Когда же Милетта закончила, он возопил:

— О гром небесный! Что я слышу здесь? Да это конец света!.. Ты осмеливаешься поддерживать его и выступать против меня? Женщина, так-то ты отблагодарила меня за мою глупость — растить твоего скверного мальчишку, кормить его своим хлебом, страдать из-за того, что ты носишь мою фамилию, не будучи моей супругой, — ведь эта несчастная не является моей женою, как вы могли подумать, — добавил он, обращаясь к слушавшим. — Ах, так ты хочешь, чтобы вместо его головы упала моя?! Ты присоединяешься к моим врагам!.. Ну что ж, для начала я тебя выгоняю, я вновь бросаю тебя в нищету, откуда ты была вытащена мной. Подожди, подожди только пока не придет господин мэр и, едва твоему негодяю-сыну будет уплачено по счету, убирайся.

Милетта собралась было ответить с прежней горячностью, но в это время раздался голос одного из присутствующих:

— Ах, оставьте этого человека, пусть себе болтает; разве вы не видите, что он почти сошел с ума от страха? Я как раз находился в шале, когда приехал хирург, чтобы помочь господину Риуфу, и слышал, как мадемуазель Мадлен, плача навзрыд, рассказывала, что видела Мариуса устремившимся в погоню за убийцей. Вы теперь видите, что он невиновен, поскольку, наоборот, преследовал того, кто совершил нападение.

— Мадемуазель Мадлен! — закричал г-н Кумб. — Еще бы, я думаю, что она, так же как и эта, будет защищать его от всех…

Внезапно г-н Кумб прервал себя на полуслове. Он вдруг заметил суровое лицо Мариуса, который несколько минут назад вошел в комнату и услышал большую часть состоявшегося диалога. Молодой человек сделал шаг вперед — Милетта заметила его и бросилась его обнимать.

— Наконец, ты пришел, слава Господу! — воскликнула она. — Знаешь ли ты, что здесь происходит, мой бедный мальчик? Тебя обвиняют: утверждают, что именно ты нанес удар господину Риуфу. Защищайся, Мариус, докажи всем тем, кто осмеливается выдвинуть против тебя такую клевету, что ты слишком благороден и великодушен, чтобы оказаться виновником такого подлого убийства.

— Матушка моя, — ответил молодой человек спокойно, но низко опустив голову, — господин Кумб был прав, когда только что сказал: каждый в этом мире отвечает за себя; вот почему кровь должна пасть на голову того, кто ее пролил.

— Бог мой, что ты такое говоришь? — воскликнула Милетта.

— Я заявляю, что займу место господина Кумба, обвиненного ложно и несправедливо; я объявляю также, что отдаю свои руки оковам, связывающим его руки; и, наконец, я хочу сказать, что если кто-то и должен ответить за совершенное убийство, так это я, Мариус Мана, а не господин Кумб.

— О, это невозможно! — воскликнула Милетта. — И тебе, как только что ему, я отвечу: ты лжешь! Можно обмануть людей, можно обмануть судей, но ни Бога, ни родную мать обмануть нельзя! Осмелился бы ты посмотреть мне прямо в глаза, как ты это делал только что и как ты делаешь это в данную минуту, если б твои руки были обагрены кровью ближнего? Нет и нет, это не могло сделать великодушное сердце, которое, только этим вечером узнав о жалком положении, с каким я смирилась ради него, не стало колебаться, выбирая между нищетой и укорами собственной совести; нет, не такой человек нападает в темноте на ближнего своего, используя злодейское оружие!

Затем, видя, что представители властей арестовывают Мариуса, не освободив, однако, руки г-ну Кумбу, она воскликнула:

— Не делайте этого, господа, не делайте! Говорю вам, он невиновен, я уверена в этом! О, заклинаю вас, не делайте этого!

— Матушка, во имя Неба, не терзайте мне душу, как вы это делаете. Разве вы не понимаете, что мне необходимо собрать все свое мужество?!

— Но тогда скажи им при мне, что это неправда, — промолвила бедная мать. — Разве ты, в свою очередь, не видишь, что я сейчас сойду с ума, и неужели одну меня ты не пожалеешь? Ах, Боже мой, Мариус, пощади свою мать!

Произнося последние слова, Милетта упала на пол.

Мариус протянул к ней руки, но они были уже связаны, поэтому он смог лишь приподнять ее, а позаботились о ней соседи: потрясенные всей этой сценой, они отнесли полуживую Милетту в соседнюю комнату.

Как раз в это время прибыл представитель судебной власти. Он собрал нес сведения, допросил того, кого обвиняло общественное мнение, и того, кто сам себя назвал убийцей. Мариус был краток и точен в своих утверждениях; он заявил, что именно он напал на г-на Риуфа; однако он упорно отказывался признаться в цели этого преступления и уточнить обстоятельства, в результате которых он стал виновником происшедшего. Молодой человек вернулся в деревенский домик с единственным твердым решением — не выдавать Пьера Мана; но когда он осознал, жертвой какого недоразумения стал г-н Кумб, когда он увидел, к своему большому огорчению, какой страшный удар это обвинение нанесло бывшему грузчику, и понял, какого труда тому стоило оправдываться, он, не колеблясь ни секунды, решил уплатить ему свой долг признательности и возложить на себя позор и, быть может, наказание.

Господин Кумб был по сравнению со своим приемным сыном гораздо более точным в своих ответах; он рассказал обо всем, что произошло за день: как уже утром он узнал тайну Мариуса; как он сохранил письмо, написанное Мадлен, и как, наконец, он хотел насладиться растерянностью своего воспитанника и гневом брата мадемуазель Риуф.

В подробностях, представленных г-ном Кумбом, была печать искренности, подкрепленной к тому же сильным волнением, которое он не мог побороть; трезвомыслящему и беспристрастному человеку было совершенно невозможно не заметить звучания правды в словах, слетавших с этих мертвенно-бледных и дрожащих губ. К тому же г-н Кумб представил письмо Мадлен в качестве документа, подтверждающего его заявление. И следователь распорядился, чтобы задержанного освободили.

Что касается Мариуса, то к его признаниям объяснения бывшего грузчика прибавили, казалось бы, множество правдоподобных подробностей. Однако два момента оставались необъяснимыми. Что это был за человек, которого ясно видели служанка и кучер да и сама Мадлен и который, преследуемый сыном Милетты, пробежал мимо них словно тень? Как связать историю этого любовного свидания с кражей, совершенной в комнате девушки, причем кражей, дважды установленной: сначала — отсутствием кошелька в том выдвижном ящике, где он лежал, а затем — обнаружением этого кошелька в салу г-на Кумба?

Следователь приказал еще раз пригласить обвиняемого и засыпал его вопросами; но Мариус, пожелавший признать себя виновным в убийстве, не хотел сознаваться в совершении кражи: он был непреклонен и отказывался давать какие-либо показания в связи с этим. Тогда ему передали письмо от Мадлен, и сначала показалось, что оно произвело на него впечатление, способное изменить его мнение. Он прочитал его дважды, обливаясь при этом слезами; затем он стал умолять следователя спасти, уничтожив это письмо, честь девушки, ибо из-за искренности его признаний она будет напрасно опорочена; но, поскольку следователь заявил ему, что письмо должно фигурировать в деле, Мариус вновь замкнулся в молчании и не ответил более ни на один вопрос. Разъяснить все могла очная ставка, однако состояние здоровья раненого было весьма серьезным, и хирург заявил, что в данное время об этом нечего даже и думать; в итоге следователь распорядился доставить Мариуса в городскую тюрьму.