— Давным-давно…
— Дети, кто хочет послушать сказочку? — протянул Стеббинс.
Макфрис хихикнул.
— Будете слушать? — обиженно спросил Гэррети. Стеббинс
налетел на Гэррети, и они оба получили предупреждение.
— Ну, лучше уж сказка, чем вообще ничего.
— Это не сказка. Не все, чего не было, можно назвать
сказкой, потому что…
— Ты будешь рассказывать или нет? — спросил Макфрис.
— Давным-давно…Жил Белый Рыцарь, и пошел он в волшебный лес…
— Рыцари ездили, — поправил Стеббинс.
— Поехал в волшебный лес. И там с ним случилась куча
приключений.
Он победил троллей, и гоблинов, и всех волков. И наконец он
набрел на королевский замок и попросил у короля руки принцессы Гвендолин,
знаменитой красотки.
Макфрис отчего-то хихикнул.
— А король отказался, потому что считал его недостойным, но
красотка полюбила Белого Рыцаря и угрожала убежать в лес, если… Если, — на него
накатилась волна забытья. Рокот толпы то наступал, то отходил прочь, как звук
прибоя. Потом он медленно пришел в себя.
Макфрис, опустив голову, слепо шел на толпу, уснув на ходу.
— Пит! — позвал Гэррети. — Эй, Пит!
— Оставь его, — сказал Стеббинс. — Ничего строить из себя
героя.
— Иди в задницу, — Гэррети устремился к Макфрису и встряхнул
его за плечи. Макфрис сонно улыбнулся ему:
— Нет, Рэй. Пора отдохнуть.
Ужас сковал Гэррети.
— Нет! Не надо!
Макфрис опять улыбнулся и покачал головой. Он сел на
мостовую, скрестив ноги, как йог. Шрам на его щеке выделялся в сумерках белым
мазком.
— Нет! — закричал Гэррети.
Он попытался поднять Макфриса, но тот был слишком тяжелым,
несмотря на худобу. Тут двое солдат оторвали Макфриса от земли и отвели на
обочину.
Один поднял карабин.
— Нет! — снова закричал Гэррети. — Меня! Убейте меня!
Но вместо этого он только получил третье предупреждение.
Макфрис открыл глаза и вновь улыбнулся. В следующий миг
раздался выстрел.
Ноги сами понесли Гэррети.
— Нет… Нет…
— Тогда пошли, — Стеббинс улыбнулся. — Ему ты уже не
поможешь.
Гэррети посмотрел на него, не видя, и сказал:
— Я еще увижу, как ты сдохнешь.
“Ох, Пит", — подумал он. У него не осталось слез, чтобы
плакать.
— Посмотрим, — пожал плечами Стеббинс.
В восемь вечера они прошли Денвер, и Гэррети понял. Все
кончено.
Стеббинса ему не одолеть.
Он слишком много думал об этом. Макфрис, Бейкер, Абрахам —
они не думали, они шли, и все. Будто это нормально. А в самом деле, что в жизни
нормальнее, чем смерть?
Он шел вперед, с выпученными глазами и отвисшей челюстью,
проталкиваясь сквозь струи дождя. На миг ему показалось, что он видит впереди
кого-то знакомого, но в темноте он не мог разобрать черты его лица.
Ах да, это Стеббинс. Гэррети заставил себя идти быстрее и
тронул его за плечо. Он очень устал, но больше не боялся. Он был спокоен.
— Стеббинс!
Стеббинс обернулся, и на Гэррети уставились его огромные
незрячие глаза. Потом он узнал и вцепился Гэррети в рубашку. Толпа взревела в
негодовании, но только Гэррети видел ужас в глазах Стеббинса, ужас и пустоту, и
только Гэррети знал, что эта хватка — последняя отчаянная попытка спастись.
— О, Гэррети, — прохрипел он и упал. Рев толпы стал
апокалиптическим, превратился в грохот рушащихся гор. Это рев убил бы Гэррети,
если бы он его слышал. Но он не слышал ничего, кроме собственного голоса.
— Стеббинс! — позвал он и попытался поднять его. Стеббинс
по-прежнему смотрел на него, но страх исчез из его взгляда. Голова его
безжизненно откинулась на шее. Он был мертв. Гэррети утратил к нему интерес. Он
встал и пошел. Крики заполнили землю, а взлетающие ракеты — небо. Впереди
загудел джип. «Идиот, тут же запрещено ездить! Уезжай скорее, не то тебя
пристрелят».
В джипе стоял Майор. Рука его была поднята; он был готов
выслушать первое желание — любое желание. Приз.
Позади него застрелили уже мертвого Стеббинса, и теперь он
остался один на дороге. Майор шел к нему в своих темных очках, скрывающих
выражение его глаз.
Гэррети все шел. Но он был не один. Темная фигура
по-прежнему была впереди, и по-прежнему он не мог разглядеть лица. Но это явно
был кто-то знакомый. Баркович? Колли Паркер? Перси — как-там-его? Кто это?
— Гэррети! — вопила толпа в экстазе. — Гэр-ре-ти! Гэр-ре-ти!
Скрамм? Гриббл? Дэвидсон?
Кто-то положил руку ему на плечо, но Гэррети стряхнул ее.
Темная фигура впереди звала его за собой, звала продолжить
путь. Ведь идти еще так далеко!
Руки тянулись к нему, словно прося милостыни. Гэррети шел за
темной фигурой.
И когда рука снова легла на его плечо, он невероятным
образом нашел в себе силы побежать.