Магиня для эмиссара - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Кузьмина cтр.№ 63

— Да нет. И всё казалось очень реальным. Влажный солёный ветер, брызги волн, сильная качка. И, да, у меня была заплетённая в косы рыжая борода, — Рейн чуть нервно огладил рукой гладко выбритый подбородок.

Это он шутит?

— Ну, значит, не суждено тебе плести чёрные косы и петь по утрам высоким голосом у окна, — покачала я головой. — А о рыжих, кстати, ходит слава, что те очень вспыльчивы.

— Гм-м… Северяне в катакомбах Паэньи? Как они туда попали, я уж не спрашиваю. Но что они там потеряли?

— Поинтересуйся в следующем сне? Может, объяснят.

Холт фыркнул.

А потом придвинулся ко мне:

— А ещё говорят, что фризландские воины были неравнодушны к красивым женщинам. И чаще ходили в набеги за ними, а не за банальным золотом.

Я правильно понимаю, что мораторий на супружеские ласки если не отменён, то смягчён? И как я должна себя вести, чтобы не спровоцировать мужа, но и не спугнуть? Ох, понятия не имею…

Оказалось, что заминка — это правильная тактика. Он сам протянул руку, приподнимая мой подбородок. Заглянул в глаза, приблизил лицо к моему… и в этот момент карета подпрыгнула на ухабе. Не знаю, планировал муж нежный поцелуй или страстный, но меня просто подкинуло и бросило на него так, что я въехала головой Рейну в живот. Тот крякнул. А потом рассмеялся:

— М-да, экипаж на проселочной дороге — не самое удобное место для лобзаний.

Это точно. Без зубов от таких любезностей остаться запросто.

— Подождём до вечера? — Я оправила юбку, усаживаясь на своё место с ним рядом.

— Посмотрим. Если честно, я опасаюсь. Тут я знаю, что не зайду слишком далеко. А вдвоём в спальне? Слышала выражение «забрало упало»?

Да, слышала. Не способен соображать, не может остановиться.

Нехорошо.

Наверное, на лице у меня что-то такое-эдакое нарисовалось, потому что Холт грустно фыркнул:

— Вижу, ты улавливаешь суть проблемы. Так что давай повременим.

Вздохнув, продела руку под его локоть и положила голову на плечо. Он погладил меня по волосам.

Сейчас наш путь лежал по центральной части полуострова — высокому сухому плоскогорью, хребтом делившему Таристу с севера на юг. Холмы, покрытые садами олив с толстыми корявыми серыми стволами и серебристыми листьями, аккуратные виноградники, сады цитрусовых с пышными тёмно-зелёными кронами, деревеньки с уютными белёными домиками под красной черепицей, народ в соломенных шляпах на полях — это была мирная благодатная земля. По обочинам белой дороги цвели алые маки и голубой цикорий, клонились уже жёлтые колосья дикого ячменя. Днем воздух плыл волнами от жары, но вечерами, вдохнув, хотелось петь… Мне нравилось.

Время от времени мы останавливались, чтобы размяться, купить на придорожном базарчике спелых краснобоких персиков или жёлтую круглую дыню или же просто посмотреть с крутого поворота дороги на открывающийся вид. Рейн без конца меня баловал, покупая кулёчки жареного миндаля, золотистые прозрачные цукаты, жаренные в меду пирожки. Я тихонько сплавляла большую часть подношений кучеру — иначе бы к концу пути мне грозило превратиться в очень счастливую и очень упитанную ньеру.

Оказалось, что Рейн уже проезжал по этой дороге, и теперь он рассказывал мне о том, что видел и что будет впереди. Кстати, одну он меня больше никуда не отпускал. А командир гвардейцев ньер Кийт выглядел сконфуженным. Не знаю, что сказал ему Рейн… но муж был в своём праве. Лейтенант недоглядел, и его подчинённый попытался напасть на тех, кого был обязан охранять. Сам рыжий бесследно пропал. Я спросила о нём Холта, тот ответил так:

— Как только срастутся кости, у него будет выбор. Он может уйти со службы, но тогда пойдёт под суд. Причём это дело деньгами замять не удастся, я позаботился. Либо же он отправится на службу в одну из дальних горных крепостей. Посидит по шею в снегу лет восемь-десять, поразмыслит.

Я кивнула. Справедливо. Ведь будь я обычной женщиной, а не магиней, и не явись вовремя муж, этот насильник мог бы сломать мне жизнь.

Ссэнасс потихоньку привыкла к дороге и теперь большую часть времени сидела у меня на коленях, таращась в окно. Мне полагалось объяснять то, чего она не понимала. Если я не справлялась, на подмогу приходил Холт. Особенно ларру интересовали звери и птицы — первый орущий на заборе петух произвёл настоящий фурор.

Соль большую часть времени в карете спала. Похоже, ей не слишком нравилось, что из-за тряски и качки было невозможно держать равновесие. И дочка наверстывала своё по ночам — оказавшись в устойчивом месте, брыкалась, переворачивалась, скидывала одеяльце, пыталась поднимать головку, махала руками, ловя ларрин хвост, агукала и вообще выступала как могла. Не знаю, когда спала Ссэнасс, но нянькой она оказалась незаменимой — при ночных бдениях у колыбели Соль и неумении спать сидя я бы за пять дней нашего пути озверела похлеще мужа.

* * *

Когда до Сафрины остался всего один дневной перегон, муж задумался — отпустить конвой или рано? С одной стороны, мы почти приехали. С другой, последний участок пути был трудным и даже опасным — съезд, вернее, сползание, по крутой вившейся серпантином дороге с плоскогорья на побережье, где и раскинулась Сафрина. Поразмыслив, Холт решил, что добавочная страховка в виде нескольких гвардейцев лишней не будет.

Ночевали мы в придорожном трактире в небольшой деревушке Сайлине — последней перед спуском с плато к побережью. Хозяин сказал, что отсюда в ясную погоду отлично видно полосу Ирнайского моря на востоке и красные крыши города. Может быть — вчера мы приехали уже в сумерках, и проверить это утверждение не представлялось возможным.

В данный момент Рейн, в белой рубахе и серых холщовых штанах, повернувшись ко мне спиной, брился у окна, а я, сидя на постели, кормила дочку и, пока он не видит, ела мужа глазами. Длинные ноги и узкие бёдра — это красиво. Да и вообще, чем дальше, тем симпатичнее казался мне Холт. Правда, обратной стороной этой медали стали растущие сомнения в собственной привлекательности.

Из мечтательно-созерцательного состояния вырвал стук в дверь. И кого там спозаранку принесло? Не челядь — до завтрака ещё почти час. Тогда кто? Поднявшись, отошла за ширму в углу — не в том я виде, чтобы перед посторонними дефилировать.

Холт отпер дверь. Оказалось, прискакал нарочный из Сафрины. В чем дело, сам посыльный не знал, просто вручил Рейну письмо, ловко поймал серебряную монету и исчез.

Прочитав послание, Рейн присел к столу и забарабанил пальцами по столешнице.

— Сита, послушай. Перед отъездом из Паэньи я связался со старым знакомым в Сафрине. Думал, погостим у него, как у Лена, — у этого ньера на окраине города большой особняк с садом и видом на залив. Но, похоже, придётся искать другое место. Ньер Бернали пропал.

— Как пропал? — заморгала я на мужа, укладывая уснувшую Соль в корзину и прикрывая дочку байковым одеялом.