Мстительница - читать онлайн книгу. Автор: Борис Седов cтр.№ 41

Светлану Петровну Тамара узнала сразу. Да и как было не признать в слоноподобной бабище с коротким ежиком бесцветных волос ту самую Толстую Задницу, рассказами про которую прожужжала все уши Виктория.

Вот Светлана Петровна, словно специально позируя фотографу, замерла, кажется, всего метрах в трех от него. Взгляд маленьких глазок направлен прямо в объектив. На заплывшей жиром физиономии выражение недовольства. Густые брови грозно нахмурены. Массивный бюст…

«Как у Саманты Фокс», — непроизвольно отметила Тамара…

…решительно выпирает вперед. На толстухе тесное летнее платье, которое лишь слегка прикрывает колени.

«Если она с подобной фигурой покупает себе такие „ночные рубашки“, да еще и рискует в них появляться на улице, то с головой у нее, явно, не всё в порядке. Или привыкла к тому, что все смотрят на нее, как на огородное пугало, и на мнение окружающих ей давно начихать? Я бы на ее месте предпочла какой-нибудь свободный балахон до земли. Вот только, не приведи Господь когда-нибудь раздаться в ширину до подобных размеров!»

Следующая фотография: Светлана Петровна, уже одетая более или менее сносно (в темно-бордовый деловой костюм), собирается сесть в свой серебристый «Патрол». На этот раз она стоит спиной к фотокамере, зато на снимке отлично запечатлелась круглая рожа галантно открывающего ей правую переднюю дверцу здоровенного лба лет тридцати…

«Телохранителя и шофера», — догадалась Тамара.

…не менее толстого, чем хозяйка. С таким же коротким ежиком пегих волос, как и у Светланы Петровны. Выше ее примерно на полголовы, хотя, как известно, толстуха маленьким ростом не отличается.

«Интересно, кроме охранника и водилы, какие обязанности еще исполняет этот верзила? Вроде бы, ясно, какие, вот только даже моей извращенной фантазии не достает, чтобы представить этих мастодонтов в кровати. Тьфу, гадость!»

Еще несколько фотографий толстухи:

Светлана Петровна в длинном домашнем халате на крыльце своего трехэтажного коттеджа из красного кирпича;

Светлана Петровна (в том же халате) на балконе в компании лысого типа лет пятидесяти, наряженного в строгий черный костюм, но без галстука.

— Это и есть Игнат Анатольевич? — пробормотала Тамара, стараясь запечатлеть в памяти невыразительную физиономию мужика.

Петр на секунду скосил глаза на фотографию.

— Генеральный директор ЗАО «Доброе Дело», — выдал он емкую информацию. — Шлаин Александр Александрович. Игнат — тот посубтильнее. И никогда не носит костюмов. — И вновь погрузился в прослушивание попсы, оставив Тамару один на один с фотографиями.

Как она поняла уже через десять минут, те были строго разделены на три приблизительно равные части (разве что не пронумерованы) — первая полностью посвящена Толстой Заднице; вторая — дяде Игнату; третья состояла из видовых снимков объекта:

Решетчатые, как и ограда, ворота, через которые на территорию «Простоквашина» въезжает большой черный «Лэнд Круизер». Рядом с воротами будка секъюрити.

Длинный двухэтажный дом из белого кирпича без каких-либо архитектурных излишеств, построенный, скорее всего, по типовому проекту сельской школы.

«Детский дом. Без сомнений». — Тамара переложила фотографию в низ пачки.

На следующем снимке — одноэтажное здание с большими окнами, плотно прикрытыми белыми жалюзи. Можно было бы предположить, что в нем располагается администрация «сиротского комплекса», если бы это строение прямо-таки вызывающе не выделялось тем специфическим внешним обликом (каким именно, Тамара никогда объяснить не смогла бы), который присущ всем медицинским учреждениям.

«Скорее всего, это и есть то бывшее родильное отделение, в котором сейчас эскулапы-садисты вырезают у здоровых детишек органы на продажу. Подобным в своих концлагерях занимались фашисты. Вот только шестьдесят лет назад трансплантология не достигла еще таких успехов, как сейчас, и мерзавцы ограничивались лишь тем, что скачивали у ребятишек кровь. Теперь берут всё, что только возможно.

Не-е-ет! Если уж я взялась за это дело, то доведу его до конца. Только толстухой и дядей Игнатом не ограничусь!!!

А вот, похоже, и Игнат Анатольевич. Собственной мерзкой персоной».

На снимке запечатлены четыре невзрачных (таких же типовых и навевающих тоску, как и детский дом, и родильное отделение) двухэтажных коттеджа, предназначенных для сотрудников, постоянно проживающих на территории «Простоквашина». Три — ну прямо близнецы-братья, и лишь четвертый, занимающий место правофлангового в идеально ровной шеренге этих казарм, выделяется из их строя тем, что к входной двери у него прилеплено маленькое крыльцо, над крышей которого нависает скромный балкончик. А на балкончике, опираясь ладонями об ограждение, стоит голый до пояса мужичок. И первое, что бросается сразу в глаза, — это его круглый, нависающий над штанами животик…

«Как у беременной бабы, ожидающей, минимум, тройню».

…на фоне которого узкие костлявые плечики выглядят до смехотворного непропорциональными.

Следующей фотографией оказалось в несколько раз увеличенное изображение этого бледного пупса, демонстрирующего с балкона всему «Простоквашину» свой «впечатляющий торс».

— Это и есть Игнат? — Тамара протянула снимок Петру.

— Да. — Сыщик закурил еще одну зловонную сигарету и обогнал грузовик. — Там есть еще. Правда, немного и не самого лучшего качества. Игнат Анатольевич, наверное, очень не любит сниматься. Поймать его в объектив оказалось очень непросто. Гулять не выходит, а по территории перемещается, как на передовой — короткими перебежками… Чего-то или кого-то он опасается, — после непродолжительной паузы задумчиво повторил Петр свое мнение, уже озвученное им два дня назад.

— Думаешь, мести племянницы?

— Нет, так не думаю. Ее он давно похоронил в своей памяти. Скорее всего, просто нажил себе паранойю, столько лет в ожидании возмездия занимаясь всей этой грязью, за которую мало и пули.

— Припасу для него что-нибудь поувесистее, — пообещала Тамара и протянула Петру еще одну фотографию. — Это он со своею подстилкой?

— Да. Федоренко Оксана Григорьевна, 24 года. Старшая медсестра сиротского комплекса, — сообщил детектив и снова замкнулся в себе.

Тамара еще раз внимательно разглядела снимок, на котором к продолжавшему стоять на балконе Игнату присоединилась стройная молодая особа в коротком халатике и со светлыми волосами, эффектно перехваченными на лбу узкой лентой из черной материй.

«Симпатичная. Не пойму, что может объединять ее с этим брюхатым ничтожеством, страдающим паранойей и не имеющим за душой ничего святого? Как она может его обнимать, целовать, делить с ним постель? Меня бы вот вытошнило!»

…Игнат куда-то стремительно шагает по территории комплекса.