Грусть не для тебя - читать онлайн книгу. Автор: Эмили Гиффин cтр.№ 74

— Тебе не интересно? — удивился Джеффри.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Что-то не так?

Он понял. Люди всегда это понимают. Я искала правильные слова — слова утешения. Но очень трудно сделать это, когда лежишь в постели другого мужчины, одетая в его пижаму. И поэтому я просто сказала — как будто содрала пластырь со свежей ранки:

— Джеффри, мне очень жаль, но я думаю, что нам нужно расстаться.

Он сложил объявления стопкой и взглянул на то, которое лежало сверху. Там шла речь о квар тире неподалеку от Белгрейв-сквер, и дом как две капли воды походил на тот, где живет Гвинет Пэлтроу. Я ощутила легкий укол сожаления, когда подумала о том, что, оставшись с Джеффри, могла бы подружиться с Гвинет. Я представила себе, как она дарит мне платья, жмет руку и говорит: «Все мое — твое». Мы бы даже снялись вместе для «Космополитен». Итону тоже была бы от этого прямая выгода, он ее так любит. Я вообразила своих мальчишек в одном садике с ее маленькой Эппл. Может быть, один из них когда-нибудь на ней женится. Я устрою грандиозный ужин накануне бракосочетания, а Джеффри займется приготовлениями к свадьбе. Мы будем звонить друг другу, обсуждать доставку цветов и тортов, покупку вина…

Я вернулась в реальность. Даже такой соблазн, как дружба с Гвинет Пэлтроу, не в силах изменить мое решение относительно Джеффри.

Наконец он сказал:

— Это из-за Итона?

Я вся подобралась и занервничала, когда услышала его имя, но в конце концов, сказала:

— Просто я не испытываю к тебе тех чувств, которые должна бы… Я думала, что… но… Я не люблю тебя. Мне очень жаль.

Эти прямые, откровенные слова прозвучали очень знакомо, и они были так похожи на то, что сказал Декстер, когда заговорил о разрыве. Мне стало понятно, что на самом деле не важно, когда именно у него начался роман с Рейчел, поскольку не она причина нашего разрыва. Мы с Дексом расстались, потому что не подходили друг другу, и именно поэтому он вполне мог влюбиться в нее. Если бы у нашего романа был прочный фундамент, Декс никогда бы мне не изменил. В этот самый момент я почувствовала огромное облегчение — никакой ненависти к ним двоим я больше не испытывала. Я сосредоточилась на Джеффри, ожидая ответа.

— Все в порядке, — сказал он с элегантным жестом. Меня очень смутило его хладнокровие, а он продолжал: — Ты сейчас в очень нелегком положении. В этой постели… неудивительно, что тебе неловко. Давай поговорим позже — когда родятся дети. А пока что я просто хочу о тебе позаботиться.

Позволь мне это сделать, милая.

В устах любого другого мужчины эти слова прозвучали бы или снисходительно, или чересчур трагично — последняя, отчаянная попытка спасти отношения. Но в устах Джеффри это было исполненное достоинства, разумное и очень искреннее заявление. Я чуть было не сдалась. В конце концов, это был мой шанс остаться в Лондоне. И, что еще важнее, гарантия безопасности. Трудно выразить ту степень беззащитности, которую чувствует беременная женщина, особенно при моих обстоятельствах, — а Джеффри развеял все мои тревоги. Он хороший человек, который так обо мне заботится, и каждое его прикосновение говорит о том, что так оно всегда и будет.

Но я его не любила. Все очень просто. Я привыкла думать, что жить с человеком исключительно по любви — это наивно и чересчур возвышенно. Я всегда смеялась над Рейчел, когда она так говорила, но теперь сама готова была это признать. И заставила себя не сворачивать с верного пути.

— Все это действительно очень мило, — сказала я и взяла его за руку. — Даже описать тебе не могу, как я ценю твою доброту и все, что ты для меня сделал. Но нам нужно расстаться. Просто это неправильно — оставаться вместе, когда я не испытываю к тебе никаких чувств…

Я сказала, что буду по нему скучать, хотя знала, что скорее это будет тоска по той роскоши, которой он меня окружил, чем по нему самому. Потом я выпустила его руку.

Джеффри искоса взглянул на меня. Глаза у него были грустные, но сухие. Без тени скорби он сказал, что ему тоже очень жаль меня терять, но он все понимает. Он поставил портфель к себе на колени, открыл его и засунул объявления внутрь. Потом встал и направился к двери.

— Но мы можем остаться друзьями? — спросила я вдогонку, чувствуя легкую обиду из-за того, что Джеффри так легко отступил. И забеспокоилась, потому что это во мне заговорила прежняя Дарси, которая желала любой ценой быть объектом поклонения. Неужели я просто хочу сохранить над ним власть? Но когда он обернулся и взглянул на меня через плечо, сказав, что ему бы очень этого хотелось, я поняла, что мои намерения были бескорыстны. Я действительно хотела, чтобы мы остались друзьями, потому что он нравился мне как человек. А не потому, что с ним было хорошо в постели.

Вечером, когда Итон прилег рядом со мной, читая статью о глобальном потеплении, я сообщила, что сегодня мы с Джеффри расстались. Я рассказала ему все, за исключением того, что Джеффри спросил о нем.

Итон слушал, подняв брови.

— Ух ты! А я был уверен, что у вас все очень серьезно, — сказал он, но голос его выдал — как и Джеффри, он почти не удивился.

Я кивнула:

— Да. Просто я раньше не понимала.

— Он в норме?

— Думаю, да.

— А ты?

Я пожала плечами:

— Не знаю. Чувствую себя виноватой — после всего, что он для меня сделал. И немного грустно… Но вообще мне кажется, что я поступила правильно, пусть даже это значит, что придется вернуться в Нью-Йорк раньше, чем хотелось бы.

Итон захлопал ресницами.

— Что?

— Я сказала, что чувствую себя виноватой и…

— Нет. Насчет возвращения.

— Я не нашла работу, Итон. Скорее всего, мне придется вернуться к своим прежним занятиям, когда родятся дети. У меня просто нет денег, чтобы остаться в Лондоне.

— Можешь оставаться, сколько пожелаешь, — выдал Итон.

— Не могу. Я и так долго сидела у тебя на шее. Не похоже, чтоб у тебя денег куры не клевали. — Я улыбнулась.

— Мне нравится, что ты здесь, Дарси. И я вовсе не собираюсь выгонять тебя сразу после рождения детей. Я невероятно рад. Пусть денежные затруднения тебя не пугают. Мы что-нибудь придумаем. У меня есть кое-какие сбережения.

Я взглянула на его лицо и едва удержалась, чтобы не признаться в своих чувствах. Не то чтобы я боялась отказа, но уже не впервые я подумала, что нечестно по отношению к Итону взвалить все на него. У него роман. Ему не следует беспокоиться обо мне и о том, как его отказ может сказаться на протекании моей беременности.

Так что я просто улыбнулась и сказала:

— Спасибо, Итон. Поживем — увидим.

Но я знала, что моей жизни в Лондоне — и моей жизни с Итоном — скоро придет конец.

На следующий день наступила тридцать вторая неделя беременности, и это было важно, потому что если бы мои дети родились до этого срока, то они могли оказаться нежизнеспособными. Невероятный рубеж, даже если учесть, что я ничего не делала, а только валялась в постели, читала журналы и ела.