Ксеноцид - читать онлайн книгу. Автор: Орсон Скотт Кард cтр.№ 92

Право, по-своему, тоже пытается помочь справедливости. Герао Грегорио Рибейра вон Гессе находится в тюрьме, но за другую свою вину. За преступление обмана доверия, за выдачу секретов, которые не ему принадлежали. Он сидит в заключении не за резню pequeninos, поскольку вина его не больше, чем вина всех вас, которые за ним пошли. Вы понимаете меня? Виновны мы все, и все должны жалеть свои грехи, все мы обязаны каяться и молиться Христу, чтобы он простил нам чудовищное преступление, совершенное с его именем на устах!

Я стою на фундаменте новой часовни, посвященной отцу Эстеваньо, Апостолу Среди Pequeninos. Плиты этих фундаментов вырваны из стен нашего собора… Теперь в них зияют дыры, сквозь которые во время мессы на нас может дуть ветер и лить дождь. И таким собор останется, израненным и искалеченным, пока мы не закончим постройку этой часовни. А как мы закончим ее строить? Мы возвратимся, каждый к себе, и каждый разберет одну стену в доме, соберет кирпичи, которые выпадут и принесет их сюда. И вы тоже оставите свои дома разбитыми, пока не завершим строить эту часовню.

А после того, мы извлечем кирпичи из стен каждой из наших фабрик, каждого строения нашей колонии, чтобы не осталось ни одного, на котором не было бы ран нашего греха. И раны эти останутся, пока стены не вырастут достаточно высоко, чтобы уложить крышу. И балками и стропилами для нее мы сделаем из этих вот обугленных деревьев, что пали в лесу, защищая своих собратьев от преступных рук.

И вот после того мы придем сюда, все, и войдем сюда на коленях, один за другим. Пока каждый из нас не пройдет в смирении по телам наших мертвецов и под телами тех древнейших братьев, что были деревьями в третьей жизни, которое Господь наш милосердный даровал им, а мы отобрали. И все мы будем молить о прощении. Мы будем молиться достойному нашему отцу Эстеваньо, чтобы тот заступился за нас. Мы будем молиться Иисусу Христу, чтобы он чудовищные вины наши взял в своем искуплении, дабы мы не провели целую вечность в аду. Будем молиться, дабы Господь очистил нас.

И только лишь после того исправим мы наши стены, излечим дома. В этом наше покаяние, дети мои. И будем молиться, чтобы оно оказалось достаточным.

* * *

Посреди засыпанной пеплом поляны стояли Эндер, Валентина, Миро, Эля, Квара, Оуанда и Ольгадо. Они глядели на то, как самую из уважаемых жен четвертуют живьем и высаживают в землю, чтобы из тела второй жизни она выросла в новое материнское дерево. А когда она умирала, спасшиеся жены забрали из щели старого дерева мертвых новорожденных и малых матерей, которые жили там. Их укладывали на истекающем кровью теле, пока не получился холмик. Через несколько часов росток через останки пробьется на свет.

Используя их материю, она будет расти быстро, пока не достигнет достаточной высоты и толщины, чтобы открыть дупло в собственном стволе. Если она выростет достаточно быстро, если откроется вовремя, то несколько спасшихся детей, которые сейчас ползают по стенкам открытого дупла старого материнского дерева, можно будет поместить в новой пристани, которой станет молодое дерево. Если кто-то из детей окажется малой матерью, ее перенесут к спасшимся отцовским деревьям, Корнерою и Человеку, для оплодотворения. Если новые дети родятся в их маленьких тельцах, тогда выживет и лес, познавший как наилучшие, так и наихудшие черты человеческой расы.

Если же нет… если все дети будут самцами, что вполне возможно, если самки окажутся бесплодными, что тоже вполне возможно, либо если все они ранены жаром огня, поглотившим ствол материнского дерева, либо же, если они слишком ослабели за эти дни голода, что пройдут, пока новое материнское дерево сможет принять их… тогда лес умрет, когда умрут их братья и жены. Человек с Корнероем проживут еще с тысячу лет как бесплеменные отцовские деревья. Может быть, другие племена почтят их, и принесут малых матерей. Возможно. Но они уже не будут отцами собственного племени, окруженные своими сыновьями. Они будут деревьями-одиночками без собственного леса, единственными памятниками дела, ради которого жили: сосуществования людей и pequeninos.

Что же касается злости на Поджигателя, то она прошла. Отцовские деревья Лузитании согласились с тем, что моральный долг, повисший на них в связи со смертью отца Эстеваньо, был полностью и даже с добавкой оплачен резней леса Корнероя и Человека. Более того, Поджигатель даже завоевывал новых сторонников своей ереси. Разве люди не показали, что они не достойны Христовой любви? Это pequeninos, утверждал Поджигатель, отмечены, чтобы нести в себе Дух Святой, ибо людские существа явно Бога в себе не имели. Мы уже не должны убивать людей, проповедовал он. Мы должны только ждать, пока Дух Святой не поубивает их всех. Тем временем же, Господь послал нам королеву улья, чтобы она построила нам космолеты. Мы понесем с собою Дух Святой, чтобы он осудил все миры. Мы станем ангелами смерти. Мы станем Иисусами Навиными и теми израелитами, которые очистили Ханаан, дабы дать место народу, избранному Богом.

Многие pequeninos верили ему сейчас. Поджигатель уже не казался им безумным; в языках пламени, поглощающих невинный лес, они видели первые признаки апокалипсиса. Многие pequeninos признали, что человечество ничему большему уже их не научит. Господь Бог уже не нуждался в людских существах.

Но здесь, на поляне в лесу, по щиколотки в золе, братья и жены, стоящие на страже перед новым материнским деревом, не подчинялись доктрине Поджигателя. Именно они, которые более всего узнали людей, даже вызвали их сюда, чтобы те помогали и были свидетелями попытки возрождения.

— Поскольку нам известно, — объяснил Садовник, который стал теперь представителем спасшихся братьев, — что не все люди одинаковы, равно как не одинаковы и все pequeninos. Христос живет в некоторых, в других же — нет. Не каждый из нас как лес Поджигателя, и не каждый из вас — убийца.

Вот почему случилось так, что в тот день, перед самым рассветом, когда материнское дерево смогло открыть щель в стройном своем стволе, Садовник держал за руку Миро и Валентину. Жены осторожно перенесли в новый дом слабых, оголодавших детей. Сложно было что-либо предусматривать, но существовала надежда: новое материнское дерево было готово буквально за полтора дня, и более трех дюжин детей выжили к моменту переезда. Целая дюжина из них может оказаться способными к оплодотворению самками, и даже если только четвертая часть из них родит малышей, лес вновь расцветет.

Садовник дрожал от охвативших его чувств.

— Братья никогда еще не видали этого за всю историю нашего мира, — сказал он.

Несколько братьев опустились на колени и осеняли себя знаком креста. Многие молились во время бдения. Валентине вспомнила то, о чем ей рассказывала Квара.

— Эля тоже молилась, — шепнула она Миро.

— Эля?

— Перед пожаром. Квара была с нею возле часовни Ос Венерадос. Она молилась, чтобы Бог открыл дорогу к разрешению наших проблем.

— Каждый тогда молился об этом.

Валентина подумала о том всем, что произошло после молитвы Эли.