Феникс и ковер - читать онлайн книгу. Автор: Эдит Несбит cтр.№ 21

– Я тебя не понимаю, – возразил Сирил. – Воровство – это когда ты берёшь вещь, принадлежащую кому-то. А здесь этого кого-то просто нет.

– Всё правильно, – заметил Роберт с большой долей иронии в голосе. – Оставайтесь здесь и спорьте до тех пор, пока прогорят свечи. И наступит темнота, и тогда уж точно обнаружатся кости.

– Ну, так давайте выберемся отсюда, – сказала Антея. – Доспорить можно и по пути.

Они скатали ковёр и двинулись в путь. Но когда они добрались до того места, где проход выводил в прошлый раз в ту самую башню без крыши (вы помните?), выход оказался заваленным огромным валуном и сдвинуть этот валун с места не было никакой возможности.

– Ну вот! – проворчал Роберт. – Теперь вы довольны?

– Всё имеет два конца, – мягко заметил Феникс. – И ссоры, и потайной ход тоже.

Они повернулись и пошли назад, в «другой конец». Роберт со свечой шёл впереди, потому что это он напугал всех разговорами про кости. Сирил тащил ковёр.

– Зря ты вбил нам в голову эти кости, – сказала Джейн.

– Я не вбивал. У тебя в голове отродясь они были, и их, пожалуй что, больше чем мозгов.

В обратную сторону тёмный туннель всё тянулся и тянулся. Он вёл то через арки, то вниз по ступенькам, поворачивал то направо, то налево, шёл мимо тёмных ниш, мимо которых девчонкам было особенно страшно проходить. Туннель оканчивался лестницей. Ступени вели наверх. Роберт стал по ним подниматься. Вдруг он покачнулся, отскочил назад, отдавив ногу шедшей за ним Джейн. Раздался всеобщий вопль:

– Что случилось?

– Я хорошо приложился головой, – ответил Роберт со стоном. – А больше ничего не случилось. Не обращайте внимания. Лестница упирается в каменный потолок. Так-то вот!

– Лестницы обычно не предназначаются для того, чтобы упираться в потолок, – вступил в разговор Феникс. – Должно быть, это закрытый люк. Поверни колесо.

– Да нет тут никакого колеса, – сказал Роберт, потирая ушибленное место.

Сирил оттолкнул его и быстро взобрался на самую верхнюю ступеньку. Он попробовал сдвинуть камень, запиравший выход. Камень не подвинулся ни на йоту.

– Если здесь какой-то люк… – начал он, пошарив возле камня руками. – Ага, тут имеется засов. Только он не поддаётся.

Каким-то удивительным случаем у Сирила в кармане оказалась маслёнка от папиного велосипеда. Он поместил ковёр внизу, у первой ступеньки, а сам лёг на спину, лицом к каменному перекрытию люка, и стал смазывать железный засов. Он занимался этим до тех пор, пока капли машинного масла и хлопья ржавчины не полетели ему прямо в лицо. Одна кап ля угодила даже ему в рот, приоткрытый от напряжения. Он попробовал сдвинуть засов, но у него снова ничего не получилось. Тогда он привязал к железяке свой носовой платок, связал его морским узлом с платком Роберта (морской узел никогда не развяжется, сколько его ни тяни, это вам не бантики, которые завязывает бабушка, они развязываются, стоит только на них поглядеть). Сирил и Роберт стали тянуть засов за платки, а девочки, обхватив братьев, тоже стали тянуть, и вдруг засов со скрежетом отодвинулся, и все разом кувырнулись по лестнице до самого низа.

Феникс предусмотрительно, как только все взялись тянуть, отлетел в сторону. Никто не ушибся, потому что ковёр смягчил удар. На этот раз усилия братьев увенчались успехом – каменная крышка люка сдвинулась. Их обдало пылью с ног до головы.

– Давай, Сирил, навались! – кричал Роберт возбуждённо, забыв про ушибленную голову. – Раз! Два! Три!

Каменная крышка поднялась и встала вертикально, наткнувшись на какую-то опору. Все, один за одним, выбрались на поверхность и оказались в каком-то маленьком домике с выложенным мозаикой полом. Они едва в нём уместились, так что, как только Феникс выпорхнул из подземелья, они торопливо опустили каменную крышку люка.

Маленький домик оказался не домиком, а придорожной часовенкой.

Дорога вилась, уходя вдаль, и, по-видимому, приводила к той самой пресловутой башне без крыши. У часовенки не было передней стены. Она была просто местом отдыха и тихой молитвы для усталых путников. Так им объяснил Феникс. У задней стенки была поставлена небольшая статуя святого, некогда ярко покрашенная, а сейчас полинявшая от дождей и снегопадов, унылая, печальная. У подножья статуи можно было прочесть надпись: «Святой Жан де Люс, моли Бога о нас». И хоть место это дышало печалью, Антее показалось, что в нём есть что-то притягательное. Она представила себе людей, бредущих по дороге и находящих здесь покой и отдых. Мысль о святом Жане де Люсе, который в своё время был, конечно, несказанно добр, усилила её желание сделать что-то хорошее и доброе. Она обратилась к Фениксу:

– А скажи, пожалуйста, для какого же доброго дела ковёр снова принёс нас в эти места?

– Я полагаю, было бы весьма добрым делом отыскать владельцев всех этих сокровищ, – ответил за него Сирил.

– И всё им отдать? – воскликнула Джейн.

– Да, – сказала Антея. – Только где они и кто они такие?

– Я бы на вашем месте, – сказал Феникс, – обратился бы в первый попавшийся дом и узнал, кто владельцы этого заброшенного разрушающегося замка.

Этот совет всем пришёлся по душе. Они почистили и отряхнули друг друга сколько могли и двинулись по дороге. Вскоре они поравнялись с маленьким родничком, который выбивался из склона холма и стекал в грубо вытесанную из камня чашу, окружённую запылённым папоротником, который с трудом можно было назвать зелёным. Тут дети вымыли руки и умылись, затем вытерлись носовыми платочками, которые в таких случаях кажутся чересчур маленькими. Что до платков Роберта и Сирила, то они были настолько грязны, что просто ни на что не годились.

Первый же домик, с которым они поравнялись, был маленький, беленький, с зелёными ставенками и черепичной крышей. Его окружали деревья небольшого садика. Садик пересекала хорошо расчищенная аккуратная дорожка, по обеим её сторонам располагались две каменные вазы для цветов. В это время года цветов уже, конечно, не было. Вдоль боковой стены домика была построена веранда. Между столбами помещались решётчатые шпалеры. По ним вился дикий виноград.

Антея подумала, что, наверное, летом он выглядит очень красиво: широкие листья и между ними тёмные кисточки винограда. Но сейчас веранду обвивали только рыжие стебли, на которых ещё кое-где сохранилась пожухшая листва. Ребята подошли к узкой, выкрашенной в зелёное двери. Рядом с дверью висела цепочка с ручкой, которая соединялась с проржавевшим колокольчиком, подвешенным под навесом крыльца. Сирил дёрнул ручку звонка, и ещё до того, как колокольчик перестал дребезжать, всех пронзила одна и та же ужасная мысль.

– Бог ты мой! – потрясённо воскликнул Сирил. – Да ведь мы же ни словечка не знаем по-французски!

В этот момент дверь как раз и открылась, и на пороге появилась очень высокая и очень худая дама с бледными локонами цвета серой обёрточной бумаги или дубовой стружки. На ней было некрасивого серого цвета платье, поверх которого был повязан старый чёрного шёлка передник. Глаза у неё были маленькие, ну очень некрасивые, и красные ободки вокруг глаз говорили о том, что она недавно плакала.