Дэниел Мартин - читать онлайн книгу. Автор: Джон Фаулз cтр.№ 55

Я думаю, что «Красный амбар» был если и не новым, то во всяком случае вполне свежим словом в драматургии того времени. Наверное, это к счастью, что у меня тогда были весьма отрывочные представления о том, к чему стремился в своём творчестве Брехт. Идея пьесы возникла совершенно случайно, после того, как мне на глаза попался судебный отчёт тех времён о деле Уильяма Кордера [119] . До этого Мария Мартен была для меня всего лишь типичным воплощением бьющей на дешёвый эффект деревенской жеманницы. Но тут я сразу увидел, что на этом материале можно сделать интересную историческую пьесу. Правда, потребовалось некоторое время, чтобы я понял, что центральной фигурой в пьесе должен стать Уильям, а не Мария; а над диалогами я работал с таким усердием, какого раньше за собой и не замечал. Однако успех спектакля обеспечила вся команда: декорации оказались лучшими декорациями года, в пьесе было пять крупных ролей и несколько интересных вторых, так что на приглашение режиссёра сразу же откликнулись прекрасные актёры.

Первый большой успех сродни собственному юному телу, это чудо, которым до конца может насладиться лишь тот, кому оно принадлежит… да и то только пока сам остаётся юным. Во всяком случае, Дэн прожил ту зиму в состоянии самоупоения, позволявшего не замечать сыплющихся на них мелких неурядиц. Единственным серьёзным разочарованием — в профессиональном плане — стала неудачная попытка поставить пьесу в Нью-Йорке; но после Нового года она пошла в Швеции и в Западной Германии, и он вёл переговоры о продаже авторских прав в некоторые другие страны. Тучи, сгущавшиеся на семейном горизонте, не казались в то время такими уж грозными.

Несмотря на то что купленная мной на девяносто девять лет аренда на квартиру в Ноттинг-Хилл была самой лучшей — за всю мою жизнь — сделкой, совершённой без посторонней помощи, сразу же по переезде туда Дэна и Нэлл стали одолевать сомнения. Отчасти это объяснялось жалкими потугами «быть не хуже соседей» — стремлением, словно эпидемия тяжкой болезни, охватившим мир шоу-бизнеса. Им стало казаться, что они просчитались. Люди, с которыми они теперь общались, жили в гораздо лучших условиях и часто — как водится в таких случаях — значительно выше средств. Они посмотрели множество небольших домов — в Сент-Джонс-Вуд, в Айлингтоне, в Фулеме, но все они не шли ни в какое сравнение с коттеджем в Уитеме. Там как раз продавался тогда коттедж, и втайне оба мечтали о таком, находя в то же время десятки причин, делавших покупку невозможной. Впервые в жизни Дэн обратился к услугам бухгалтера: стоимость аренды в Лондоне была такова, что в здравом уме они не могли позволить себе приобрести ещё и коттедж. Новую квартиру обставили вещами из «Хилза» [120] , счета приходили огромные; это не помешало Нэлл позднее упрекать Дэна за то, что они не купили много такого, чего просто не могли себе позволить.

Во время беременности Нэлл стала раздражительнее, чем обычно, и квартира вызывала у неё всё больше и больше нареканий. То оказывалось, что она слишком велика, то Нэлл заявляла, что надо быть сумасшедшим, чтобы не понимать — главное для ребёнка сад, а тут его нет. Всё чаще и чаще её раздражало, когда приходилось оставаться дома одной, всё чаще она тосковала по «нашей милой маленькой квартирке» близ Бромтон-роуд. Готовка никогда не казалась ей интересным занятием, так что в последние месяцы её беременности мы стали почти каждый вечер обедать вне дома. Я понял, что так можно избежать скандалов. Однако не следует преувеличивать: Нэлл до некоторой степени разделяла охватившую Дэна эйфорию по поводу успеха пьесы, мы ждали ребёнка… большей частью ощущение было такое, что с квартирой, по-видимому, действительно вышла ошибка, но это не так уж важно. Десятого апреля родилась Каро, и на некоторое время все остальные проблемы были забыты. Дэн закончил черновой набросок новой пьесы, и на той же неделе, что стал отцом, он подписал контракт на новый сценарий.

Думаю, нет ужаснее браков, чем те, где ребёнок оказывается орудием (или используется как таковое), раскалывающим семейный монолит. Каро была трудным ребёнком, она испытала на себе все болезни и недомогания, каким могут быть подвержены дети, истощив Нэлл и нервно, и физически. Мне кажется, я нёс свою часть ноши: работал дома, когда писал черновой набросок пьесы. Но получилось как-то так, что Каро оказалась чем-то вроде квартиры: сама по себе — прекрасная идея, но воплощённая в реальность не ко времени. Кроме того, возникло что-то вроде сестринского соперничества: Джейн, ожидавшая второго ребёнка, стала образцовой матерью, и Нэлл не могла не принять участия в этой эстафете. Я уговаривал её отдать одну или даже две лишние спальни какой-нибудь молодой женщине, которая согласилась бы помогать ей по хозяйству или просто быть рядом, когда Нэлл остаётся одна, — иностранке или даже безработной актрисе. Но Нэлл не только не могла справиться со своими заботами, она и признаться в том, что не справляется, тоже не могла; позже она утверждала, что просто страшилась того, что тут может произойти, если она уедет в Уитем.

Тем летом она ездила в Уитем всё чаще и чаще, и мне приходилось всё больше времени проводить вне дома. Я заботливо провожал её с ребёнком на Паддингтонский вокзал и усаживал в поезд, а потом с удовольствием возвращался домой — к своей работе. К концу следующей недели я отправлялся в Уитем, чтобы привезти жену и дочь в Лондон, но то время, что я проводил без них, постепенно обретало вкус свободы, отпуска, праздника. Нэлл ездила в Оксфорд всё чаще и чаще. Может быть, тут-то и начались наши неприятности — с этого совместного существования троих взрослых и их детей в Оксфорде, ведь Дэн оказался как бы частично отлучён от их союза, хотя тогда он этого не замечал.

С этого времени я уже не чувствую себя таким виноватым. Нэлл стала закипать, как только возвращалась в Лондон, и всё чаще задумывалась над тем, какие несправедливости таит в себе её новая роль. И быстро пришла к выводу, что они гораздо хуже, чем то, с чем ей приходилось сталкиваться в издательстве; то же относится и к старой квартирке: чем дальше, тем больше и то и другое стало восприниматься как несостоявшееся прекрасное будущее, а вовсе не временное и неприятное прибежище, каким и работа, и квартира казались ей прежде. Но иногда вдруг всё это вспоминалось как нечто отвратительное, с той нелогичностью, которая мне представляется одной из наименее приятных черт у особей женского пола, — так случалось, если я предлагал жене простейшее решение проблемы, а именно — попросить у её бывших нанимателей работу на дом.

Такое сползание всё глубже в безнадёжность, особенно когда оба попавших в подобную ситуацию наделены сверхщедрой долей непримиримого эгоизма, стало в наши дни настолько типичным, что я не стану описывать здесь все пройденные нами этапы. Изменения в характере человека, как и в характере отношений, не заявляют о себе слишком явно: они подкрадываются постепенно, из месяца в месяц, укрываясь за ширмами примирений, кратких периодов довольства друг другом, за попытками начать всё сначала… Подобно симптомам смертельной болезни, они, прежде чем выявить истинное положение вещей, рождают множество утешительных мифов.