Мост в Теравифию - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Патерсон cтр.№ 19

— Ну и дождь! — сказала мисс Эдмундс. — Я чуть с ума не сошла.

— Да... м... м... — в восторге выговорил он.

— И ты тоже, да? — она ему быстро улыбнулась.

У него голова кружилась, всё ж они сидели рядом, но он кивнул.

— Ты был в Национальной галерее?

— Нет, м'м.

Он вообще не бывал в Вашингтоне, но надеялся, что она не спросит. Она опять улыбнулась.

— И ни в каких музеях не был?

— Нет, м'м.

— Прекрасно, — сказала она. — Значит, не зря я живу.

Он не понял, но не огорчился. Ей с ним хорошо — и ладно.

Даже сквозь дождь он различал то, что видел в книгах — Арлингтон на высоком холме, мост, двойной разворот, так что он смог посмотреть, как Линкольн глядит на город, Белый дом, памятник Вашингтону, а там — и Капитолий. Лесли всё это видела тысячи раз. Она даже училась вместе с девочкой, у которой отец в Конгрессе. Надо будет сказать мисс Эдмундс, что Лесли хорошо знакома с конгрессменом. Лесли ей всегда нравилась.

Музей был вроде сосновой рощи — высокие своды, прохлада воды, повсюду зелень. Двое детишек вырвались от матерей и носились, громко вопя. Джесс с трудом удержался от того, чтобы не схватить их и не сказать, как надо вести себя в святилище.

Потом пошли картины, зал за залом. Его опьяняли цвета, и формы, и размеры, не говоря уж о голосе и запахе мисс Эдмундс, которая всё время шла рядом, то и дело склоняясь к его лицу, чтобы что-то спросить или объяснить. Чёрные волосы падали ей на плечи. Мужчины смотрели на неё, а не на картины и, наверное, ему завидовали.

Перекусили они в кафе. Когда она предложила поесть, он испугался, у него ведь не было денег, и он не знал, как ей сказать, но всё обошлось. Раньше чем он хоть что-то придумал, она произнесла:

— И никаких споров. Я приглашаю, я и плачу. Свободная женщина!

Он не сумел выкрутиться и съел на целых три доллара, обещая себе, что завтра обсудит с Лесли, что надо было делать.

Потом они пошли в Смитсоновский музей посмотреть динозавров и индейцев. Там был большой макет — индейцы в бизоньих шкурах гонят бизонов на утёс, за которым другие индейцы поджидают бедных зверей, чтобы убить и ободрать. Примерно то же самое рисовал он сам, но в трёх измерениях получалось уж очень страшно. Однако, содрогнувшись, он ощутил какое-то родство с этим ужасом.

— Замечательно, да? — спросила мисс Эдмундс, задевая волосами его щёку.

Он потрогал щёку, проурчал "Да, м'м", подумал про себя: "Нет, мне это не нравится", но оторвался с трудом.

Когда они вышли, сияло и сверкало солнце. Джесс даже поморгал.

— Какое чудо! — воскликнула мисс Эдмундс. — Солнце! А я ж думала, оно навсегда ушло в пещеру, как в японском мифе.

Ему снова полегчало. Весь путь домой, в сиянии солнца, мисс Эдмундс очень смешно рассказывала, что она целый год ходила в школу в Японии. Мальчики там были мельче её, и она не знала, как пользоваться японским туалетом.

Он совсем пришёл в себя. На завтра есть столько рассказов и вопросов для Лесли! Неважно, сердится ли мать, как-нибудь справится. Дело того стоит. Самый лучший день его жизни стоит чего угодно.

Незадолго до Перкинсова дома он сказал:

— Не сворачивайте, мисс Эдмундс, я выйду на шоссе. А то грязи много.

— Хорошо, — согласилась она. — Спасибо тебе за прекрасный день.

Заходящее солнце плясало на ветровом стекле, мешая смотреть. Он обернулся к мисс Эдмундс и взглянул ей прямо в лицо.

— Не за что, мэм, — голос у него был чужой, писклявый. Он откашлялся. — Это вам спасибо. Я... — ему хотелось поблагодарить её как следует, но слова не шли. Уж точно придут потом, в постели или в замке! — Я... — он открыл дверцу и вышел. — До свиданья. До пятницы.

Она улыбнулась и кивнула.

— Пока.

Он смотрел вслед машине, пока та не скрылась, потом со всех ног кинулся к дому, такой счастливый, что не удивился бы, если бы полетел, как во сне, и опустился на крышу.

Уже у самой кухни он заметил непорядок. Отцовский пикап стоял у дверей, но он прошёл мимо и всполошился только тогда, когда увидел, что все собрались вместе, родители и младшие девочки — за кухонным столом, Элли с Брендой — на кушетке. Они не ели, на столе не было еды. Они не смотрели телевизор, он был выключен. Джесс постоял немного, глядя на них.

Вдруг мать запричитала: "Господи, Господи!", уткнувшись головой в руки. Отец неуклюже обнял её, но не отвёл глаз от сына.

— Говорила я, он куда-то пошёл! — упрямо и спокойно сказала Мэй Белл, словно и впрямь повторяла это много раз, а ей никто не верил.

Он скосил взгляд, словно хотел заглянуть в тёмную трубу. Он даже не знал, о чём спросить их.

— А что такое... — начал он.

И тут раздался капризный голос Бренды:

— Твоя девица умерла. Мама думала, ты тоже умер.

В голове у него что-то завертелось. Он открыл рот, но во рту пересохло, и сказать ничего не удалось. Оглядывая лица, он просил у каждого помощи.

Наконец заговорил отец, глядя на свою большую грубую руку, которой он гладил жену по голове:

— Её сегодня утром нашли там, в речке.

— Нет, — сказал Джесс, обретя голос. — Лесли утонуть не может. Она хорошо плавает.

— Эта ваша верёвка оборвалась, — неумолимо и спокойно продолжал отец. — Должно быть, она разбила обо что-то голову.

— Нет, — повторил Джесс. — Нет.

Отец посмотрел на него.

— Мне правда очень жаль, сынок.

— Нет! — Джесс уже кричал. — Не верю! Ты врёшь!

Он дико оглянулся, как бы ища подтверждения. Но все смотрели вниз, кроме Мэй Белл, у которой глаза вылезли от ужаса — вот Лесли и умерла!

— Нет, — сказал он ей. — Это неправда. Лесли жива.

И выбежал на улицу, громко хлопнув дверью. Он понёсся по гравию к шоссе, а там побежал на запад от Вашингтона и Миллсбурга... и Перкинсова дома. Машина, ехавшая навстречу, побибикала, вильнула, побибикала ещё, но он ничего не слышал.

"Умерла"... "твоя девица"... "верёвка оборвалась"... "разбила голову"... Слова лопались в голове, как зёрна кукурузы. Он бежал, спотыкался, но не останавливался, чувствуя, что только этот бег как-то удерживает её от смерти. Всё зависит от него. Надо бежать.

За ним тарахтел пикап, но обернуться он не мог. Когда он попробовал бежать быстрее, отец обогнал его, выскочил, кинулся к нему и подхватил его на руки, как ребёнка. Сперва он брыкался и лягался, потом затих в сильных руках и погрузился в отупение, которое гудело в голове, пытаясь вырваться наружу.