Каллагэн с тревогой посмотрел на него.
— Что?
— Все схвачено. Или что угодно из нашего времени и
реальности. С нашей стороны большого ка.
Каллагэн задумался, потом губы разошлись в улыбке.
— Усраться и не жить, я нажрался в дупелину, напился в
стельку, съехал с катушек, прошел по тонкому льду, ширнулся, въехал на розовой
лошади в аллею кошмаров. Ты об этом?
Роланд в некотором замешательстве (где-то и со скукой)
смотрел на Каллагэна, но Эдди Дин смаковал каждое слово. Сюзанна и Джейк
грустно улыбались, тоже захваченные воспоминаниями.
— Продолжай приятель, — просипел Эдди, поощряюще взмахнул
обеими руками. По голосу чувствовалось, что он борется со слезами. — Продолжай.
— Может, в другой раз, — мягко предложил Каллагэн. — Когда
мы сможем посидеть и поговорить о местах, где нам довелось жить прежде, и
тамошнем сленге. И о бейсболе, если у тебя не будет возражений. А сейчас
времени в обрез.
— Вот тут ты совершенно прав, — кивнул Роланд. — Так что,
пожалуйста, не отклоняйся от главного, ибо я, надеюсь, достаточно ясно дал тебе
понять, что мы не бродяги, с которыми твои друзья могут побеседовать, а потом
нанять или нет, как нанимают работников или ковбоев на ферму или ранчо.
— Сейчас я могу только попросить вас оставаться на месте и
позволить мне привести их сюда, — ответил Каллагэн. — Это Тиан Джеффордс,
благодаря которому мы здесь и оказались, его жена Залия. Оуверхолсер, которого
в наибольшей степени надо убеждать в том, что без вас нам не обойтись.
— Мы не собираемся убеждать ни его, ни кого-то еще, —
отрезал Роланд.
— Я понимаю, — поспешно согласился Каллагэн. — Да, ты
выразился более чем ясно. А еще Бен Слайтман и его сынишка, Бенни. Бен-младший
— исключение из правил. Его сестра умерла четыре года тому назад, когда ей и
Бенни было по десять лет. Никто не знает, считать ли Бена-младшего близнецом
или единственным ребенком, — он замолчал. — Извините, отвлекся.
Роланд махнул рукой, показывая, что все нормально.
— Я нервничаю в вашем присутствии, выслушайте меня, прошу
вас.
— С нами тебе не нужно ни о чем просить, сладенький, —
заметила Сюзанна.
Каллагэн улыбнулся.
— У нас так принято говорить. В Калье, если кого-то
встречаешь, обычно говоришь: «Все ли в тебя в порядке, прошу тебя, скажи?» На
что тебе обычно отвечают: «Все хорошо, ничего не заржавело, говорю богам,
спасибо, сэй!» Вы такого не слышали?
Они покачали головами. Нет, все слова были знакомы,
словосочетания подчеркивали, что они попали в незнакомое, новое для них место,
где и говори иначе, и, наверное, жили по странным для них обычаям.
— Дело в том, — продолжил Каллагэн, — что население
пограничных территорий запугано существами, которых называет Волки. Раз в
поколение они приходят из Тандерклепа и забирают наших детей. Тут много еще
можно сказать, но это главное. Тиан Джеффордс, которому предстоит потерять не
одного ребенка, а двоих, говорит — хватит, пришло время подняться с колен и
сразиться с ними. Другие люди, такие, как Оуверхолсер, говорят, что это
приведет к катастрофе. Я думаю, Оуверхолсер и ему подобные взяли бы верх, но
ваш приход все изменил, — он наклонился вперед. — Уэйн Оуверхолсер — человек
неплохой, но сильно напуганный. Он — крупнейший фермер Кальи, и может потерять
больше, чем остальные. Но, если убедить его, что мы сможем прогнать Волков… что
мы можем сразиться с ними и победить… Я верю, что он встанет с нами плечом к
плечу и тоже будет сражаться.
— Я сказал тебе… — начал Роланд.
— Вы никого не убеждаете, — прервал его Каллагэн. — Да, я
понимаю, будьте уверены. Но, если они увидят вас, услышат, как вы говорите, а
потом сами убедятся…
Роланд пожал плечами.
— Будет вода, если Бог того захочет.
Каллагэн кивнул. «У нас тоже так говорят. Позволишь перейти
к другому, связанному с этим, вопросу?»
Роланд чуть приподнял руки, словно, как подумал Эдди, говоря
Каллагэну: твое дело.
Мужчина со шрамом какое-то время молчал, словно собираясь с
духом. А заговорил тихим шепотом. Эдди пришлось наклоняться вперед, чтобы
расслышать его слова.
— У меня что-то есть. Что-то, нужное вам. Которое может вам
понадобиться. Я думаю, это что-то уже установило с вами контакт.
— Почему ты так решил? — спросил Роланд.
Каллагэн облизал губы, а потом произнес одно слово:
«Прыжок».
9
— Причем тут он? — спросил Роланд. — Причем тут Прыжок?
— Разве вы не уходили в него? — казалось, Каллагэн потерял уверенность
в себе. — Никто из вас не уходил?
— Скажем, уходили, — ответил Роланд. — Но что тебе до этого,
какая связь между ментальным прыжком и теми проблемами, что возникли у вашей
Кальи?
Каллагэн вздохнул. Хотя день только начался, выглядел он
усталым.
— Да, все это труднее, чем я думал… и намного. Вы куда
более… слово никак не подберу… сообразительные. Более сообразительные, чем я
ожидал.
— Ты ожидал встретить бродяг в седлах, с быстрыми руками и
пустыми головами, не так ли? — спросила Сюзанна. В голосе слышалась злость. —
Что ж, ты ошибся, сладенький. Мы, возможно, и бродяги, но седел у нас нет. Кому
нужны седла без лошадей?
— Мы привели вам лошадей, — ответил Каллагэн, и этого
хватило. Роланд понимал далеко не все, но уже известное ему позволяло, пусть и
немного, прояснить ситуацию. Каллагэн заранее знал об их прибытии, знал,
сколько их, знал, что они идут, а не едут. Что-то он мог узнать от разведчиков,
но не все. И Прыжок… он знал, что некоторые или они все уходили в Прыжок…
— Что же касается пустых голов, мы, возможно, не самая умная
четверка на этой планете, но… — она внезапно замолчала, ее передернуло. Руки
обхватили живот.
— Сюзи? — в голосе Эдди зазвучало тревога. — Сюзи, что с
тобой? Ты в порядке?
— Пучит, — ответила она и улыбнулась. Роланду улыбка эта не
показалась естественной. Он подумал, что увидел маленькие морщинки боли в
уголках глаз. — Наверное, вчера вечером съела слишком много сдобных шаров, — и,
прежде чем Эдди успел задать новый вопрос, переключилась на Каллагэна. — Если
ты хочешь сказать что-то еще, говори, сладенький.
— Хорошо, — кивнул Каллагэн. — У меня есть некий предмет,
обладающий огромной мощью. Хотя вы находитесь в многих колесах пути от моей
церкви, где он спрятан, я думаю, он уже дотянулся до вас. Отправлять людей в
Прыжок — это лишь немногое из того, на что он способен, — он глубоко вдохнул и
выпалил. — Если вы поможете нам, ибо Калья теперь и мой город, где я надеюсь
закончить свои дни и лечь в землю, сослужите службу, о которой я прошу, я отдам
вам… этот предмет.