Однако… не вернулись.
Он спросил Финли, что тот думает по этому поводу.
Финли остановился. Выглядел он серьезным.
— Я думаю, возможно, дело в вирусе.
— Не понял?
— Компьютерный вирус. Мы же знаем, что такое часто случается
с нашими компьютерами в Дамли, и тебе известно, какими бы страшными ни
выглядели Зеленые плащи для этих выращивающих рис фермеров, на самом деле они —
двуногие компьютеры, — он помолчал. — А может, жители Кальи нашли способ убить
их. Удивит меня известие о том, что они поднялись с колен, чтобы вступить в
бой? Удивит, но не сильно. Особенно, если их возглавил кто-то, сильный духом.
— К примеру, стрелок?
Взгляд, который бросил на Прентисса Финли, лишь немного не
дотягивал до покровительственного.
Тед Бротигэн и Стенли Руис ехали по тротуару на
десятискоростных велосипедах, и когда ректор и начальник службы безопасности
вскинули руки, приветствуя их, ответили тем же. Бротигэн не улыбался, в отличие
от Руиса, широченная счастливая улыбка которого однозначно указывала на дефекты
умственного развития. С выпущенными глазами, заросшими щетиной щеками,
слюнявыми губами, он все равно оставался мощным Разрушителем, видит Бог,
оставался, и ему, конечно, повезло, что он смог подружиться с Бротигэном,
который совершенно изменился после того, как его вернули из короткого «отпуска»
в Коннектикуте. Пимли позабавили одинаковые кепки из твида на мужчинах,
велосипеды тоже были одной модели, но не взгляд Финли.
— Прекрати, — сказал он.
— Прекратить что?
— Смотреть на меня так, словно я — только что лишившийся
шарика мороженого над стаканчиком маленький мальчик, которому, однако, не
хватает ума, чтобы это понять.
Но Финли не отвел глаз. Он их отводил редко, что, среди
прочего, Пимли в нем нравилось.
— Если ты не хочешь, чтобы на тебя смотрели, как на ребенка,
ты и не должен вести себя, как маленький мальчик. Ходили слухи, что стрелки
пришли из Срединного мира, чтобы спасти мир еще на тысячу лет. Но их никто не
видел. Лично я скорее поверю в появление Человека-Иисуса.
— Роды говорят…
Финли скривился, словно голову прострелила боль.
— Давай только не будет касаться того, о чем говорят Роды.
Не могу поверить, что ты до такой степени не уважаешь мое здравомыслие… да и
свое тоже. Их мозги гниют быстрее, чем кожа. Что же касается Волков, позволь
мне высказать радикальную идею: неважно, где они и что с ними случилось.
Имеющегося у нас стимулятора достаточно для того, чтобы закончить порученное
нам дело, а это все, что меня волнует.
Глава службы безопасности несколько мгновений постоял на
ступенях, которые вели на крыльцо Дамли-Хауз.
Он смотрел вслед двум мужчинам на одинаковых велосипедах и
задумчиво хмурился.
— Бротигэн доставил нам массу хлопот.
— Не то слово! — Пимли невесело рассмеялся. — Но теперь он
будет паинькой. Ему сказали, его близкие друзья из Коннектикута, мальчик Роберт
Гарфилд и девочка Кэрол Гербер, умрут, если он попытается взбрыкнуть. Опять же,
он начал осознавать, что никому из Разрушителей не интересны его… скажем так,
философские идеи, хотя некоторые видят в нем своего наставника, а кое-кто, как
этот молодой человек с разжиженными мозгами, который сейчас едет с ним,
боготворит. Теперь, во всяком случае, не интересны. И я с ним поговорил после
его возвращения. Один на один.
Финли об этом не знал.
— О чем?
— О фактах жизни. Сэй Бротигэн начал понимать, что его
уникальные способности уже не играют той роли, что прежде. Потому что в нашей
работе мы сильно продвинулись вперед. Оставшиеся два Луча развалятся как с ним,
так и без него. И он знает, что в конце будет… смятение. Страх и смятение, —
Пимли медленно кивнул. — Бротигэн хочет быть здесь в самом конце, хотя бы для
того, чтобы утешить таких, как Стенли Руис, когда разверзнется небо.
— Пошли, давай еще разок взглянем на пленки и телеметрию. На
всякий случай.
Бок о бок они поднялись по широким деревянным ступеням на
крыльцо Дамли-Хауз.
5
Два Кан-тои ждали, чтобы проводить ректора и начальника
службы безопасности вниз. Как странно, подумал Пимли, что все, и Разрушители, и
персонал Алгул Сьенто, с легкой руки Бротигэна стали называть их «низшими
людьми». «Говоря об ангелах, слышишь, как хлопают их крылья», — могла бы
сказать любимая мамуля Прентисса, и Пимли полагал, если в последние дни этого
реального мира и были настоящие зверолюди, то кан-тои соответствовали этой
категории даже в большей степени, чем тахины. У того, кто видел их без этих
необычных живых масок, возникало впечатление, что они — тахины, только с
головами крыс. Но, в отличие от истинных тахинов, которые воспринимали челов
(за редкими исключениями, к которым относился и Пимли), как низшую расу,
кан-тои поклонялись человеческому образу, как божеству. Они носили маски, чтобы
в большей степени походить на это самое божество? На эту тему они предпочитали
не говорить, но Пимли полагал, что нет. По его разумению, они верили, что
становятся людьми, — вот почему, первый раз надевая маску (последние были
живыми, их выращивали, а не изготавливали), они брали и имя челов, чтобы дальше
жить по их образу и подобию. Пимли знал, они верили, что каким-то образом
заменят человеческих существ после Падения… хотя, как они могли в такое верить,
он и представить себе не мог, не то, чтобы понять. После Падения осталась бы
только жизнь небесная, в этом не могло быть сомнений у любого, кто читал книгу
Откровений
[39]
… а Земля?
Возможно, появилась бы какая-нибудь новая Земля, но в этом
уверенности у Пимли не было.
Два охранника, тоже кан-тои, Биман и Трелоуни, стояли в
конце коридора, на посту у лестницы, которая вела в подвал. Для Пимли все
кан-тои, даже со светлыми волосами и хрупкого телосложения, почему-то
напоминали киноактера 1940-х и 50-х годов, Кларка Гейбла
[40]
. У них у всех
были такие же толстые, чувственные губы и оттопыренные уши. И потом, если
приглядеться к ним внимательнее, можно было увидеть морщинки на шее и за ушами,
где маски челов сворачивались в поросячьи хвостики и уходили в волосатую,
зубастую плоть, уже их собственную (нравилось им это или нет). И глаза. Их со
всех сторон окружала шерсть, поэтому, опять же, присмотревшись внимательно, не
составляло труда увидеть, что глазницы на самом деле являлись дырами в
уникальных масках из живой материи. Иногда можно было услышать, как дышат эти
маски, что Пимли находил странным и даже отвратительным.