Страхи мудреца. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Патрик Ротфусс cтр.№ 13

Ее крошечное личико насупилось.

— Шесть дней — это до-олго, — сказала она. — Скоро — это завтра!

— Для камня шесть дней — это скоро, — возразил я.

— Вот и сыграй для камня через шесть дней, — ответила она. — А для меня сыграй завтра!

— Мне кажется, ты можешь шесть дней побыть камнем, — сказал я. — Это же лучше, чем салатом?

Она улыбнулась.

— Ну да, лучше.

После того как мы доели яблоко, Аури повела меня через Подовсе. Мы тихо миновали Киванье, в три прыжка преодолели Скачки и наконец оказались в Поддевале, лабиринте тоннелей, где постоянно дул слабый, но ровный ветер. Наверное, я бы и сам нашел дорогу, но я предпочитал, чтобы меня провожала Аури. Она знала Подовсе, как лудильщик знает свои мешки.

Да, Вилем был прав. Меня изгнали из архивов. Я всегда имел склонность лезть именно туда, куда меня не пускают. Увы и ах.

Архивы представляли собой огромное каменное здание без окон. Однако же находящимся внутри студентам требовалась вентиляция, чтобы дышать, а книгам — тем более. В слишком влажном воздухе книги сгниют и заплесневеют. В слишком сухом бумага и пергамент сделаются хрупкими и начнут рассыпаться.

У меня ушло немало времени на то, чтобы понять, откуда в архивы проникает свежий воздух. Но даже когда я нашел нужный тоннель, попасть в него оказалось не так просто. Нужно было ползти по кошмарно узкому проходу целую четверть часа, брюхом по грязному камню. Я держал в Подовсе смену одежды, и после десятка таких вылазок она оказалась изорвана в хлам, колени и локти стерлись начисто.

И тем не менее это была не такая уж высокая плата за доступ в архивы.

А вот если бы я попался, плата могла оказаться непомерно высокой. Исключение — это как минимум. Однако если бы я провалил экзамены и мне назначили плату в двадцать талантов, это было бы равносильно исключению. В общем, что совой об пень, что пнем об сову.

И тем не менее я не особенно тревожился, что меня поймают. Света в Хранилище не было, только те лампы, что носили при себе студенты и хранисты. Это означало, что в архивах царила вечная ночь, а ночью я всегда чувствовал себя увереннее всего.

Дни тянулись один за другим. Я работал в артной, пока пальцы не немели, а потом читал в архивах, пока буквы перед глазами не начинали расплываться.

На пятый день экзаменов я наконец доделал свои трюмные лампы и сдал их в хранение, надеясь, что их быстро удастся продать. Я хотел было взяться за вторую пару, но понял, что не сумею их закончить до того, как придет время платить за учебу.

Поэтому я принялся добывать деньги другими способами. Я отыграл у Анкера лишний вечер, заработал себе бесплатную выпивку и горсть мелочи от благодарных слушателей. Я работал в артной, изготавливая всякую необходимую мелочовку вроде латунных шестеренок или стекла удвоенной прочности. Такой товар приобретала сама мастерская, платили за него немного, но хоть что-то.

Потом, поскольку мелочи мне не хватало, я изготовил два набора желтых излучателей. Симпатическая лампа с такими излучателями дает приятный желтый свет, очень близкий к солнечному. Они и стоили вдвое дороже, потому что их изготовление требовало использования опасных материалов.

Тяжелые металлы и летучие кислоты — это еще цветочки. По-настоящему опасными были редкие алхимические соединения — транспортирующие средства, которые проникают сквозь кожу, не оставляя ни малейших следов, а потом потихоньку выедают кальций из костей. Или другие вещества, которые просто бродят в крови, месяцами ничем не выдавая своего присутствия, а потом у тебя вдруг начинают кровоточить десны и выпадать волосы. Короче, в алхимическом комплексе изготовляли такое, что по сравнению с этим мышьяк — все равно что сахарок, который вы кладете в чай.

Я был крайне осторожен, но во время работы над вторым набором излучателей мое тентеновое стекло лопнуло, и крошечные капельки транспортирующего средства забрызгали стеклянный колпак вытяжки, под которой я работал. На кожу мне не попало, но одна капля упала мне на рубашку, над раструбами рабочих кожаных перчаток.

Я осторожно взял лежавший под рукой кронциркуль, защипнул им ткань рубашки и оттянул ее подальше от тела. Потом неуклюже вырезал кусок рукава, чтобы опасное вещество не имело ни малейшего шанса коснуться моей кожи. Под конец я весь вспотел и трясся. Я пришел к выводу, что есть и лучшие способы зарабатывать деньги.

Я за йоту подменял своих товарищей на дежурстве в медике и помог купцу разгрузить три телеги извести, по полпенни за каждую. В тот же вечер я познакомился с компанией игроков-головорезов, которые усадили меня играть с ними в воздуха. За пару часов я ухитрился просадить восемнадцать пенни и еще немного железной мелочи. И, хотя мне смертельно хотелось отыграться, я заставил себя встать и уйти, пока дело не зашло слишком далеко.

В результате всех предпринятых усилий в кошельке у меня оказалось меньше, чем было изначально.

По счастью, у меня в запасе был еще один способ.

* * *

Я шагал по широкой мощеной дороге, направляясь в Имре.

Со мной были Симмон и Вилем. Вил в конце концов продал свой поздний жребий какому-то отчаявшемуся хранисту, выручив на этом кругленькую сумму, так что они оба уже покончили с экзаменами и были беззаботны, как котята. Вилу назначили плату в шесть талантов восемь йот. Сим до сих пор упивался тем, что с него потребовали всего пять талантов две йоты.

У меня в кошельке был один талант и три йоты. Ничего хорошего это не сулило.

Четвертым в нашей компании был Манет. Его растрепанная седая шевелюра и мятая, как всегда, одежда придавали ему несколько очумелый вид, словно он только что вскочил с постели и не может понять, где находится. Мы взяли его с собой отчасти потому, что нам нужен был четвертый для уголков, отчасти же потому, что считали своей обязанностью хоть изредка вытаскивать бедолагу из Университета.

Мы миновали высокую арку Каменного моста, перешли реку Омети и вступили в Имре. Осень была на исходе, и я кутался в плащ, чтобы не простыть. Лютню я удобно пристроил у себя за спиной.

Дойдя до центра Имре, мы миновали просторный, вымощенный булыжником двор и обогнули находящийся в центре фонтан, украшенный статуями сатиров, гоняющихся за нимфами. Фонтан журчал, ветер разносил брызги. Мы присоединились к очереди, тянущейся к дверям «Эолиана».

Когда мы подошли к дверям, я с изумлением обнаружил, что У входа стоит не Деоч, а какой-то приземистый мрачный дядька с толстой шеей. Он протянул руку:

— С вас йота, юный сэр!

— Извините… — я сдвинул в сторону ремень футляра от лютни и показал ему серебряные дудочки, приколотые к плащу, и указал на Вила, Сима и Манета: — Эти со мной!

Он подозрительно сощурился, уставившись на дудочки.

— Что-то вы больно молоды! — сказал он, зыркнув на мое лицо.