Берег мечты - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Виггз cтр.№ 64

«А я желаю, чтобы ты проявила такой интерес к собственным детям». Нина отогнала эту крамольную мысль, продолжая старательно улыбаться.

Софи стала восхищаться платьем, а Нина — ее самообладанием. Она находила ее приятной в общении и холодноватой, как бриз с озера. Солнечные очки позволяли видеть лишь очертания глаз. Софи медленно сняла их и оглядела свадебный зал.

— Это вызывает во мне воспоминания.

Еще бы, ведь ее свадьба с Грегом тоже проводилась в «Киоге», сначала церемония на пирсе, потом банкет в этом павильоне, на небольшом возвышении в углу играл оркестр. И жених, который так напился, что кулаком проделал дыру в стене. Но, поскольку Нина не поняла, к кому относятся слова Софи, она промолчала. Она была уверена, что Софи не помнит ее. Такая, как Софи, вряд ли будет помнить нанятую для свадьбы прислугу.

— Спасибо, что пригласила, — обратилась Софи к Оливии.

— Как я могла тебя не пригласить?

— Я думала, что из-за развода…

— Даже не думай. Ты оказала мне честь своим приездом. Наверное, волнуешься, ведь скоро у Дэзи появится ребенок… Я тоже волнуюсь за нее.

Взволнована? Это слово, по мнению Нины, явно было не для Софи. Она была спокойна и холодна, как Снежная королева.

— О, конечно, я волнуюсь, — ответила Софи.

— Мне пора, — наконец решилась Нина, обращаясь к Оливии, понимая, что если задержится, то поставит себя в глупое положение. — До встречи, Софи. Оливия, платье восхитительное. Увидимся в день торжества.

Дженни вышла проводить подругу и, когда они шли к стоянке, не выдержала:

— Нет, ты видела? Ты ей веришь? Ну не притвора ли?

— С меня хватит. Я, наверное, не приду на свадьбу.

— О нет, только не это. Из-за нее? Ты с ума сошла.

— Но я даже не подруга Оливии.

— Но ты приглашена и не смей бойкотировать свадьбу и устраивать трагедию.

— Но это не бойкот, просто я…

— Все, хватит. Ты пойдешь. Конечно, там будут Софии и Грег, но все обойдется. Ведь теперь мы все взрослые, не так ли?

— Я как-то засомневалась.

Нина открыла дверцу своей машины.

— Подожди, — остановила ее Дженни, — ты выглядишь ужасно.

Нечего было отрицать очевидное, тем более перед Дженни, которая всегда видела ее насквозь.

— Я просто не привыкла к таким ситуациям.

Дженни, добрейшая душа, обняла подругу:

— Дорогая, ты у нас всегда была стоиком. С тех пор как забеременела еще в школе и героически родила ребенка. Так что твоя слабинка простительна.

Нина кивнула и освободилась от дружеских объятий.

— Я всю жизнь привыкла рассчитывать только на себя, а сейчас растерялась, просто не знаю, что со мной творится. Оглядываясь назад, спрашиваю себя, жалею ли я о том, что осталась одна? И отвечаю — нет. Я жила как под стеклом, выставленная на всеобщее обозрение. Люди ко мне были пристрастны, следили за каждым моим шагом, некоторые восхищались, что я взвалила на себя весь груз ответственности, пожертвовала молодостью. Ведь при этом лишаешься возможности вовремя получить образование, сделать карьеру. Но это можно пережить. Единственно, что может тебя надломить, — одиночество, когда видишь, что ты обделена любовью, именно любовью, той, которая падает как снег на голову, и от этого жизнь становится прекрасной. Любовь, которая меняет всю твою жизнь. Но когда у тебя на руках ребенок и ты борешься за выживание, то упускаешь возможности встреч, эти моменты проходят мимо тебя, и ты даже не знаешь, когда их упустила. Я уже привыкла считать, что мой шанс потерян, прошли мои лучшие молодые годы. Я хочу сказать, когда тебе за двадцать, возможность влюбиться и быть любимой совершенно естественная. И вот надо же, влюбилась в Грега. Я не испытывала ничего подобного в своей жизни. Может быть, для других этот роман не выглядит чем-то особенным, но для меня все впервые. Вот почему я так переживаю, вот почему боюсь, что все кончится разочарованием.

Обе теперь плакали. Нина взяла из машины коробку «Клинекса» и протянула одну салфетку Дженни.

— Учти. Если ты хоть одно слово скажешь своей сестре…

— Никогда и никому. Клянусь. Я хочу для тебя счастья, хотела всегда. Но мне кажется, ты зря так боишься.

Да, положение сложное, у Грега много проблем сейчас, но это совсем не означает, что он не для тебя и надо все прекратить. Постарайся успокоиться, вот увидишь, у вас все будет хорошо.

Грег медленно ехал по проходу стоянки перед госпиталем, ища свободное место. Найдя, припарковался и повернулся к Дэзи:

— Ну что ж. Наш последний урок перед большим событием.

Она кивнула как-то отстраненно и вылезла из машины. Грегу показалось, что она чем-то расстроена. Он подозревал, что причиной является ее мать, которая вырвалась сегодня их сопровождать. Софи хотела присутствовать при родах, поэтому должна была посетить хотя бы одно занятие. Грег заметил, как при взгляде на дочь на ее лице промелькнуло выражение тревоги. Добро пожаловать. Он уже давно жил в этом состоянии. Каждый день тревога за дочь посещала его, и гнать тяжелые мысли было бесполезно. Все трое направились к общественному центру, примыкавшему к зданию госпиталя. Чувство отчужденности возникло сразу, как только прибыла Софи. Он думал, что с ее появлением вновь ощутит отголосок той боли, которая разъедала его душу за год до развода и когда стало ясно, что больше так жить невозможно и брак пришел к концу. Но ничего подобного он не чувствовал. Он смотрел на Софи и видел женщину, которую когда-то любил, но с этим давно кончено. Как матери его детей, ей принадлежит большой кусок его жизни. Они знают друг друга, как никто другой, но стали чужими. И не надо больше притворяться, не надо делать вид, что все нормально, стараться, чтобы дети не заметили. Он наконец освободился от тягостного чувства.

Он не помнил момента, когда это случилось. Наверное, процесс шел постепенно, и он долго шел к этому, а в последнее время прибавилась еще одна причина. Причина приятная и восхитительная — Нина Романо.

— У тебя такой довольный вид, — заметила Дэзи, когда они подошли к входу в центр.

— Правда? — Он вдруг понял, что с его лица не сходит улыбка.

— Наверное, рад, что скоро все закончится, — невольно помогла ему Софи.

— Предвкушаю следующую стадию, — солгал он и открыл двери, пропуская Дэзи и Софи.

Замечание дочери заставило его отрезветь, но он продолжал думать о Нине. Его чувство к ней не оказалось поверхностным, вспышкой страсти на одну ночь. Он и раньше думал о ней, Нина давно поселилась в глубине души, незаметно чувство к ней росло и крепло, а когда он выпустил его на свободу, оно вдруг вырвалось из-под контроля и превратилось во всепожирающее пламя, в наваждение. Он не мог не думать о ней, даже сейчас, пока шел с бывшей женой и своей беременной дочерью по коридору, пока они рассаживались перед экраном на разостланные на полу матрасы.