Щепка - читать онлайн книгу. Автор: Айра Левин cтр.№ 6

Посмотрела на него – не на него! На свое отражение в светильнике. Дважды. Первый раз улыбнулась и помахала рукой. Он буквально подскочил в кресле. Помахал ей и сказал: "Кэй, будь!" Отпил джина с тоником. Третий стакан, между прочим, заканчивается...

Во второй раз она, глядя на него, покачала головой из стороны в сторону.

Он врубил ее на обоих экранах, а доктора Пальма с Хьюго решил записывать на пленку. Туда-сюда смотреть утомительно и отвлекаешься. Роки накануне уехал на свадьбу племянника в Чикаго, так что есть возможность полностью переключить свое внимание на эту милую Кэй.

Не полностью, конечно. Позже нужно будет посмотреть, что там у Роки в квартире. Джин с тоником – баста! Допьет и на сегодня хватит. На полном серьезе! Надо же, наконец, составить расписание этих дежурств и решить – параноик он или нет.

Из пены показалась рука. Ладошка помассировала горло и шею сбоку. Образовалась полынья – вода блестит как стекло. Даже сверкает. Звуки какие-то... Вентиляционная вытяжка, что ли? Гитара постанывает... Сеговия? Похоже, он.

Она нахмурилась. Думает, наверно, об этом своем Джеффе. Вероятней всего. Два года, два года тянуть лямку с таким типом... Уму непостижимо! А сам-то он? Взять хоть Бабетту, или Лоран. Да и другие тоже. Куча Дерьма, вот и все. Господи, Кэй!..

Он откинулся на спинку кресла, раскачиваясь вправо-влево. Пошарил ногой под консолью. Зацепил кожаный пуфик, выдвинул его, скрестил на нем ноги. Пошевелил босыми ступнями. Смотрел на нее, отхлебывая из стакана. Поставил стакан на колени – мокрое донышко скользнуло по волоскам.

Он разделся тогда же, когда и она.

Смотрел на нее, посасывал ледышку. На одном экране – она, на другом – тоже она... Две, стало быть.

Красивая, восхитительная...

...Гитарный перебор, запах хвои, шуршат лопающиеся гроздья пены, теплая вода – такая ласковая... и сама она вся шелковистая.

Но отчего так неспокойно?

Такое чувство, будто кто-то посылает ей сигналы. Странный вибр внутри весь день. Джефф? Нет, это было еще до него. Она весь день какая-то взвинченная, сама не своя.

Сэм Эйл? Может, виной всему его пронзительный взгляд? Остановился посреди мостовой – глаза, как у безумца... Выдумал, будто у него с Теа Маршалл были всего лишь профессиональные отношения? По законам жанра, готического романа или, скажем, триллера, определенно солгал...

Но вот живет в этом доме №1300 на Мэдисон-авеню – совсем странно. Все эти ребята в блузах и джинсах – так сказать, вся режиссура прошлых лет – обитают в муниципальных домах Вест-Сайда, Гринвич-Вилиджа или Сохо. В своей компании – актеры, художники, писатели... Каким ветром занесло его в этот новехонький небоскреб в Ист-Сайде? Когда перестал подвизаться в режиссуре? И почему?

А этот Пит Хендерсон, он чем занимается? В пятницу, в аккурат в рабочее время, ходит себе по магазинам, покупает продукты...

Может, работает вечерами, на дому, возможно, что и в отпуске. Можно допустить, в лотерею выиграл. Ладно, это его проблемы. Вообще он, конечно, ничего себе – улыбка просто обжигает, глаза ясные и голубые-голубые и цвет волос необыкновенный – рыжевато-каштановый. Вот если бы эти волны-сигналы исходили от него, ничего удивительного – молодой и совершенно неотразимый. В редакции есть такие мальчики, младшие редакторы...

Если бы он был лет на пятнадцать постарше. Или хотя бы на десять...

А тот, бегун в капюшоне? Бег на месте у лифта... Не сходя с места в буквальном смысле, сразу зацепился за нее глазом. Может, он такой импульсивный, посылает ей сигналы? Вообще он ничего... Скулы обтянуты, пшеничные усы. Курите сигареты Мальборо! Это про него. Либо женат, либо гомосексуалист. Третьего не дано.

Да, еще этот Уолт. Когда протянула ему чаевые... Глаза все-таки у него абсолютно пустые.

А тот блондин, который грузчик... Ее-то сигналы он сразу прочувствовал!

Она ворохнулась под сугробом пены.

Одиночество, пожалуй, всему виной. На новом месте – одна-одинешенька. Ни Фелис, ни одной живой души! Этажом ниже, рядом – все чужие. "В. Трависано" – на табличке квартиры 20А... Виктор? Виктория?

Она вынырнула, села, откинулась назад, вытянув руки по бортикам ванной. Взглянула на сверкающий потолочный светильник. В центре его, словно в загадочном темном глазе, – миниатюра, крошечная фигура. И тоже сидит...

Она сдула пену с груди. Сначала с левой, потом с правой. Упругие соски сразу почувствовали – холодно... Еще раз глянула на темноволосую женщину. Сидит, тоже подняла ногу...

Пальцами ступни коснулась замечательно блестящей штуковины в стиле "Арт деко" на конце гибкого шланга.

Медленно сползла в воду. Пена разомкнулась.

Может быть... быть может?.. Нужно просто снять напряжение...

Он сумел подгадать – они кончили вместе.

Восторг полнейший...

Это было – о-о-о-у!..

Одна нога на пуфике, другая – на полу, сам он старался унять учащенное дыхание. В горсти – бумажные салфетки, где он весь – целиком...

Какое-то время, не двигаясь и выравнивая дыхание, смотрел на нее. С ней то же самое... в воде. На поверхности клочья пены. На одном экране – она, на другом – она же. Обе, отвернувшись к стене, демонстрируют профиль Теа Маршалл. Глаза прикрыты веками. Красавица вдвойне... Двойная – можно и так! – красавица.

...Не следует идти у нее на поводу... Никогда больше!

...Это уж точно! Не предполагал, что так получится.

Вот так вот ... случилось. Ладно, пусть! Допускать этого нельзя ... и точка.

Он-то знает!

Вспомнить хотя бы Наоми...

Он встал, обтерся салфетками. Кэй?.. Пришла в себя. Обе сидели по пояс в воде и орудовали мылом под мышками.

Пошел в ванну, бросил салфетки в черный унитаз, спустил воду. Покачал головой и вздохнул.

Полный сюр – сидеть в кресле, ловить каждое ее движение и маяться.

Не кино же, в самом деле, – живая она, настоящая, милая.

В гриль-зале ресторана "Четыре времени года" – от пола до потолка этажа три будет – стены обшиты деревянными панелями с фактурой, кажется, "птичий глаз"; жалюзи на гигантских окнах закрыты. Редакторы, издатели – словом, все, кто в обеденное время в центр не ездит – общаться предпочитают здесь, либо друг с другом, либо со своими – а иногда и с чужими – обожаемыми писателями. В полдень на этой огромнейшей сцене – жалюзи вполне могут служить задником – мужчины в темных костюмах, дамы в нарядах самой разнообразной цветовой гаммы располагаются за столиками либо попарно, либо вчетвером. Естественно, застолье – у кого лучше, у кого совсем хорошо, кто – на переднем плане, кто – на втором, но настрой у всех одинаковый. Сидят и клюют товарищей своих, как стопроцентные хичкоковские птицы. Кто с кем, почему и зачем, кто есть кто и что почем... Эта выглядит – хуже некуда, тот что-то там удачно приобрел, этот куда-то собирается... Юркие официанты снуют с подносами. Что ни блюдо – то произведение искусства, порции для птиц – огромные – клевать устанешь!