Мулей - читать онлайн книгу. Автор: Эрленд Лу cтр.№ 5

Еще в письме надо распорядиться относительно похорон. Биттен отлично со всем управится. Насколько я помню, похороны в нашей семье проходили всегда достойно. Биттен никогда не изменяет чувство меры. Все похороны под ее патронажем выдержаны от начала до конца в строгой простоте, никакой нарочитости и оскорбительных излишеств. Пусть все будет совсем скромно. Короткая панихида, во время которой приходской органист играет то, что обычно полагается, никаких подружек покойной, декламирующих стихи Бьёрна Эйдсвога или собственные вирши. Сеанс заканчивается в церкви, продолжения не будет. А прах потом, при какой-нибудь оказии, пусть развеют в Африке там, где погибли мама, папа и Том. Я хочу быть вместе с ними. Хочу, чтобы мой прах смешался с их прахом. К тому же в этом что-то есть, быть развеянной над Африкой. Как знать, возможно, мои останки приземлятся поблизости от дерева, под которым в фильме «Из Африки» похоронили Дениса Финч Хаттона. Я обожаю этот фильм. Дерево на вершине холма посреди колышащегося моря джунглей, к которому несколько раз в неделю приходят львы. При минимальной везучести место, где разбились мама, папа и Том, выглядит точно так же, как у могилы Финч Хаттона. Авиакомпания предлагала мне слетать туда и увидеть это место собственными глазами, психогейр уверял, что мне обязательно нужно это сделать, чтобы быстрее отработать эту часть процесса реабилитации, но я не смогла. И сказала психогейру, что он может смотаться туда сам, раз он такой энтузиаст. Но зато мой прах доберется туда.

19 января

Ночью я не спала. Но усталости не чувствую. Отосплюсь после смерти. Слонялась по дому просто так. Долго сидела в родительской спальне. Полистала фотографии. Наткнулась на ту, где мы с Томом чиним моторку посреди фьорда. Ужасно милые и счастливые. Пять минут спустя папа стал заводить мотор и свалился за борт, угодив на громадную ядовитую медузу. Маме пришлось сесть на весла и самой везти нас на берег. Мы еще много лет помирали со смеху над этой историей. Те люди, в чьи руки попадет альбом, не будут знать, что было до и после того момента, который запечатлен на снимке. Констанция обожает ходить на барахолки. Поэтому мы все время таскались на школьные базары. Иногда нам попадался альбом с фотографиями. Альбомы вызывали у нас странное чувство. Дорогие кому-то люди. Кошки, псины, виды, домики. Возможно, и наши фотоальбомы тоже окажутся на барахолке. Хорошо бы, их купили нормальные люди. Впрочем, какая разница.

Ближе к утру я разбудила Кшиштофа и спросила, не хочет ли он выпить вина и сыграть в «Людо». Он хотел. Кшиштоф рассказывал мне про Польшу, четко, как учитель. И еще про то, чего он хочет добиться в жизни. Все просто и понятно. Он собирается и дальше класть плитку и полон амбиций представлять Польшу на «Мастере-2007» (это вроде Олимпийских игр в разных ремеслах, если я правильно поняла), который пройдет в Японии, в городе, названия которого я никогда не слыхала и тут же, естественно, забыла. Ну и черт с ним. Долго я здесь не задержусь, на фига мне запоминать, ведь все, что будет после моего ухода, меня не касается. Если Кшиштофу не мешать, он может часами рассказывать про свою любимую плитку, как ее надо укладывать. Это святое. Ну а кроме того, он бы не прочь найти себе девушку, жениться, нарожать детей, в общем, все как полагается, а еще ему очень хочется машину, особенно «БМВ», именно такую, как есть, то есть была, у папы. Я сказала, что он может ее взять, папину «БМВ». Она стоит в гараже. Кшиштоф решил, что я его разыгрываю, но только что я вписала этот пункт в распоряжения для Тронда и Биттен. «БМВ» пусть отойдет Кшиштофу, написала я. Это не шутка и не ошибка. Машину надо будет переписать на его имя, я это оплачу не сама, но деньги спишут с моего счета, денег на счетах завались, они достались мне так ужасно и так нелепо, и я даже не успею ими воспользоваться, но я часто думаю про папину эсэмэску, про фразу, чтобы я делала то, что мне хочется. Это развязывает мне руки. Получается, что, раз мои поступки соответствуют моим желаниям, папа безоговорочно меня поддерживает — во всем. А значит, папа тоже считает, что неплохо отдать машину Кшиштофу. И согласен на мой последний шаг. Это будет уже завтра. Странное ощущение. Получается, последние сутки моей жизни кончились.

Совсем забыла — после школы я заходила к психогейру. Напоследок. Нет, ему я об этом конечно не сказала. Он заметил, что у меня усталый вид, я объяснила, что плохо спала последние дни, но что чувствую себя тем не менее нормально. Ему все это не понравилось. Он хотел бы видеть в некотором приближении норму, как он выразился. Чтобы я делала то, что все делают, и так, как все. Проще говоря, жила бы так, как живут остальные люди. Более или менее вовремя ложилась бы спать, вставала с таким расчетом, чтобы успеть принять душ и позавтракать, ехала на метро в центр, нормально, без спешки шла по Королевскому парку и оказывалась в ХГ за пять минут до начала занятий, чтобы еще поболтать с подружками, как психогейр их называет. Ему бы хотелось, чтобы я делала себе в школу бутерброды, лучше бы с домашним хлебом, он дал мне рецепт ржаного хлеба, который они с женой пекут сами уже лет двадцать, потому что он очень поднимает настроение, ибо когда человек правильно питается и достаточно много двигается, то самочувствие улучшается, а страхи исчезают. Все-таки мой психогейр ужасно простодушен. Больно думать, что все психологи такие же, мой ведь наверняка высоко котируется в их тусовке, таких, как я, новичкам не доверяют. Они-то еще дальше от реальности, если даже опытный специалист у них — этот мой психогейр. Ужас. Надо бы мне познакомить его с Констанцией. Они бы нашли друг друга. Скакали бы на коняшках, бегали бы полуголые по лесу, ели домашний ржаной хлеб и были бы счастливы вместе.

Я с удовольствием думаю, что, когда завтра вечером меня не станет, психогейр начнет анализировать: не было ли в моем поведении чего-то подозрительного, настораживающего, и придется дяденьке признать, что я обвела его вокруг пальца, перехитрила, а это серьезный промах. Для психотерапевта не лучшая рекомендация, что его клиент покончил с собой. Чего-то коллега недоработал, естественно полагают другие психотерапевты и потом смотрят на него свысока, дразнят и подковыривают, в общем, третируют как могут.

Сегодня мы говорили о том, что жизнь бесценна. Он хотел втолковать мне, что жизнь — это то, от чего человек не вправе отказаться только потому, что она послала испытание. Жизнь — это бесценный дар, который дается нам один-единственный раз. И слава богу, сказала я, а он сказал, чтобы я так не говорила. Я спросила, откуда он знает, что жизнь не будет дана нам снова, и тут же выяснилось, что у нас нет способов узнать это наверняка, ну а тогда не надо говорить, что раз один-единственный, сказала я. И добавила, что вижу, куда он клонит, но у меня на этот счет свое мнение. Напротив, сказала я, повсюду на планете кипит жизнь, и он неправ, все неприятности как раз от переизбытка людей. Мы то и дело читаем об этом в газетах. Нас становится слишком много, мы истощаем землю, истребляем воду, и не только. Ну исчезнет кто-то из нас — тоже мне проблема. Да, проблема. Для живых, для тех, которые остаются, ответил психогейр. Но у меня никого не останется, напомнила я. Это меня все оставили, а мне просто хочется догнать их. Но у тебя останутся друзья и родственники и твоя будущая семья, если заглянуть вперед.