Она появилась в клубе ровно на пять минут позже назначенного срока, предварительно убедившись, что лимузин Левана и машина сопровождения с охранниками уже на стоянке.
Вошла, села напротив него за стол.
– Я тебя слушаю. Что за «нетелефонный разговор»?
Ответ заставил ее остолбенеть.
– Где Ульяна Адырханова? – спросил Леван.
Она ожидала чего угодно, только не этого! Но Этери быстро пришла в себя.
– Не знаю. А почему ты спрашиваешь?
– Вас с ней видели, – отрывисто буркнул Леван.
Мысль Этери лихорадочно работала. Видеть их могла только Гюльнара Махмудова. Значит, она дала знать Адырханову. А он ее увез. Вспомнив рассказы Ульяны, Этери поежилась, но виду не подала.
– А ты какое имеешь к этому отношение? – задала она следующий вопрос.
Леван все больше сердился.
– Какая разница? Где она?
– Я не знаю.
– Этери, это не шутки. Это бизнес, да? А бизнес жесток. Где Ульяна?
Этери решила еще немного потянуть время.
– Тебя Рустем послал? Вот уж не знала, что ты у него на побегушках, – презрительно бросила она бывшему мужу. – Чего ж сам не пришел? Я бы и ему сказала то же самое: не знаю.
– Я тебя спасти хочу, дура! – разъярился Леван. – Когда Рустем сам придет, мало тебе не покажется.
– Ты мне чем-то угрожаешь? – с невинным видом осведомилась Этери.
– Да пойми ты, – он наклонился к ней поближе, – зависли большие деньги. Чужие деньги, понимаешь?
– Понимаю. Передай Рустему, что не хрена было бить жену, если ему так важны эти деньги. Не хрена было душить и голодом морить. Издеваться не хрена было, тогда и деньги были бы целы.
Она уже поняла, что отрицать знакомство с Ульяной глупо, и выстроила в уме ответную версию.
– Где она? – упрямо повторил Леван.
– Не знаю, – столь же упрямо ответила Этери.
– Вот зачем ты это делаешь? – спросил он уже с тоской в голосе. – Я не смогу тебя защитить, как ты не понимаешь? Он позвонил, попросил поговорить по-хорошему. А ты…
– Леван, читай по губам: по-хорошему или по-плохому, я не знаю, где Ульяна. Да, я помогла ей скрыться. Но мы все сделали так, чтобы я ничего не знала. Она сама настояла. И ты хоть напополам разорвись, я не знаю, где она. Думаю, за границей, а где – без понятия.
– За границей? – переспросил Леван. – Рустем говорил, она ушла без документов, как она могла попасть за границу?
– Очень просто. – Когда врешь, лучшая тактика – примешать к вранью как можно больше правды, тогда поверят. – Я ей паспорт сделала.
– Как?
– Элементарно. – Этери мигом все придумала. – Нашли мы с ней проститутку, примерно подходящую по виду и с паспортом. Я ей заплатила, она подала на загранпаспорт, а фотки приложила не свои, а Ульянины. Ей выдали паспорт, она принесла его Ульяне. И все дела.
– Что за проститутка? Как ее звали? – отрывисто спрашивал Леван.
– Кристиной. – В голосе Этери зазвенели острые льдинки ненависти.
– Что ты мелешь?! – не поверил Леван.
– Мне она представилась Кристиной, а что у нее в паспорте стоит, понятия не имею. А в чем дело? «Кристина» – популярное имя. И вообще, сколько можно повторять? Мы нарочно все сделали так, чтобы я ничего не знала, – отчеканила Этери по слогам. – Чтобы след на мне оборвался. Ульяна своего супруга хорошо изучила – вдоль, поперек и по диагонали. Короче, получила она паспорт, я дала ей денег, и она уехала.
– Куда?
– Опять двадцать пять! – Этери картинно закатила глаза. – Откуда ж мне знать? Может, в Турцию, может, в Израиль. А может, и в Таиланд. Мало ли стран, куда наших без виз пускают? Ульяна красивая женщина, не пропадет.
– Сколько денег ты ей дала? – продолжил допрос Леван.
– Пятьдесят кусков, – не моргнув глазом, ответила Этери. – Хватит и до Таиланда добраться, и там закрепиться.
– Одно дело туризм, другое – эмиграция, – глубокомысленно заметил Леван.
– Ничего, Ульяна привыкла голодать. Прошла школу выживания, можно сказать. Так что пусть Рустем себе спасибо скажет.
Леван замолчал. Две чашки кофе остывали на столе между ними, дымилась в пепельнице забытая сигарилла. Этери, спохватившись, сердито затушила ее.
– Это большие деньги, – вновь заговорил Леван.
– Пятьдесят кусков? – насмешливо спросила Этери.
– Нет, не пятьдесят кусков, – досадливо поморщился он. – У Рустема стоят на кону большие деньги. Такие деньги, что если ты не скажешь, где Ульяна, отдавать придется тебе. А я ничем не смогу помочь. У меня таких денег нет.
«Маскулинная психология», – всплыли в памяти Этери слова Евгении Никоновны.
– Ты тоже считаешь, что женщина – расходный материал? – спросила она.
– Какая женщина? – не понял Леван.
– Любая. Я, например. Ладно, не суть. Я все равно не знаю, где Ульяна. Вы с Рустемом можете меня хоть зарезать…
– Не говори таких слов, – перебил ее Леван. – Ты мать моих детей…
– Наконец-то вспомнил! Передай своему нанимателю, пусть во всех своих бедах винит только себя.
И опять Леван недовольно поморщился.
– Какой наниматель, что ты несешь? Обратился уважительно, попросил помочь…
– Но я ничем помочь не могу. Кстати, а как вы узнали, что Ульяна у меня? От Гюльнары Махмудовой?
– Кто такая Гюльнара Махмудова? – спросил Леван.
– Ты не знаешь? Одна противная девчонка из женского приюта. Ульяна там пряталась какое-то время. Гюльнара вечно шпионила за мной, а недавно сбежала. То есть это мы думали, что сбежала, а на самом деле, как я теперь понимаю, ее Рустем увез. Так вот, передай ему, чтоб он ее отпустил. Девчонка дрянь, но Рустема даже она не заслуживает. И она больше ничего не знает.
– Верни Ульяну, и он вернет эту Гюльнару.
– А не в падлу тебе, Леван, заложников брать?
– Это не я, это Рустем…
– Но ты в деле. Переговоры ведешь от его имени.
– Я не хочу, чтобы в заложники попали мои сыновья.
Сумрачный взгляд Этери полыхнул неистовой яростью.
– А такой вариант рассматривается?
– Да пойми ты наконец, ему позарез нужны эти деньги!
Этери поднялась из-за стола.
– Мы прошли уже по третьему кругу, мне надоело повторять одно и то же. Я не знаю, где Ульяна. Попробуй втолковать это своему клиенту. Расплатись за кофе. Денег хватит?
Она помчалась домой в страхе, с дороги позвонила, но Валентина Петровна заверила ее, что дома все тихо, мальчики тут, на месте.