Город и ветер - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Парфенова cтр.№ 34

В основном воспитанием Таш занимался один из советников её матери, светлокрылый и очень непростой маг по имени Ракшас. Лэри Алория не любила об этом рассказывать, голос её, когда речь заходила о шарсу, становился невыразителен, а фразы — короткими и сухими, но у Тэйона создалось отчётливое впечатление, что о детских годах бескрылая женщина с раскосыми, безнадёжными глазами вспоминала как о самом счастливом времени в своей жизни. Кем бы ни был этот Ракшас, он сумел оставить девочке ощущение беззаботности, яростной свободы и сумасшедшей феерии дикого полёта. А ещё он смог подарить ей стойкую, выходящую за пределы разума верность. И умение полностью концентрироваться на избранной цели, оставляя за гранью всё, что в достижение этой цели не вписывалось.

Опять-таки, лэри Алория никогда не говорила об этом вслух, но Тэйон был почти уверен: тогда, во времена своей буйной крылатой юности, Таш была по-детски влюблена в наставника. А может, и совсем не по-детски…

А потом случилось то, что и должно было случиться. У королевы Раташшарры появился чистокровный сын, а у народа шарсу — законный наследник, наделённый, судя по всему, немалым магическим даром. Только вот крылатые не делали различия между детьми, зачатыми в браке, и теми, что появились в результате случайной связи. Любой признанный ребёнок королевы, вне зависимости от пола или расы, являлся абсолютно законным. И маленький принц не мог рассчитывать на престол до тех пор, пока жива его старшая сестра. Полукровка.

Разумеется, в королевском Совете тут же появилась партия, требовавшая изменения порядка наследования. Тэйон их вполне понимал. Чистота крови есть чистота крови, это вам подтвердит любой халиссиец. А зная Таш, он мог предположить, что в юности она вряд ли подавала надежды стать вдумчивой и мудрой правительницей. Вполне возможно, даже выкинула что-нибудь дерзкое и безумное, чтобы бросить вызов злобным и завистливым языкам, просто чтобы доказать свою независимость и свою волю…

Королева Раташшарра приняла единственное возможное решение. Отстранить дочь от правления она не могла, понимая, что надменная, склонная к авантюрам ради авантюр принцесса станет магнитом для любых заговорщиков. Малочисленный, затерянный среди суровых гор народ не мог позволить себе внутренних междоусобиц. Принцессу приказали убить.

Приказ должен был выполнить её воспитатель. Ракшас.

Тот, которого Таш описывала словами «воплощённая верность», не мог ослушаться повеления крылатой королевы. Он, конечно, хотел как лучше. Лэри Алория рассказывала о той страшной ночи очень подробно и очень невыразительно.

«У них было слишком мало времени, чтобы успеть придумать что-нибудь не столь… грубое. Ракшас вошёл ко мне в покои уже на рассвете, за его спиной были стражи. Мои стражи, телохранители, охранявшие меня ещё с колыбели. Первая мысль была — нападение извне. Я подбежала к ним, толком ещё не проснувшись и бормоча какие-то вопросы. — Улыбка, старая и странная на лишённом возраста лице. Из тёмных глаз глянула бездна. — Ракшас перехватил меня за руку, завернул её за спину, заставляя упасть на колени. Тут уже подоспели остальные, вывернули вторую руку, крылья стянули сзади, не давая пошевелить ими. Всё это — молча, быстро, спокойно. Потом я увидела топор и забилась уже по-настоящему».

Она помолчала.

«Знаете, у шарсу очень сильные крылья. Тяжёлые и довольно большие. В свёрнутом состоянии они поднимаются над головой, изгибаются, а кончиками подметают пол. Если же крылья расправить, каждое из них окажется в полтора раза длиннее тела летуна. Когда кто-то начинает биться в слепой панике, справиться с этим, не причиняя непоправимого вреда, довольно сложно. Они никак не могли зафиксировать меня в неподвижном положении. Потом что-то ударило сзади, в голове вспыхнула боль. Когда перед глазами прояснилось, Ракшас пытался влить что-то в горло. Я извернулась, отплёвываясь, и он больно сжал моё лицо в ладонях. Взгляд его был спокойным и очень сосредоточенным. Наверное, безумным.

— У нас мало времени. Ты не должна стать королевой, Таш, дитя чужой крови. Ты чужая, и сама это понимаешь. Но ты будешь жить. Бескрылая не может стать королевой крылатых, а ты сумеешь жить без Неба, ты ведь не из Народа. Так будет лучше.

Только тогда я начала что-то понимать. Страх… Это выходило за пределы страха. Какая-то чёрная волна, животная, низкая накрыла с головой, гася мысли, разум, способность дышать. Я завыла, стала отбиваться так, что, кажется, серьёзно покалечила кого-то из них. Если бы в тот момент мне предложили яд, я приняла бы его. Если б кто-то вскинул копьё — бросилась бы на остриё. Но им не нужна была моя жизнь. Лишь Небо.

Потом был ещё один удар по голове. Должно быть, они всё-таки влили мне в горло что-то дурманящее, но оно подействовало много позже. Я очнулась от боли. Лежала на боку, руки и ноги прижимали к пропитавшемуся кровью полу, а крылья вытянули назад — кто-то наступил на них, чтобы не дать дёрнуться в последний момент. Топор снова ударил, и я не видела движения, но ощущала его, ощущала приближение и слышала свист рассекаемого воздуха, а потом снова была боль. И тьма.

Новая боль, и вновь вернувшееся сознание, когда на спину плеснули чем-то едким и обжигающим. Во рту — горечь, я до сих пор боюсь её появления, когда по-настоящему испугана.

Кажется, дурманящая гадость всё-таки подействовала, потому что я не чувствовала, как спину перевязали, как тело заворачивали в сеть для переноски тяжестей. Перелёт через горы должен был занять не один день, но, наверное, Ракшас создал портал — он умел, а им и в самом деле надо было очень спешить…

Была тьма, боль, дурнота… Выворачивающий наизнанку ужас. Меня подбросили в один из самых отдалённых и почти заброшенных замков, принадлежащих клану сокола. Там жила старая, почти выжившая из ума Тайара, и к ней как раз сослали совсем ещё молоденькую тогда Лию. Официально — для обучения целительству, а на самом деле — за скандальную историю с каким-то чернобровым бескланником. Это было задолго до того, как она вышла за твоего дедушку…

Не знаю, как им удалось меня выходить. И не дать убить себя в те первые годы. Тайара научила, что означает не быть шарсу. Нет, не так. Она научила меня, что означает быть халиссийкой и дочерью клана. И она же на смертном одре вынудила дать ту безумную клятву, которая и закончилась нашим с тобой браком. А Лия… Лия научила меня жить. Даже без крыльев. Даже без Неба. Без Ракшаса».

Она долго молчала, вглядываясь в бездны, в которых нет дна.

«Самое страшное — он действительно в это верил. Что так лучше. Что я не из Народа, что, раз моя кровь нечиста, я не могу быть существом, достойным крыльев. Что полукровка… она только выглядит как шарсу. А внутри… внутри она сможет жить без Неба.

Я иногда думаю, что он был прав. Наверное. Я ведь… смогла.

Наверное…»

И она застыла у распахнутого окна, одетая лишь в рассыпавшиеся по плечам червонно-чёрные волосы, устремив взгляд ввысь. В небо.

И было в этом взгляде такое, что Тэйон знал: однажды она вновь встретила Ракшаса, он умер. Умер страшно.