— Докажите это, — глухо сказал он.
— Хорошо. Вернемся вместе в дом. Я покажу вам примечания в
книге на странице с выходными данными.
— Нет. Меня не интересует книга. Мне наплевать на книгу.
Покажите мне рассказ. Покажите мне журнал с этим рассказом, чтобы я сам мог его
прочесть.
— Но у меня здесь нет журнала. Морт хотел сказать что-то
еще, но Шутер закинул голову в небо и засмеялся сухим, лающим смехом, звучащим,
как удары топора, раскалывающего сухое дерево.
— Нет журнала? — Ярость по-прежнему сверкала в его глазах,
но он держал себя в руках. — Я в этом и не сомневался.
— Послушайте, — начал Морт. — Обычно мы с женой приезжаем
сюда только на лето. У меня здесь есть экземпляры моих книг и некоторые
зарубежные издания, но я публиковался и во многих журналах — со статьями, эссе
и, конечно, с рассказами. Эти журналы хранятся в доме, где мы живем круглый
год. Это в Дерри.
— Почему же вы сейчас не там? — спросил Шутер.
В его глазах Морт видел одновременно недоверие и злобное
удовлетворение. Очевидно, Шутер давно предвкушал, как писатель станет лгать и
изворачиваться, и, по мнению Шутера, именно это Морт теперь и делал. Во всяком
случае, пытался.
— Я здесь потому, что… — Он запнулся. — А как вы узнали, что
я здесь?
— Я просто посмотрел на заднюю обложку той книги, — сказал
Шутер, и Морт чуть не шлепнул себя по лбу от досады.
Ну конечно, там была его фотография. Фотографировала сама
Эми, и снимок получился просто превосходным. Впереди стоял Морт, на втором
плане дом, а сзади простиралось озеро Тэшмор. Фотографию сопровождала простая
подпись: Мор-тон Рейни возле своего дома в западном Мэне. Так что Шутер просто
приехал в западный Мэн, и наверняка ему не пришлось долго ходить по барам и
аптекам здешних городков, чтобы встретить кого-нибудь, кто сказал бы: «Морт
Рейни? А как же, черт побери! Поезжайте к Тэшмору. По правде говоря, он мой
личный друг!»
Что ж, стал ясен ответ хотя бы на один вопрос.
— Я здесь, потому что мы с женой разошлись, — сказал он. —
Развод только закончился. Она осталась в Дерри. А в прежние времена этот дом
пустовал.
— Ага, — сказал Шутер.
Тон его голоса снова привел Морта в бешенство. Ты лжешь,
словно говорил он, но это уже не имеет большого значения. Потому что я знаю,
что ты лжешь. В конце концов, ведь ложь — это твое обычное занятие, не так ли?
— Что ж, я бы все равно нашел вас, не здесь, так в другом
месте. — И Шутер посмотрел на Морта твердым взглядом. — Я бы нашел вас, даже
если бы вы переехали в Бразилию.
— Охотно верю, — признался Морт. — И все-таки вы ошибаетесь.
Или обманываете меня. Я проявляю к вам уважение, надеясь, что это всего лишь
недоразумение, потому что вы кажетесь мне достаточно искренним… — О Боже,
совсем не кажетесь, подумал Морт, — ..но я опубликовал этот рассказ за два года
до того, как вы, по вашим словам, его написали.
Писатель снова заметил в глазах Шутера сумасшедший блеск, но
Шутер тут же взял себя в руки: обуздал себя, подобно человеку, который может
усмирить собаку со злым характером.
— Вы сказали, что этот журнал у вас в другом доме?
— Да.
— Ив этом журнале напечатан ваш рассказ?
— Да.
— И этот журнал вышел в июне 1980 года?
— Да.
Во время этой утомительной серии вопросов Морт сгорал от
нетерпения: перед каждым вопросом Шутер погружался в долгое, задумчивое
молчание. Но затем Морг почувствовал слабую надежду; казалось, этот человек сам
пытается убедить себя в том, что Морг говорит правду.., пытается убедить себя в
том, что сам он должен был давно знать, потому что почти полная идентичность
двух рассказов не была совпадением. Морг по-прежнему твердо в это верил, но ему
пришло в голову, что Шутер может и не помнить о том, что совершил плагиат. Ведь
все-таки этот человек был сумасшедшим.
Морт уже не испугался, как в первый раз, когда увидел
ненависть и ярость в глазах Шутера — будто отблески огня, внезапно охватившего
амбар и взвившегося в небо. Морт сумел вырваться из его хватки и решил, что
теперь, если дело дойдет до драки, сможет справиться.., по крайней мере ему
хватит сил повалить этого человека на землю.
И все-таки лучше, если бы до этого не дошло. Морт
почувствовал, что Шутер начинает вызывать в нем какое-то странное и вовсе не
уместное чувство жалости.
Однако джентльмен продолжал бесстрастно допытываться до
истины:
— Тот, другой дом, в котором сейчас живет ваша жена, он ведь
тоже здесь, в Мэне?
— Да.
— Она там?
— Да.
На этот раз наступила более длинная пауза. Сейчас он
напоминал Морту компьютер, перегруженный информацией. Наконец Шутер сказал:
— Я дам вам три дня.
— Это очень щедро с вашей стороны. Длинная нижняя губа
Шутера обнажила зубы, слишком ровные, чтобы поверить, будто дело обошлось без
дантиста.
— Не шути со мной, сынок, — сказал он. — Я стараюсь изо всех
сил держать себя в руках, и у меня это хорошо получается, но…
— Вы стараетесь! — закричал Морт. — А что, по-вашему, делаю
я? Это невероятно! Вы появляетесь ниоткуда и предъявляете мне самое серьезное
обвинение, какое можно предъявить писателю. И когда я объясняю, что у меня есть
доказательства того, что вы ошибаетесь или намеренно клевещете, вы принимаетесь
гладить себя по животику оттого, что вы, дескать, смогли удержать себя в руках.
Невероятно!
Шутер опустил веки, отчего вид у него стал слегка
глуповатым.
— Доказательства? — возмущенно спросил он. — Я не вижу никаких
доказательств. Я слышу, вы что-то говорите, но разговоры — это не
доказательство.
— Я же сказал вам! — заорал Морт чувствующий себя совершенно
беспомощным, будто боксировал с паутиной. — Я же все вам объяснил!
Шутер долго и внимательно смотрел на него, затем повернулся
и запустил руку в открытое окно машины.
— Что вы делаете? — сдавленным голосом спросил Морт Вот
теперь он почувствовал прилив адреналина, вот теперь он был готов драться или
умереть, скорее, умереть, если… Шутер достанет из машины огромное ружье,
которое неожиданно возникло в воображении Морта.
— Просто беру сигареты, — сказал Шутер. — Даю вам время
подумать. — И взял с приборной доски пачку «Пэлл-Мэлл».