Океанский патруль. Том 1. Аскольдовцы - читать онлайн книгу. Автор: Валентин Пикуль cтр.№ 114

— Где она грузилась, лейтенант?

— Около тоннелей, где расположены торпедные склады. Причем весь район причалов был оцеплен отрядами полевой жандармерии. Мне не удалось проникнуть туда.

— Да, — задумался Сайманов, — тут что-то неспроста. Второй лорд Британского адмиралтейства уже проговорился, что за последнее время много союзных кораблей погибло от подводных лодок. И при очень странных обстоятельствах… Да-а-а…

— Последнее, — сказал Ярцев. — На следующей неделе в Порсангер-фиорд должен войти большой немецкий караван. Транспорты и мотобаржи под конвоем тральщиков и миноносцев…

Ровно в восемь часов, когда на кораблях отбили склянки, вошел для доклада адъютант:

— Доброе утро, товарищ контр-адмирал!

— Не совсем-то оно доброе, ну, ладно. Может, ты чем-нибудь порадуешь?..

Адъютант разложил перед собой бумаги, записки и тексты принятых шифровок.

— Только что, — сообщил он, — запеленгована работа радиостанции одной немецкой субмарины.

— Каковы ее позывные?

— Тире-тире-точка-тире.

— Ага! — оживился Сайманов. — Наконец-то Швигер заговорил. Каковы же его координаты?

Адъютант взглянул на свои бумаги, потом на карту:

— Радиопеленги, товарищ контр-адмирал, пересеклись рядом и образовали треугольник, центр которого находится примерно в сорока милях к норд-осту от Канина Носа.

— Далеко!.. Я давно уже замечаю, что Швигер жмется к берегам Новой Земли. Недаром у нас, когда он держит позицию, пропадают мотоботы с пушниной…

— Что прикажете, товарищ контр-адмирал?

Игнат Тимофеевич подумал, решительно хлопнул по столу ладонью:

— Вот что! Всем кораблям, находящимся в местах скрещения коммуникаций — такие места подводные корсары особенно любят, — дать радиограмму… И такого содержания: первую готовность к бою не снимать, в подозрительных районах через каждые полчаса проводить контрольное бомбометание..

Сайманов отыскал на карте, разложенной поверх стола, крохотную модель патрульного судна, спросил:

— Какие сведения с «Аскольда»?

— Получена шифровка, — доложил адъютант. — Два дня тому назад у них кончилась пресная вода, вчера доели хлеб, а сейчас подходит к концу топливо.

— Радируйте Рябинину следующее: «Идти на угольную бункеровку в Иоканьгу». А когда «Аскольд» забункеруется — снова пойдет в море для продолжения патрулирования.

— Разрешите продолжать, товарищ контр-адмирал?

— Пожалуйста.

— Корвет «Ричард Львиное Сердце» вышел на свободную охоту.

Сайманов взял у адъютанта донесение патрульных судов, несших дозор на Кильдинском плесе, и прочел: «Британский корвет в 03.18 по местному времени пересек полосу бранд-вахты и, не отвечая на позывные, скрылся в неизвестном направлении…»

Игнат Тимофеевич отбросил бланк донесения, приказал:

— От имени союзного морского командования надо сейчас же договориться с корветом о радиопозывных, и командору Эльмару Пиллу впредь отвечать незамедлительно, коли мы их для дела вызывать будем!

— Какие будут еще распоряжения?

— В одиннадцатой комнате спит лейтенант Ярцев. Когда проснется, чтобы уже была заготовлена для него недельная путевка на курорт в Мурмаши. Это, слава богу, недалеко, и, если он нам потребуется, мы его сможем быстро вызвать.

— Будет исполнено, товарищ контр-адмирал.

— Предстоит торпедный удар по вражескому каравану. После обеда не забудь мне напомнить, чтобы я встретился с начальником авиаразведки. Надо не упустить этот караван и перехватить его еще на подходе к Порсангер-фиорду…

Через открытую форточку донесся вой сирены, пение корабельных горнов, глухой лязг цепей.

— Это вернулся «Летучий»? — спросил Сайманов.

Адъютант шагнул к окну, отдернул тяжелую штору.

— Так точно! — сказал он, вглядевшись в предрассветный туман. — Эскадренный миноносец «Летучий» становится на якорь.

— Добро! Тогда подайте к причалу катер, я должен повидать капитана третьего ранга Бекетова.

На всем Северном фронте, от хребта Муста-Тунтури и до затерявшейся в лесах станции Масельская, царило затишье.

Зато военный океан грохотал по-прежнему. В тучах брызг выносились с гребня на гребень узкие подвижные миноносцы. Во мгле предвесенних штормов настороженно рыскали патрульные суда с расчехленными орудиями. Взлетали на высоту волн и снова скрывались в водяные пропасти юркие «морские охотники». В рискованную темноту ночей, погасив промысловые огни, уходили рыболовные траулеры…

Рябинин всю ночь расхаживал по мостику, вполголоса пел старинную поморскую песню:

Летом день и ночь в моем краю

простирает власы солнце красное,

а зимой неизреченные

венцом огненным сияют сполохи.

Ну, а мне светил в стране полуночной

тихий голос песенный,

взгляд твой ласковый…

И всю ночь «Аскольд» шел по Белому морю, которое играло и шумело под лучами незакатного солнца. Матросы не уходили с палубы, дыша смолистым запахом хвойных лесов, что тянулись слева нескончаемой зеленой каймой. Чайки, нахохлившись, сидели на воде по-ночному, морские, травы извивались на пологих волнах длинными рыжими стеблями.

Китежева смотрела, смотрела на это ночное море, на эти нежные розовые облака, плывущие вдали, и неожиданные слезы блеснули в ее глазах.

— Как хорошо-то! — сказала она. — Война ведь, а все равно как хорошо кругом!.. Мне даже плакать хочется оттого, что я живу в таком мире… В таком чудесном!..

Артем сидел рядом с ней на откинутой доске рыбодела, смотря за борт, где пенилась изумрудно-зеленая вода. Взглянув на девушку, определил белую ночь коротко:

— Вечер и утро протягивают друг другу свои руки.

Девушка не ответила, прислушиваясь к голосу капитана. С высоты мостика слова песни не долетали до палубы, и один только мотив — тягучий, как осенний ветер, — вплетался в шум воды за бортом.

— Все поет, — сказал Артем, посмотрев на мостик. — Рад, что телеграмму от жены получил. Привела шхуну в Кандалакшу и на днях выезжает поездом на север…

Волна, подмятая форштевнем, вырвала свой гребень из-под привального бруса, косо хлестнула снопом брызг вдоль борта. Варенька вытерла платком лицо, засмеялась, потом снова задумалась о чем-то.

— Знаешь, — вдруг сказала она, — вот мне почему-то всегда кажется, что Рябинины прожили большую хорошую жизнь!..

— Может быть, — согласился Артем. — Хотя вся их жизнь состоит из бесконечных разлук и встреч.

— Что ж, — отозвалась Варенька, — разве это не хорошо: ждать, встречаться, снова провожать. Кажется, никогда бы не надоело…