Колдунья - читать онлайн книгу. Автор: Филиппа Грегори cтр.№ 82

Словно внимательный собеседник, пламя свечи предупредительно затрепетало.

— Но я сделаю это! — решилась Элис. — Только получу ли я в награду Хьюго?

Пламя метнулось, и крохотная искорка слетела с кончика фитиля. Элис удивленно вздрогнула и прижала ладони к губам, сдерживая смех.

— Получу! Я получу моего Хьюго! — восхищенно воскликнула она. — Все-таки добьюсь своего!

Она взяла подсвечник и направилась к двери. Пламя развевалось, как маленькое знамя, освещая стены и полог большой супружеской кровати Хьюго и Кэтрин, тень от него прыгала и скакала, как огромный зверь. Отворив дверь, Элис вошла в ярко освещенную галерею, наполненную звуками музыки. И пламя свечки, не замеченное никем, мигнуло и погасло.

Дамы сидели вокруг камина. Леди Кэтрин, согревшаяся и размякшая, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза, слушала, как Элиза пощипывает струны лютни. Бледной холодной тенью Элис проплыла по комнате, держа в руке потемневший подсвечник, и скрылась в своей спальне.

Она плотно закрыла дверь, но нескладная мелодия, которую небрежно наигрывала Элиза, все равно доносилась снаружи. Элис прижалась спиной к двери, словно желая воспрепятствовать звукам. Она пожала плечами, как азартный игрок, которому нечего больше терять, прошла в угол, где была уборная, и закатала рукава. Сморщив от запаха нос, она сунула руку в дыру и нащупала шнурок с висящим на нем мешочком, где лежали восковые фигурки. Мешочек, весь облепленный дерьмом, прилип к стене замка. Элис никак не могла ухватить его, пальцы скользили. Наконец она поймала мешочек за уголок, оторвала от стены и вынула из дыры.

— Фу-у! — протянула она, чуть не задохнувшись от вони.

Опустив мешочек на каменную плиту очага, она попыталась развязать шнурок. Тот задеревенел и поддался не сразу, но наконец развязался, и фигурки выпали на поверхность.

Элис уже забыла, как отвратительно они некрасивы. Куколка Кэтрин с широко раздвинутыми ногами и нелепо огромным животом, фигурка старого лорда с большим носом и алчным выражением лица и Хьюго — ее возлюбленный Хьюго — со смазанными, слепыми глазами, стертыми ушами, с грязным пятном вместо рта и с безобразными обрубками вместо пальцев. Элис задрожала и швырнула мешочек в огонь; тот зашипел, и комнату наполнил теплый запах дерьма. Подвинув табуретку поближе, Элис положила все три фигурки себе на колени и стала внимательно их разглядывать.

Дверь за ее спиной тихонько отворилась, и в комнату неслышно вошла Мора.

— Ага, — с порога начала она, — я почуяла, что ты собираешься колдовать, еще когда мы болтали о новостях из Лондона. Но не думала я, что ты снова возьмешься за этих кукол.

Побледнев, Элис оглянулась и посмотрела на старуху. Она даже не попыталась прикрыть ужасные повреждения, которые нанесла фигуркам.

— Снова возвращаются силы? — спросила Мора, садясь на корточки рядом с воспитанницей.

Та кивнула.

— Наслушалась, что говорили за обедом про твой внешний вид, — догадалась Мора. — И конечно, про то, что Хьюго безумно любит жену, что она больше не боится тебя, раз ты потеряла свою красоту.

Элис молчала, уставившись на фигурки. Мора взяла кочергу и стала ковырять в очаге; одно полено упало, и в раскаленных углях образовалась глубокая дыра.

— Для тебя это было горько, конечно, слышать, — рассуждала она, глядя в огонь. — Горько и больно знать, что красота уходит и тебе мало от нее радости.

И на этот раз Элис промолчала. Куколки на ее коленях влажно блестели, по ним бегали блики пламени, словно после долгого сна у холодной стены замка к ним снова возвращались тепло и жизнь.

— Значит, тебе не понравилась измена Хьюго. — Мора смотрела не на Элис, а в самую середину огня, словно нашла там что-то интересное. — Ты видела, как он прыгает в реку, пытаясь вытащить Кэтрин. Видела, как он тепло кутает ее, сажает на лошадь и скачет во весь опор, только бы спасти ее. Видела, как он обнимает ее и целует, а теперь видишь, как он каждый день сам, по своей воле приходит к ней и каждую ночь проводит с ней в постели. И теперь она светится и расцветает от его любви. А ты, бедная и мрачная, подобна маленькому подснежнику в темном лесу. Ты растешь и цветешь в холоде и в забвении, затем завянешь и умрешь, и никто о тебе не вспомнит.

Запах горящего мешочка вился вокруг них, как дым адского пламени.

— Значит, желаешь снова обрести свою силу, — продолжала Мора. — Заставить этих кукол слушаться тебя, плясать под твою дудку.

— Да, и вернуть ему прежний вид, — вдруг подала голос Элис, протягивая Море изувеченную фигурку Хьюго. — Снова сделать его целым и невредимым. Я велела ему не видеть меня и не слышать, не притрагиваться ко мне. Велела спать с Кэтрин и сделать ей ребенка. Отмени все мои заговоры. Сделай его прежним, заставь снова горячо полюбить меня. Сделай его таким, каким он был в Рождество, когда унес меня на руках с праздничного пира, чтобы лечь со мной, хочу я этого или нет. Когда во время испытания Божьим судом клялся ложными клятвами, лишь бы спасти меня. Когда сидел у огня в той самой комнате, где теперь сидит миледи, и уверял меня, что она ему противна и он навещает ее только для того, чтобы уберечь меня от ее гнева, а телом и душой жаждет быть со мной. Сделай это, Мора! Пусть он снова станет таким, как был!

Старуха сидела неподвижно. Потом медленно, почти печально покачала головой.

— Невозможно, — промолвила она. — Нет таких заклинаний. Пришлось бы повернуть вспять само время, вернуться в Рождество. Все, что случилось, уже случилось, Элис. И этого не вычеркнешь.

— Кое-что можно вычеркнуть, — злобно заявила Элис, обернувшись к ней исхудалым, изможденным лицом. — Ребенка можно вычеркнуть, Мора. Ребенка можно погубить в животе матери. Он может родиться мертвым, а Кэтрин может погибнуть. И тогда даже если Хьюго больше не полюбит меня, и ее он любить не будет. Но когда миледи умрет и ребенок тоже, Хьюго снова будет моим.

— Я не стану, — тихо ответила Мора. — Даже для тебя, Элис, дитя мое, бедное мое дитя. — Она покачала головой. — Многим я устраивала выкидыш или делала аборт. Я насылала на скот порчу, о да, и на мужчин тоже. Но на чужих мне людей или на тех, которых была причина ненавидеть. А дети были нежеланные, и женщины отчаянно хотели от них избавиться. Я не смогу убить ребенка женщины, с которой живу, чей хлеб я ем. Не смогу, Элис.

Наступило молчание. Остатки сгоревшего мешочка мерцали искрами и превращались в пепел, который тут же распадался в прах.

— Тогда объясни, как это делается, — прошипела Элис. — Я сама все устрою. Если бы ты не влезла, Мора, я бы ее тогда утопила. Ну теперь уж я покончу с ней. И предупреждаю: не вмешивайся.

— Не надо, Элис, — предостерегла ее Мора. — Я не вижу этому конца, и осталось так мало времени…

Девушка вскинула на нее глаза и резко спросила:

— Что ты там разглядела? Что значит «осталось мало времени»?

— Ничего такого, — пожала плечами Мора. — Заяц, пещера, холодно, кто-то тонет. И очень мало времени.