Зеркало времени - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Кокс cтр.№ 35

— Вы мисс Горст, конечно же, — промолвил он. — Ваша репутация опережает вас.

Заметив мое недоумение, он улыбнулся.

— Я хотел сказать лишь, что вас считают личностью весьма незаурядной, мисс Горст, а в тихих деревнях подобные люди всегда вызывают толки. Впрочем, вам должно льстить, что о вас так много говорят. Вы настоящий феномен, знаете ли.

— Право слово, я вас не понимаю, сэр, — честно ответила я.

— Ну посудите сами, — сказал мистер Роксолл. — Вы выглядите не как горничная и изъясняетесь не как горничная. Я почти уверен, что вы и думаете не как горничная. Все остальные тоже видят это несоответствие и, натурально, задаются вопросом, почему подобная особа оказалась вынуждена пойти в домашнее услужение. Я и сам задаюсь таким вопросом, знаете ли. Только не сердитесь на меня.

— За что же мне сердиться на вас, сэр?

— Да за то, что мне достает наглости говорить простую правду. Боюсь, это один из главных моих недостатков — хотя у меня есть много других, конечно же.

— Так разве ж честность — порок?

— Правда бывает горькой, знаете ли.

Затем мистер Роксолл выразил надежду, что он будет иметь удовольствие продолжить знакомство со мной в Эвенвуде.

— Возможно, вам известно, что мой покойный дядюшка останавливался в Норт-Лодже, сторожке у Северных ворот, когда служебные обязанности требовали от него каждодневного присутствия в библиотеке. Там осталось много бумаг и прочих вещей, которые нужно разобрать, — боюсь, мой дядюшка был несколько небрежен, если не сказать неряшлив, в личных своих делах, хотя исключительно аккуратен и педантичен во всех делах своей нанимательницы. Леди Тансор любезно позволила мне поселиться в Норт-Лодже на все время, что понадобится мне для этой работы, а потому, надо полагать, наши с вами пути еще пересекутся. Я очень на это надеюсь.

На том наш разговор и закончился.

Я уже направилась к миледи и ее сыновьям, но тут меня окликнул доктор Пордейдж.

— Мисс Горст! Ваша вода!

Мне ничего не оставалось, как вернуться назад. Когда я брала у него стакан, он прижал свои холодные влажные пальцы к моим, и я отдернула руку, расплескав воду.

— Экий я неловкий! — воскликнул он, доставая носовой платок. — Покорно прошу прощения, мисс Горст.

— Ничего страшного, сэр. Извините, меня ждет госпожа.

Отдав доктору Пордейджу почти пустой стакан, я спаслась бегством.

— Где вы были, Алиса? — раздраженным тоном осведомилась миледи. — Вам не следовало отставать от нас.

Я ответила, что разговаривала с мистером Роксоллом.

— Разговаривали с мистером Роксоллом! Ну, в таком случае я вас прощаю.

— У вас платье мокрое, мисс Горст, — подал голос мистер Рандольф. — Не желаете ли сесть возле камина и обсушиться?

Я поблагодарила его, но сказала, что лучше постою.

— Бросьте, мисс Горст, вам действительно нужно просушить платье.

Рекомендация исходила от мистера Персея, который, к немалому моему удивлению, встал и пригласительным жестом указал на свое кресло.

— Смотрите, как они соперничают за вашу благосклонность, Алиса, — заметила леди Тансор. — Видано ли, чтобы горничная удостаивалась такой чести?

Она издала веселый смешок, призванный смягчить колкость слов, но я увидела, что мистер Рандольф слегка покраснел, хотя лицо мистера Персея оставалось совершенно бесстрастным — он по-прежнему стоял, положив ладони на спинку кресла, и ждал, когда я сяду.

Я поблагодарила мистера Персея за любезность, но повторила, что не испытываю ни малейшего неудобства.

— Хорошо, — сказал он. — В таком случае я отойду, с вашего позволения. Хочу выкурить сигару.

— Может, сначала поешь, милый? — спросила мать. — Так оно будет лучше, знаешь ли.

— У меня нет аппетита, — ответил он. — А курение натощак стимулирует работу мозга. Мне надо дописать последнюю песнь поэмы, и сигара поможет мне привести в порядок мысли.

Когда мистер Персей удалился, леди Тансор повернулась ко мне.

— Талант требует великих жертв, Алиса. Он вынуждает пренебрегать самыми насущными жизненными потребностями. Но где бы мы все были без таких редких личностей, как мой сын, одержимый единственно желанием нести красоту и гармонию в мир? Обладая незаурядным поэтическим даром, Персей остро сознает свой долг перед современниками и грядущими поколениями. Скоро мы поедем в Лондон — я говорила вам? Персей покажет свою поэму издателю. Я уверена, она ему понравится и снищет огромный успех у читателей, но сначала ее надо дописать, разумеется. А потому мой мальчик должен делать, что должен, — пусть я и не одобряю курение. — Затем она повернулась к младшему сыну. — Рандольф, дорогой, я немного проголодалась. Пожалуйста, принеси мне кусочек пирога.

Сейчас рассвет. С похорон профессора Слейка прошло два дня.

Мистер Персей выкурил достаточное количество сигар, чтобы закончить поэму про Мерлина и Нимуэ, и завтра мы уезжаем в Лондон, дабы посетить издателя и провести несколько дней в городском особняке миледи.

Дом покойного лорда Тансора на Парк-лейн, где произошло убийство Феба Даунта, миледи продала сразу, как только унаследовала титул в 1863 году. Теперь у нее роскошный особняк на Гросвенор-сквер, хотя она редко там бывает.

Минувшей ночью госпожа вызывала меня трижды. В первый раз она потребовала расчесать ей волосы, во второй велела почитать вслух «Пенелопу» {4} мистера Даунта, а в третий (в начале четвертого утра) попросила просто посидеть напротив нее у камина. Довольно долго она молчала, задумчиво глядя на дрожащие язычки пламени, затем вдруг спросила:

— Вы, должно быть, воспитывались в католической вере?

Я сказала правду: что в детстве меня регулярно водили в церковь, что я изучала катехизис и постоянно читала Библию, но что моя опекунша, при всей своей набожности, не стала настаивать, чтобы я приняла католичество. Это пошло бы вразрез с волей моего отца, исповедовавшего протестантство, часто повторяла она. Посему мне было позволено самостоятельно сделать выбор по достижении сознательного возраста.

— Ну и какой выбор вы сделали? — поинтересовалась миледи.

— Я не принадлежу ни к одной конкретной конфессии, но тем не менее исповедую своего рода примитивную веру.

— В чем же она заключается?

— Я верую в существование вечной созидательной силы, которую мы называем Богом, — с готовностью ответила я, увидев возможность проверить миледи на предмет совести. — И верю, что в конце времен все мы предстанем перед судом Его всевидящего ока.