Куколка - читать онлайн книгу. Автор: Джон Фаулз cтр.№ 91

Минуя троицу, мистер Аскью величаво выплывает в коридор… точнее, пыжится в претензии на величавость, коей в нем, росточком уступающем даже Уордли, столько же, сколько в петушке бентамке, что на гостиничном дворе прикидывается старым бойцовым петухом. Как бы то ни было, он не удостаивает взглядом визитеров, тем самым давая понять, что век бы их не видел. Секретарь жестом предлагает троице следовать за начальником и, сардонически усмехаясь, замыкает шествие.

Вереница под водительством мистера Аскью прибывает в комнату с видом на двор. Стряпчий проходит к окну и, заложив руки под фалды фрака, пялится в сгустившиеся сумерки. Явно удивленная визитом мрачной делегации, Ребекка поспешно встает с кровати. Никто не здоровается; пару секунд все скованы неловкостью, свойственной подобным ситуациям.

— Сестра, тебя насильно оставляют здесь на ночь.

— Я не против, брат Уордли.

— Сие незаконно. Обвинение не предъявлено.

— Я слушаюсь совести.

— Ты испросила совета Иисуса Христа?

— Говорит, надо остаться.

— Тебя не истязали, духовно иль телесно?

— Нет.

— Не пытались сломить твою веру?

— Нет.

— Так ли?

— Да.

— Не требовали определенных показаний, угрожая расправой?

— Нет.

— Ежели сей человек станет глумиться, всячески стараясь увести тебя от света, не бойся. Говори всю правду и только Христову истину.

— Говорила и впредь буду.

Уордли явно сбит с толку спокойствием узницы. Мистер Аскью все смотрит во двор; похоже, он прячет лицо.

— Ты уверена, что поступаешь угодно Христу?

— Вполне уверена, брат.

— Мы с тобою помолимся, сестра.

Аскью резко оборачивается:

— Молитесь за нее, но не с ней. Вы слышали, никто ее не мучит, чего вам еще?

— Мы вместе помолимся.

— Нет, не помолитесь, сэр! Вы вправе осведомиться об уместном к делу, но я не позволю устраивать здесь молельный дом.

— Братие, вы свидетели! Молитву называют неуместной!

Приглашая к выходу, секретарь касается ближайшего к нему Хокнелла, но тот вздрагивает, будто ошпаренный, и, перехватив наглую руку, сжимает ее в тисках своей корявой лапы.

— Не трожь, сатана! — Взгляд плотника испепеляет.

Уордли кладет ладонь на плечо Хокнелла:

— Уйми праведный гнев, брат. Они еще поплатятся.

Неохотно выпустив секретарское запястье, плотник отворачивается:

— Произвол! Кто смеет запрещать молитву?

— Мы среди неверных, брат.

Хокнелл посылает взгляд Ребекке:

— На колени, дочь!

В тишине, наступившей после грозного приказа, не шевельнутся ни Ребекка, ни мужчины, для кого зазорно первыми преклонить колена. Взгляд Джона Ли шарит по полу; похоже, кузнец еще горше сожалеет о своем приходе. Уордли невидяще смотрит перед собой. Улыбнувшись, Ребекка подходит к отцу.

— Во всем я твоя дочь. Не тревожься, больше себя не обесчещу. Но теперь я и Христова дочь. — Помолчав, она добавляет: — Прошу, отец, иди с миром.

Троица явно колеблется: допустимо ли женщине решать в этаком деле? Ребекка смиренна, но в ее бесхитростном здравомыслии видится некое осуждение. Безбожный скептик счел бы это презрением к сильному полу, изуродованному верой, и был бы не прав. Презрения нет и в помине, Ребекка полна сочувствия и нисколько не сомневается в истинности веры своих собратьев. До сей поры совершенно безразличный к происходящему, мистер Аскью внимательно ее разглядывает. Уордли нарушает тягостное молчание:

— Любви тебе, сестра. Да пребудет с тобою дух Христов.

Ребекка не сводит взгляда с отцовых глаз, еще полыхающих гневом:

— Любви тебе, брат.

Она подносит отцовскую руку к губам, и в том есть некое напоминание о давнем событии, о попытке усмирить его буйный нрав. Не смягчаясь, Хокнелл вглядывается в ее спокойное лицо, ища в нем то ли усмешку, то ли простой ответ на вопрос, почему дочь его понимает, а он ее — нет. Сейчас он похож на человека, кому в конце жизни показали краешек чего-то абсолютно неведомого, страшно далекого от его плотничанья, прямолинейных моральных суждений и устоев: легкость, любовь, последний отголосок ее былой жизни. Ничего подобного нет и в намеке, когда наступает черед проститься с мужем: Ребекка берет его за руки, но не целует; супруги просто обмениваются взглядом, словно чужие люди.

— Говори правду.

— Хорошо, муж мой.

Вот и все. В сопровождении секретаря троица уходит. Мистер Аскью все еще разглядывает Ребекку. Та отвечает робким взором и покорно опускает глаза. Через полминуты стряпчий, не проронив ни слова, выходит из комнаты. В скважине скрежещет ключ. Прислушавшись к удаляющимся шагам, Ребекка встает на колени. Глаза ее открыты, губы недвижимы. Потом она ложится на кровать. Руки ее ощупывают слегка округлившийся живот; выгнув шею, Ребекка смотрит на него, затем откидывается на подушку и, глядя в потолок, широко улыбается.

Улыбка ее удивительна своей невинностью. В ней нет тщеславной гордости за успешное разрешение ситуации или отклика на неуклюжую чопорность братьев во Христе. Скорее она отражает глубокую внутреннюю уверенность — не выстраданную и не чаянную. Кроме веры с мужем Ребекку объединяет весьма нечеткое ощущение собственного «я», ныне обычное для всякого человека. Вообще-то она улыбается тому, что Божья милость одарила ее первым пророчеством: будет девочка. Мы бы решили, она рада исполнению своего желанья, что было бы абсолютно неверной оценкой ее чувств. Дело не в маленькой частной радости. Так улыбается тот, кто сподобился благовещенья.

без присяги взятые на допросе октября четвертого дня в десятый год правленья монарха нашего Георга Второго, милостью Божьей короля Великобритании, Англии и прочая

Имя Джеймс Уордли. Портной. Рожден в год тысяча шестьсот восемьдесят пятый в Болтоне-ле-Муре. Женат.

В: Ладно, Уордли, час поздний, долго не задержу. Не стану дискутировать об твоей вере, хочу лишь кое-что уточнить касательно Ребекки Ли. Ты считаешь ее своей прихожанкой иль как там, членом собранья?

О: Я не епископ иль викарий, чтоб считать души, точно скаред гинеи. У нас братство. Она — сестра одной со мной веры.

В: Учишь догматам Французских Пророков?

О: Я учу, что близок конец мира, погрязшего в грехе, и тогда приидет Иисус Христос, дабы вновь его спасти. Всякий, верующий в Него и живущий Его светом, спасется. Прочие обретут вечное проклятье.

В: То бишь те, кто не следует вашим путем?