Дэниел Мартин - читать онлайн книгу. Автор: Джон Фаулз cтр.№ 214

— И давно ты это запланировал, Дэн?

Почему-то он не смог найти шутливого ответа на этот вопрос и опустил взгляд; потом пробормотал, как мальчишка, обвинённый в обмане сердитой учительницей и вовсе не ожидающий, что его правдивому объяснению поверят:

— Нет. Но очень тебя прошу.

В этот вечер — последний вечер на корабле — у них не выдалось больше ни минуты, чтобы побыть вдвоём. Те несколько минут, что Джейн переодевалась, Дэн провёл у себя в каюте, перечитывая неоконченное письмо к Дженни. Он писал его, стараясь её развлечь, приуменьшая удовольствия, преувеличивая скуку путешествия… давая понять, что тут завидовать нечему. Даже на этом уровне письмо не было честным; кроме того, о Джейн он вообще писал не много, да и в этом немногом она выглядела как новейшей формации социалистка из уютной гостиной, постепенно обучающаяся реальной жизни; совсем ничего не писал он о том, что творится у него в душе, об истинных чувствах, о своём восприятии происходящего; письмо было не чем иным, как паутиной лжи, сплетённой из умолчаний, дешёвенькой пылью в глаза, отвратительным плацебо [405] , оскорблением её стараний писать откровенно и честно. Он скомкал странички, открыл окно и разжал пальцы, дав бумажному шарику слететь на несколько футов вниз, в спокойные воды Нила. Шарик лениво поплыл прочь, исчез из вида. Дэн достал открытку с пейзажем острова Китченера, купленную в отеле, и написал: «Пусть он живёт рядом с Нью-Мексико, Дженни. Я влюбился в этот остров снова и по уши. Вода, тишина, листья, покой, вневременье — слишком хорошо для съёмок. К счастью, истинную его суть не передать ни в каком фильме. Если бы у этой прекрасной и благородной реки было одно — главное — место… Всё это помогло моему сценарию гораздо больше, чем я сам ожидал. И Джейн. — Тут он замешкался, посидел с минуту над открыткой и снова принялся писать: — Я правильно сделал, что привёз её сюда. Думаю, это пошло ей на пользу. Мы пробудем здесь два дня, потом — в Бейрут, чтобы съездить в местечко под названием Пальмира: мы купились на рассказы двух наших спутников. Скоро увидимся. Д.».

Он перечитал написанное. Получилось ещё лживее; а первое предложение (если бы он только знал!) из-за её «последнего вклада», конверт с которым в это время уже лежал, нераспечатанный, в Торнкуме, оказалось гораздо худшим оскорблением; однако умолчания и двусмысленности в открытке были настолько явными, что Дэн почувствовал, как утихают угрызения совести. Он бросил открытку в корабельный почтовый ящик, когда шли обедать.

После обеда обе группы смешались, будто теперь, когда предстояло расстаться, вполне можно было обойтись без барьера, разделявшего восточноевропейцев и французов. Заверения в крепости интернациональной дружбы походили на чеки, выписанные таким поздним числом, что их вряд ли когда-нибудь можно будет представить к оплате, а выражение добрых чувств в большинстве случаев отдавало притворством. Но Джейн с Дэном были искренне опечалены прощанием с герром профессором, с которым они не смогли побыть наедине (его паства устроила небольшой пир в его честь), с молодым французом Алэном и даже с Хуперами. Они подозревали, что Хуперов ждёт трудное будущее, что брак их рано или поздно распадётся. За обедом Дэну удалось порадовать их сообщением, что они с Джейн решили последовать их совету и собираются посетить Пальмиру по пути домой. И если англичанство Дэна заставляло его внутренне ёжиться при мысли о том, что совет Хуперов в таких вещах хоть чего-то да стоит, менее снобистская часть его существа была радостно тронута энтузиазмом, который вызвала у молодой пары эта новость. Вот здорово, просто фантастика! Посыпались новые описания, объяснения, ненужные советы: Сирия, сама по себе, страна серая и чертовски грязная, настоящее полицейское государство, поосторожнее с фотокамерой… Джейн говорила мало, будто хотела показать Дэну, что всё ещё не вполне одобряет столь стремительное отступление от первоначального плана; однако Дэн почувствовал, что она всё-таки поддерживает его старания хоть ненадолго избавить молодых американцев от неуверенности в себе.

На следующее утро они наняли дрожки и потрусили со всеми своими чемоданами в отель. Их уже ждала телеграмма от Ассада. Им заказаны авиабилеты в Бейрут, а там — номера в гостинице, машина и водитель. Последние сомнения Джейн — если таковые ещё оставались — были подавлены, и она отправила Энн телеграмму, что прибытие в Рим откладывается. Они прошлись по магазинам и купили галабийи. Потом поехали посмотреть храм в Филах [406] : долгий путь на гребной лодке по озеру, а затем медлительное, словно в гондоле, путешествие вокруг храмовых колонн, колеблющимися тенями уходящих в прозрачную зеленоватую воду. Кружевные блики света играли на мраморе там, где верхушки колонн поднимались над поверхностью озера. Джейн с Дэном и их гида везли двое стариков, с иссохшими, оплетёнными вздутыми венами кистями рук и босыми, с пергаментной кожей ногами. Время от времени, когда приходилось долго идти против ветра, они затевали странный гребцовский речитатив: он состоял из вопросов и ответов, которые оба старика то выпевали, то ритмически проговаривали. Работы по переносу храма на новое место начнутся через несколько месяцев, — с гордостью пояснил гид; очень скоро затопленный храм в Филах будет восстановлен и «абусимбелован». Они не стали с ним спорить, но за ленчем говорили о том, что и слово это, и весь проект отдают вульгарностью… этот вывод они сделали в обстановке, отдававшей нисколько не меньшей вульгарностью — в ресторане отеля «Новый водопад»: старый отель теперь не имел своего ресторана.

Зал был переполнен в основном русскими, работавшими на плотине; впрочем, Джейн и Дэн заметили среди них некоторых из своих недавних корабельных спутников и приветственно кивнули. Русские здесь явно преобладали: мужчины с твёрдыми, массивными лицами, массивные женщины; казалось, все они уже далеко не молоды. Еда, на взгляд Дэна, была нисколько не лучше, чем на корабле, а оформление зала гораздо хуже — этакая смесь дурного египетского вкуса с дурным европейским. Это казалось особенно непростительным, потому что совсем рядом, под рукой, располагался прекрасный образец — спокойный и элегантный старый отель; новый же являл собою яркий пример современной тупости, стремления к прогрессу, который прогрессом вовсе не был: здесь все достойные принципы архитектуры были принесены в жертву маммоне и Шовену [407] .

— Господи, да тут всё равно что в Майами! — Они только что сели за указанный им столик. — Даже посетители так же выглядят.

— Эстет! — пробормотала себе под нос Джейн.

— Извини. — Он обвёл взглядом длинное помещение. — Я и забыл, как все они общественно полезны.