Имя ветра - читать онлайн книгу. Автор: Патрик Ротфусс cтр.№ 30

— Но, несмотря на все эти лестные титулы, — продолжал Квоут, — он, похоже, мало искушен в делах мирских. Это показывает его весьма неумный поступок: практически самоубийственное нападение на первого же представителя иного народа, которого ему посчастливилось увидеть.

Никак не отреагировав на подобное представление, Хронист продолжал разглядывать Баста, словно неизвестную змею.

— Хронист, я бы хотел, чтобы ты поприветствовал Бастаса, сына Реммена, принца Сумерек и телвит маэль. Лучший, что означает «единственный», ученик, которого я имею несчастье учить. Чаровник, бармен и, что немаловажно, мой друг. Который за сто пятьдесят лет своей жизни, не считая двух лет моего личного наставничества, умудрился пропустить мимо ушей несколько важных вещей. Первая: нападать на члена арканума, достаточно умелого, чтобы заклясть железо, глупо.

— Он первый начал! — с жаром возразил Баст.

Квоут холодно посмотрел на него.

— Я не сказал, что это было необоснованно. Я сказал, что это было глупо.

— Я бы победил!

— Весьма возможно. Но был бы ранен, а он — тоже ранен или убит. Ты помнишь, что я представил его как своего гостя?

Баст молчал, воинственность и не думала покидать его.

— Теперь, — радушно продолжал Квоут, хотя радушие трещало по всем швам, — вы представлены.

— Очень приятно, — ледяным тоном произнес Баст.

— Взаимно, — парировал Хронист.

— У вас двоих нет ни единой причины не быть друзьями, — указал Квоут с металлической ноткой в голосе. — А друзья так не здороваются.

Баст и Хронист по-прежнему глазели друг на друга, ни один не шевельнулся.

Тон Квоута сделался очень спокойным:

— Если вы не прекратите это дурачество, то оба можете уходить отсюда прямо сейчас. Один из вас унесет пустую блестящую обертку от истории, а другой сможет подыскать себе нового учителя. Если и есть что-то, чего я не могу стерпеть, так это глупость и упорство в гордыне.

Нечто в глубине голоса Квоута разорвало неприязнь между Бастом и Хронистом. И когда они повернулись к нему, им показалось, что за стойкой стоит кто-то совсем иной. Жизнерадостный трактирщик исчез, а на его месте возник некто суровый и гневный.

«Он так молод, — поразился Хронист. — Ему не больше двадцати пяти. Как я этого раньше не заметил? Он мог переломить меня руками, как лучинку. Как я мог принять его за трактирщика хоть на мгновение?»

Потом он увидел глаза Квоута. Они потемнели и из зеленых превратились почти в черные.

«Это тот, кого я приехал увидеть, — подумал Хронист. — Человек, который давал советы королям и странствовал по древним дорогам, не имея другого проводника, кроме собственного ума. Тот, чье имя стало в Университете высшей похвалой и худшим проклятием».

Квоут посмотрел на Хрониста, потом на Баста; ни один не смог выдержать его взгляд. После неловкой паузы Баст протянул руку. Хронист поколебался мгновение и ответил на рукопожатие — быстро, словно совал руку в огонь.

Ничего не произошло; оба выглядели слегка удивленными.

— Поразительно? — ехидно спросил Квоут. — Пять пальцев: плоть, а под нею кровь. Можно даже предположить, что на другом конце руки находится какая-то личность.

На лицах помирившихся проступила краска стыда. Они опустили руки.

Квоут разлил жидкость из зеленой бутыли в стаканы. Это простое действие изменило его: он словно выцвел до себя прежнего, в нем почти ничего не осталось от темноглазого человека, стоявшего за стойкой минуту назад. При виде трактирщика с салфеткой в руке Хронист ощутил острую боль утраты.

— Итак, — Квоут подтолкнул к ним стаканы, — возьмите, сядьте за стол и поговорите. Я не хочу увидеть одного из вас мертвым или дом в огне, когда вернусь. Ясно?

Баст смущенно улыбнулся, а Хронист взял стаканы и направился к столу. Баст последовал за ним и уже почти сел, но вдруг вскочил и вернулся к стойке за бутылкой.

— Только не слишком много, — предупредил Квоут, уходя в заднюю комнату. — А то обхихикаетесь, пока я буду досказывать мою историю.

Двое за столом начали неловкую, то и дело запинающуюся беседу, а Квоут отправился на кухню. Через несколько минут он вернулся, неся сыр и буханку темного хлеба, холодную курицу и колбасу, масло и мед.

Они переместились за больший стол, и Квоут принес деревянные тарелки; поглощенный этими хлопотами, он выглядел трактирщиком до мозга костей. Хронист тайком наблюдал за ним, с трудом веря, что этот напевающий себе под нос и нарезающий колбасу человек мог быть тем ужасным темноглазым существом, которое стояло за стойкой несколько минут назад.

Когда Хронист привел в порядок бумагу и перья, Квоут задумчиво посмотрел, насколько высоко стоит солнце над горизонтом, и повернулся к Басту:

— Сколько тебе удалось подслушать?

— Большую часть, Реши, — улыбнулся Баст. — У меня хорошие уши.

— Ладно. Не придется повторять. — Он вздохнул. — Тогда давайте вернемся к рассказу. Соберитесь с духом, в истории наступает поворот. Темнеет. Тучи сгущаются на горизонте.

Зима — мертвый сезон для странствующей труппы, но Абенти вышел из положения, начав наконец учить меня симпатии всерьез. Тем не менее предвкушение оказалось гораздо более волнующим, чем реальность, — так часто случается, особенно с детьми.

Нельзя сказать, что я разочаровался в симпатии. Но, честно говоря, был немного озадачен: она оказалась совсем не такой, какой я представлял магию.

Без сомнения, она приносила пользу. Бен прибегал к симпатии для создания света во время наших представлений. Симпатия могла разжечь огонь без кремня или поднять тяжелый груз без громоздких веревок и блоков.

Но когда я в первый раз увидел Бена, он каким-то образом призвал ветер. Это была не просто симпатия, но магия из сказок и легенд — и этот секрет я жаждал узнать больше всего на свете.

Мы оставили весеннюю распутицу позади, и труппа двигалась теперь через леса и поля западной части Содружества. Я как обычно ехал в фургоне Бена. Лето решило вновь заявить о себе, и все вокруг зеленело и цвело.

Около часа мы мирно ехали. Бен подремывал над поводьями, пока фургон не налетел на камень и не выбил нас из грез — каждого из своих.

Бен выпрямился на козлах и обратился ко мне тем особенным тоном, который я давно обозначил для себя как «есть-тут-для-тебя-хорошая-задачка».

— Как ты вскипятишь воду в чайнике?

Оглядевшись, я заметил на обочине дороги большой валун.

— Этот камень наверняка нагрелся под солнцем. Я свяжу его с водой в чайнике и использую жар камня, чтобы вскипятить воду.

— Камень с водой — не слишком эффективно, — поддел меня Бен. — Только одна пятнадцатая пойдет на согревание воды.