Сзади появился мотоцикл – один-единственный, к счастью. Он
приближался с нехорошей быстротой, справа от водителя в клубах пыли вспыхнуло
желтое пятно – это пулеметчик геройствовал, но ничего путного у него, конечно
же, не вышло, пули ушли в молоко...
Спартак стукнул шофера кулаком по спине, тот мельком
оглянулся и, оценив ситуацию, прибавил газу. Вскоре задний борт грузовика навис
над ними. Оттуда смотрел Янек, и Спартак, указав ему рукой на преследователей,
сделал выразительный жест.
Кивнув, Янек, цепляясь за борта, перекинул ногу, примерился
– и спрыгнул. Спартак видел, что он покатился кубарем, но вскоре ухитрился
вскочить, тут же присел на корточки – застрочил длинными по преследователям.
Остального Спартак уже не мог разглядеть – машины влетели в лес, дорога
сразу, казалось, стала уже, запахло хвоей и смолой, звуки выстрелов почти не
долетали, и они поняли, что оторвались. Лес был огромный, дорог,
переплетавшихся самым причудливым образом, множество. С ищейками не сыщешь. А
чтобы прочесать эти чащобы, понадобится не менее дивизии, которую немцам взять
неоткуда – а если даже и раздобудут каким-то чудом, то, пока будут ее сюда
перебрасывать, любой след затеряется... Примерно через час машины подъехали к
лесничеству. Название чисто условное – от домов, конюшни и сараев остались
только фундаменты, над которыми в трех местах вздымались уцелевшие в полной
неприкосновенности печи – их высоченные трубы, как это обычно случается, казались
теперь нелепыми.
Уцелела только небольшая избушка, когда-то, судя по остаткам
изгороди и кирпичным столбам ворот, игравшая роль привратницкой –
домик-крошечка в три окошечка. Машины въехали на бывший двор, и Спартак
выпрыгнул из вездехода возле неплохо сохранившегося каменного крыльца, ведущего
теперь в никуда.
Стояла мертвая тишина. Ничего удивительного. Оглядевшись,
Спартак тихонько свистнул. Еще какое-то время было тихо, потом с совершенно
неожиданной стороны, совсем не той, куда он смотрел, появился Щука, в высоких
сапогах и охотничьей куртке, с перекинутым через плечо английским автоматом.
Хрустнул сучок, появились еще двое, незнакомые, одетые
примерно так же, тоже со «стэнами» через плечо. Беата посмотрела на Спартака с
неприкрытым удивлением, и он слегка пожал плечами: о таком раскладе его никто
не предупреждал, наоборот, подчеркивали, что Щука в целях сугубой конспирации
будет их ожидать в бывшем лесничестве один-одинешенек... Ну что ж, помыслы
начальства неисповедимы, и у него семь пятниц на неделе...
Поставив ногу на колесо, Щука ухватился за борт и,
подпрыгнув, заглянул в кузов.
– Я так понимаю, это двигатель? – ровным голосом
спросил он.
– Да вроде бы, – сказал Спартак. – Пилотирующее
устройство в вездеходе, бутылка там же. Все в наличии, сдал-принял...
– Вы что, все здесь?
Спартак его понял моментально. Сказал не без горечи:
– Ребята остались прикрывать... Немцев, по-моему, было
много...
– Война, – буркнул Щука. – Ну что же... Становись!
Они неторопливо выстроились шеренгой – оба шофера и Спартак
с Беатой. Пришедшие со Щукой автоматчики торчали в стороне, а сам он, заложив
руки за спину и остановившись перед невеликой воинской единицей, сказал
спокойно:
– Объявляю всем благодарность за успешное выполнение
задания. Ваша миссия окончена. Перегружайте устройство в грузовик, берите
вездеход и отправляйтесь в точку «Це». Дальнейшее – согласно плану, без
изменений.
Беата, сломав строй, выступила вперед:
– Так не пойдет... У меня четкий и ясный приказ:
сопровождать груз до того момента, когда его погрузят в самолет. И покинуть
борт не раньше, чем это случится.
– Между прочим, у меня точно такой же приказ, – сказал
Спартак. – А приказы я привык выполнять...
– Борута отдал новый.
– Мне он его не отдавал, – решительно заявила Беата.
– Мне тоже, – сказал Спартак. – Я человек военный.
Предыдущий приказ может быть отменен лишь последующим приказом, переданным
командиром лично или письменно... У вас есть письменный приказ?
Он вовсе не пытался сделать Щуке мелкую пакость –
приказы и в самом деле надлежало выполнять скрупулезно, особенно в подполье.
– Можете считать, что приказ Боруты вам передал я, –
сказал Щука, все так же стоя с заложенными за спину руками. – Что за
глупости – письменный приказ...
– Ну, в таком случае я буду в точности выполнять предыдущий
приказ, – сказал Спартак, выходя из строя.
Судя по лицу Беаты, она придерживалась того же мнения.
Спартаку показалось, что Щука сейчас вспылит, но он стоял на прежнем месте с
непроницаемым лицом. Только вынул из-за спины правую руку и сделал короткий
жест.
И тут же землю перед четверкой вспороли выпущенные
крест-накрест автоматные очереди. Оба спутника Щуки стояли, расставив ноги, и у
них был вид людей, способных выполнить любой приказ. Спартаку показалось, что
дула автоматов направлены точнехонько ему в переносицу. Скорее всего то же
ощущали и остальные.
– Что это... – выдохнула Беата.
– Сумку с плеча, – приказал ей Щука. – Бросьте ее
вперед, насколько удастся... Кому говорю?
Он кивнул головой в их сторону – и стукнула короткая очередь
«стэна». Один из шоферов, скрючившись, ничком опустился в траву, и Спартак
увидел кровь на стебельках – на сей раз это был уже не розыгрыш ...
Рука сама дернулась к кобуре.
– Стоять! Руки вверх!
Трое оставшихся медленно подняли руки, поскольку ничего
другого не оставалось. Щука запустил руку за отворот фасонной охотничьей куртки
довоенного пошива, выбросил руку – и хлопнул пистолетный выстрел, второй шофер,
качнувшись взад-вперед, навзничь рухнул на землю.
Щука хладнокровно прокомментировал, не убирая пистолета:
– Эти пешки меня совершенно не интересуют. От них не было
никакого толку, а лишняя поклажа ни к чему – вокруг полно немцев, мало ли
что... Не стоит обременять себя лишним багажом. А вас, молодые люди, могу
обнадежить: вы-то мне как раз понадобитесь. Вы много знаете, а значит, люди
полезные. Но, я вас умоляю, не вздумайте дергаться. Вообще-то, на крайний
случай я и без вас обойдусь, коли у меня есть все это... – он дернул
подбородком в сторону машин.
Спартак оторопело молчал. Происходящее было настолько неправильным,
непредусмотренным, неожиданным, что не укладывалось в голове. Но все было
всерьез...
Щука стоял в пяти шагах от них – далеко для неожиданного
броска, да и автоматчики не оплошают.
– Расстегните ремень, – сказал ему Щука. – Вот
так. И бросьте подальше. То же и вас касается, панна, – я о сумочке...
Беата подчинилась. Спартак отбросил ремень с кобурой и
ножнами и хорошенько запомнил, куда он упал, вдруг пригодится.