Дэниел Мартин - читать онлайн книгу. Автор: Джон Фаулз cтр.№ 176

— Тебя назвали по имени?

— Нет. — Помолчала. — Мы так старались сохранить всё в тайне. Но они всегда на него нападают. Выслеживают. «Частный детектив»!

Гадкая мысль, что Барни и сам мог допустить «утечку информации», на миг пришла Дэну в голову; впрочем, справедливее было бы сказать, что в былые времена он не погнушался бы допустить такое. Во всяком случае, его репутация студента-журналиста, как было известно Дэну (и не только по уже упомянутому эпизоду из их оксфордской жизни), основывалась именно на таких скандальных инсинуациях. Теперь, попав на Флит-стрит, где доминировали люди его собственного оксбриджского [324] поколения, Барни вряд ли мог возмущаться тем, чему сам когда-то помог дать ход.

— Он огорчён?

— Из-за меня. — Она опять чуть улыбнулась. — Он говорит, очень жаль, что миновали те времена, когда можно было хлыстом воспользоваться.

— Тогда бы это вообще во все газетные заголовки попало.

— Он ужасно расстроен из-за этого.

Дэн отважился сделать ещё один осторожный шаг:

— А он не заговаривает о…

— О чём?

— О том, чтобы уйти от неё к тебе?

Она пристально смотрела на скатерть.

— Папочка, мне не хотелось бы это обсуждать.

Как это часто случалось в прошлом, её «папочка» прозвучало неявным упрёком, напоминанием, что он давным-давно утратил какую-то часть прав на такого рода отношения. Каро вдруг (а Дэн до этого как раз думал о том, как быстро она уходит от себя прежней) снова возвратилась в прошлое. Щёки её слегка порозовели, и она избегала смотреть на него, в то же время не зная, куда же ей смотреть. На какой-то миг они вернулись к тем временам, когда он заходил слишком далеко или нажимал слишком явно, пытаясь выяснить, как она относится к Нэлл или к Комптону, и обнаруживал, что преступил некую невидимую грань, обозначенную в её мозгу.

— Вопрос снят.

Несколько секунд она не произносила ни слова. Потом заговорила опять:

— Он сказал мне про это в Париже. Был в плохом настроении из-за интервью. Он всё время говорит, что хочет бросить эти крысиные гонки. Написать что-то вроде автобиографии. Диллонову историю малюсенького мира — это он так шутит. Но не может себе этого позволить. Денег нет.

Дэн не мог удержаться от довольно кислой усмешки (про себя, разумеется), услышав про «что-то вроде автобиографии». «Может, мне намекают, что следует поразмыслить над тем, как мне самому повезло», — подумал он.

Каро продолжала:

— Не думай, я последние памолки ещё не потеряла. Вчера днём пошла бродить одна по Латинскому кварталу, пока он был занят этим интервью. Студентов полно, ребята и девушки моего возраста… И подумала о том, сколько всего теряю. — Тут она остановилась в нерешительности, словно испугавшись, что слишком отпустила поводок, на котором держала отца. И добавила: — Он ужасно мил со мной. Терпелив… Не как некоторые.

Однако, делая этот явный выпад, она смешливо сощурила глаза.

— Ну это ведь потому, что я-то знаю — ты намного умнее, чем иногда притворяешься.

— Надеешься?

— Нет, знаю.

На ней были сизо-серый брючный костюм из вельвета и обтягивающая белая блузка, прекрасно оттенявшая естественный, довольно яркий цвет её лица; длинные волосы распущены. Она не очень хорошо получалась на фотографиях, как Дэн обнаружил, делая семейные снимки… вполне обычная физиономия, ведь Каро и была вполне обычной, хотя и не некрасивой девушкой; в лице её всегда проглядывало существо гораздо более юное, чем она была на самом деле: точно так же, как в лице её матери в том же возрасте. И как в былые времена он втайне больше всего любил в Нэлл то детское, что редко — увы, всё реже и реже — в ней проявлялось, точно так же теперь он узнавал в себе то же чувство по отношению к дочери. Ему вдруг страстно захотелось, чтобы это худенькое, изящное создание, со всеми её проблемами и непреодолимым упрямством, было рядом с ним в Египте; так он ей и сказал.

Каро усмехнулась:

— Была бы я свободна…

— Ты не очень несчастлива?

Она покачала головой — вполне уверенно:

— Мне кажется, сейчас я чувствую себя куда счастливее, чем раньше, чем за всю свою жизнь. — Она пожала плечами. — А это доказывает, что я не так уж умна. — Это показалось Дэну забавным, и она попробовала обидеться: — Ну когда всё кругом так запуталось.

— Ты имеешь в виду — в мире?

— Да на работе мы только это и слышим.

— Газеты живут бедами да несчастьями. Это увеличивает тираж.

— Самое ужасное, что я понимаю — это мне как-то даже нравится. Никакой определённости. Живёшь сегодняшним днём. Всё совсем не так, как в Комптоне. — Она вдруг бросила на Дэна иронический взгляд. — Я тебе не говорила. В прошлое воскресенье мама и Эндрю со мной как следует поговорили, когда ты уехал. Были ужасно милы. Только невероятно добропорядочны. Вроде человек погибает, если правильно не распланирует свою жизнь раз и навсегда.

— У противоположной теории тоже имеются слабые места.

— Иногда она оправдывается. Я тут прочла статью — мы её даём в цветном приложении на следующей неделе. Про медсестёр. И у меня такое чувство появилось… это же просто курам на смех, что я получаю гораздо больше, чем они. Ещё и удовольствия всякие за бесплатно.

— В медсёстры идут — как в актрисы. По призванию.

— Всё равно несправедливо.

— Что-то попахивает тётушкой Джейн, а?

Это, в свою очередь, показалось ей забавным. Она произнесла с иронической серьёзностью:

— Начинаю понимать, что она проповедует.

— Замечательно.

— Ну знаешь, тебе ведь не приходилось выслушивать столько всякой антипропаганды, сколько мне.

— Верно.

Теперь вопросы задавались ему.

— Она с тобой в Торнкуме много говорила?

— Да.

— О чём?

— О тебе. О Поле. О политике. Обо всём.

— Когда ты мне сказал про Египет, я своим ушам не поверила.

— Почему же?

Она покачала головой:

— Думаю, потому, что всегда считала, что вы с ней живёте в двух совсем разных мирах. И им никогда не сойтись.

— Но мы сами когда-то сходились вместе практически каждый день, Каро. В твоём возрасте. Даже в отпуск как-то вместе съездили. Вчетвером. Провели одно лето в Риме.

— Просто ты, кажется, никогда особого интереса к ней не проявлял.

Дэн замешкался и постарался прикрыть колебания улыбкой.