Ярко-алое - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Парфенова cтр.№ 41

— Звуков, слов, грамматических конструкций. Смысловых образов. Наша языковая норма включает в себя эффект эха как один из обязательных компонентов.

Тимур хмыкнул про себя. Эхо, как же. Чего еще ожидать от мыслительного процесса людей, в войнах защищавших свое право на опцию «копи-паст»?

— В эстетике метрополии фраза, построенная на многократном использовании одного и того же слова, воспринимается в лучшем случае как прием для привлечения внимания. На Акане это просто звучит красиво.

— С другой стороны, на Акане умеют такую фразу красиво построить.

— Ну не скажите, — пробормотал Тимур.

Если Янтарный князь еще раз при нем произнесет: «Безопасность должна быть безопасна»… Советник Канеко вздохнул. Придется ответить чем-то вроде: «Безопасность должна быть безопасна, кроме тех случаев, когда ей положено быть опасной по определению».

Кимико почтительно склонилась к нему, смиренно ожидая, пока господин выскажет свое мнение. Тимур защитным жестом выставил перед собой тарелку: больше неуместных реплик «со стороны» не будет.

Господин советник приготовился кушать и слушать.

Первый же отправленный в рот кусок буквально растаял на языке. Соревнование кулинарных программ и рецептов было не менее важным элементом статусных игр, нежели пойманная во время охоты добыча. Какой дичью угостишь ты соперников, как подано блюдо, как подобрано к нему вино — все это добавляло очков в развернувшейся среди костров негласной борьбе.

Советник Канеко за вечер раздал пугающее количество медвежатины: приготовленной в меду, зажаренной в винном соусе, вяленной вишневым дымом, томленой с кедровыми орешками. Кулинарные программы творцов Фудзивара, похоже, достойно поддержали репутацию высочайшего сословия.

Реакция не заставила себя долго ждать. Стоило Тимуру отойти от шатра, как на тарелки тайного советника со всех сторон посыпались кулинарные шедевры. Теперь перед Железным Неко стояла задача все это многообразие оценить. Предполагалось, что знающий человек на вкус определит, кто в политическом раскладе сейчас идет в гору, а кто отчаянно пытается хотя бы сохранить лицо. Канеко в таких тонкостях не разбирался, да и после того, как защитные приложения разберут деликатесы на составляющие и вновь восстановят, часть нюансов будет утеряна. Тем не менее видимость требовалось соблюсти.

Тимур выбрал медальон из молодого кабанчика, зажаренный в оливковом масле со специями. Запах, вкус, пряное послевкусие. И глоток терпкого ежевичного вина. Мм.

Вокруг кружила свой странный танец светская беседа. Господин атташе доверительно сообщил, что никогда не перестанет открывать для себя новые грани Аканы. И с таким смиренным интересом он это сказал, что невозможно было не поверить. Тимур подавил желание спросить, какие конкретно аспекты «культуры» вызывали у его начальства столь острое любопытство.

Хлопок, вспышка, как от выстрела. Звуки рухнули вдруг на несколько октав вниз, замерли. Железный Неко провалился в боевой режим. Перевел дыхание. Отмена тревоги — это всего лишь костер с треском выпустил в небо облако искр.

Время осторожно возобновило свой бег. От внезапной встряски изысканные деликатесы комом встали в горле.

Перед тем как взяться за следующее блюдо, господин советник сделал паузу. Выпил воды. Потрепал за уши грациозную борзую, что ненавязчиво скользнула между землянином и высокородной госпожой.

Спокойно. Все пока что было спокойно. Поверхностная эта безмятежность буквально пронизывала морозную ночь. Только в глубине — нагнетаемое перед бурей, пока еще сдерживаемое напряжение. И оно на вкус Канеко было острее любого из отведанных сегодня блюд.

В китайской каллиграфии главное — это энергия, внутренняя сила кисти… Ведущую роль играет здесь чуткое осязание кистью бумаги… В японской же каллиграфии решающее значение имеет внешняя сила кисти-мазка, в ее языке главное — не осязание, не проникновение, а жест, танец.

С. Н. Соколов-Ремизов. Бумажный носитель. Старая Терра. Точная дата не установлена.

В день, когда Кимико закончила проект гильдии навигаторов, Тимур перекроил все свое расписание, чтобы остаться дома. Слишком редким зрелищем обещала стать интеграция нового острова в Паутину. Пропустить такое ради очередной конференции было бы кощунством.

Советник Канеко едва ли не впервые в жизни уделил внимание своему облику в реальном мире. Ками свидетели, насколько же легче загружать новый костюм в аватару! Одергивая непривычные рукава, Тимур отправился к назначенному часу в центральный зал поместья.

Столь же тщательно одетые и подтянутые охранники вынесли низкий столик для письма. Торжественно установили в центре зала. Тимур обменялся с самураями сдержанными поклонами и замер у перил.

Помещение было не слишком просторное — строилось оно все же не в виртуальности. Нависали каменные стены с высеченными еще при Кикути Нори монами. Пол рассекали четкие, головокружительно переплетенные линии сходящегося к центральной точке узора. Серость сводов нарушали лишь старинные флаги и штандарты — вышитые реликвии спускались из-под потолка напоминанием о том, что за изысканностью творцов Фудзивара стоят десятки вассальных им самурайских фамилий.

Кимико вошла из неприметной нижней двери, ничем не дав понять, что заметила оккупировавших галерею зрителей. Босые пятки мягко переступили через рассекающие пол линии.

В руках ее был поднос, на котором покоились тушь, кисти, выточенный из цельного аметиста светильник. Госпожа плавно опустилась на колени. Медленными ритуальными движениями развернула она свиток тонкой белой бумаги.

Лишь когда затрепетало пламя, Тимур сообразил, что и камень, и танцующий над ним огонь существовали только в виртуальности. Образы пронизывали миры насквозь, отражаясь в глазах смотрящего.

Древние, такие надежные стены терялись в игре света и тени. Медленно проступала за недвижимой их поверхностью вязь горящих знаков. Заточенные в камень иероглифы отражали ярко-алое зарево — и вспыхивали своим собственным, внутренним светом. Зал жил, дышал, помнил. Танцевал вязью пламени, страстей и слов.

В центре круга замерла белая, будто светящаяся изнутри фигура. Подняла легко сжимающую кисть руку.

На ней было светлое, перетянутое широким поясом кимоно. Тимур привычно остановил взгляд на талии — уже не такой тонкой, как раньше. Сверился с загруженным в библиотеку справочником. Вновь принялся сравнивать нормы по соответствующей неделе с последним отчетом о ее физическом состоянии. И снова сжал зубы, обнаружив, что часть показателей зашкаливает, а остальные удерживаются в рамках допустимого лишь плавающим в крови нано-коктейлем. Паника нарастала постепенно, с каждой неделей наступая на бастионы здравого смысла. Незаметно и неумолимо. Нелогично. Когда тело высокородной госпожи действительно взбунтуется против взвинченной вне всех пределов нагрузки, сигнал тревоги найдет его на другом конце планеты. Вот тогда можно будет начинать паниковать.