Рэп для мента - читать онлайн книгу. Автор: Борис Седов cтр.№ 14

— … пораженный граф упал к ее ногам…

— Погоди, Саня! — Арбуз навалился на Боровика и зажал ему рот ладонью. — Ну и что, Рома, и впрямь пробрало?

— Идите в баню, жеребцы! — рассердился Роман. — Что вы понимаете в высоких чувствах? Вам бы только — одному строем ходить, а другому мелочь по карманам тырить! Все, ничего больше не расскажу, вот вам!

Роман в запальчивости сунул под нос друзьям сразу две фиги и выронил при этом бутылку. Арбуз отпустил Боровика и согнулся от хохота, а Боровик подхватил драгоценный сосуд на лету, не разлив ни капли.

— Класс! — одобрил ловкость Боровика Арбуз. — Ромка, так ты со своей мечтой познакомился все-таки или нет? Серьезно?

— Познакомился.

— А чего же ты ее сегодня с собой не взял, нам не представил?

— Где, в этом шалмане боровиковском?

Роман представил себе тонкую, изящную Лизу с поднятой от удивления бровью перед кружкой разбавленного пива и сам не смог удержаться от смеха.

— Я, между прочим, уже побывал с ней в ресторане. Мы провели там целый вечер вдвоем. И теперь я понимаю, какое счастье, что с нами не было вас — ослов и негодяев.

— Так выпьем же за любовь! — взмахнул бутылкой Боровик.

Вдруг на друзей упала тень и раздался неприятный голос.

— Так. Значит, распиваем, граждане… В общественном месте, где дети прогуливаются. Подаем, значит, такой вот пример.

Арбуз, Боровик и Роман дружно развели руками — ничего, мол, не поделаешь, да, выпиваем, да, подаем.

— А где же дети, сержант? — спросил Боровик невинным голосом.

И вправду оказавшийся сержантом упитанный милиционер огляделся и, не увидев никаких детей, нахмурился.

— Ага, умничаем. Самый умный, значит. Образованный! Вот у самого умного и попрошу для начала документики.

Боровик полез во внутренний карман и выдал сержанту красную книжечку. Милиционер открыл ее и долго изучал. Потом выпрямился и неохотно отдал честь.

— Извините, товарищ майор. Ошибочка. Понимаю, оперативная работа с контингентом. Прошу еще раз извинить.

— Вы свободны! — величественно махнул рукой Боровик.

Милиционер удалился, и приятели оскорбительно засмеялись ему вслед.

— Так мы, значит, контингент? — поинтересовался Роман. — Ну и как протекает оперативная работка, товарищ майор?

— В соответствии с запланированным графиком, — важно отвечал Боровик, потряхивая бутылкой.

Выпив по последней, друзья направились к «Лексусу», в котором их поджидал истомившийся от долгого ожидания Тюря. Немного поотстав от Романа, Арбуз тихо спросил Боровика:

— Слушай, Саня, а что же у тебя ксиву-то не отобрали?

— Хрен у меня ее кто отберет! — зло ответил Боровик и сплюнул.

Приятные воспоминания о свидании с Лизой были прерваны наглым звонком в дверь. Так мог звонить только Шапиро, и Роман, нецензурно выругавшись, встал с дивана и потащился в прихожую.

Открыв дверь, он спросил:

— Ты когда-нибудь научишься звонить по телефону, прежде чем тащить сюда свое брюхо? Может быть, я не один, может быть, у меня девушка! И еще — как это у тебя получается извлекать из звонка такие мерзкие наглые звуки? Вроде бы он электрический, эмоций передавать не может, а вот нажимаешь на него ты — и звук получается именно наглый. А?

Шапиро шумно ввалился в квартиру и, целенаправленно устремившись к холодильнику, сказал:

— Отвечаю по порядку. Первое — если предупреждать тебя о визите, то ты можешь попытаться сбежать. Поэтому я и не звоню. Второе — что я, девушек не видел? Я их даже в морге видел. Третье — я имею власть над материальными объектами, и они, подчиняясь мне, выражают мою сущность, как ты сказал — наглую. На самом же деле это не наглость, а смелость и уверенность в себе. Понял?

Достав бутылку пива, Шапиро сдернул с нее пробку и присосался к горлышку.

Роман смотрел на него и думал: «Вот ведь животное! А все-таки он мне нужен… Причем не только по причине своей коммерческой гениальности, а просто так, в дополнение в остальным природным условиям. Без него как-то… Пусто, что ли?»

— Так, — Шапиро оторвался от бутылки и рыгнул, — пардон. У меня имеются две новости — плохая и очень плохая. С которой начинать?

— А ты знаешь, что в древности гонцу, принесшему дурные вести, отрубали голову? — поинтересовался Роман.

— Знаю, — Шапиро достал из холодильника вторую бутылку, — жарко сегодня… А насчет моей головы, так ведь она тебе ой как нужна — своей-то нету!

— Ладно, мыслитель, — Роман усмехнулся, — давай, порти мне настроение.

Шапиро хорошенько приложился ко второй бутылке, потом шумно вздохнул и направился в комнату. Рухнув в заскрипевшее под его тушей кресло, он достал из кармана сложенную во много раз газету и бросил ее на диван.

— Читай, — сказал Шапиро и поднес бутылку к губам.

Роман с подозрением посмотрел на газету и спросил:

— Что, я опять у самого себя винчестер украл?

— Хуже, — ответил Шапиро, — да ты читай, не бойся!

Роман осторожно, словно грязную портянку, взял двумя пальцами газету и развернул ее. На самом верху второй страницы красовался крупный заголовок: «Лидер беспредельщиков».

Вздохнув, Роман посмотрел на Шапиро и спросил:

— Это про меня, что ли?

— Про тебя, про тебя, касатик! Ты читай давай, не надо вопросы задавать.

Роман уселся на диван и стал читать.

В статье говорилось о том, что вчера вечером в Екатеринбурге, после концерта знаменитого исполнителя блатного шансона Романа Меньшикова толпа его разнузданных поклонников вихрем пронеслась по мирным улицам города, круша все на своем пути, выкрикивая блатные прибаутки, оскорбляя и избивая законопослушных граждан, причем особое внимание уделялось лицам неславянской внешности.

Далее автор статьи риторически интересовался, а не захотелось ли популярному певцу криминальных страстей от слов перейти к делу? Например — попробовать свои силы в пробуждении низменных инстинктов толпы, в управлении массами, а точнее — в провоцировании беспорядков, а если захотелось, то не уподобляется ли он в этом господину Кинчеву, известному своей дешевой революционностью, на самом деле означавшей разбитые телефонные будки, разгромленные станции метро и переполненные травматологические пункты?

Нехорошо, товарищ знаменитость!

Уголовные романсы — еще куда ни шло, но прямые призывы к бесчинству и насилию — это уже криминал. И не забывайте, господин певец, что уголовный кодекс у нас один на всех.

Прочитав все это, Роман на некоторое время глубоко задумался, а потом, когда смысл прочтенного уложился в голове, спросил: