Пиранья. Жизнь длиннее смерти - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бушков cтр.№ 26

И распорядился:

– Пошли.

Оглянулся с мимолетной грустью: благодаря трем дрыхнувшим грациям и ночным забавам очередное случайное пристанище имело уютный, домашний и насквозь безопасный вид, даже уходить было жалко. Первым шагнул на крыльцо.

Вокруг, куда ни глянь, полное безлюдье. И безмятежная тишина. Очень уж ранний был час. Люди не для того ехали сюда отдыхать, чтобы вскакивать ни свет ни заря, – но чокнутых поляков, вторые сутки запоем пивших, это, понятно, не касалось, они просто обязаны были колобродить, благо за все уплочено…

И разудалая компания двинулась к лодочной пристани беззаботной хмельной ватагой. Посередине Викинг с Куманьком волокли под микитки пленного – он переступал своими ногами, почти не волочась на руках добрых приятелей, но физиономия озарена той же бессмысленной слюнявой улыбкой. Лымарь двигался следом, бдительно опекая своего пациента. Остальные их обступили, явственно пошатываясь, время от времени разражаясь бессмысленным пьяным хохотом. Лаврик время от времени притворялся, что отхлебывает из бутылки, Вундеркинд порой отбивал на ходу чечетку – кто тут знает в точности, как выглядят доподлинные польские пляски?! – а Мазур, терзая гитару, без особого надрыва распевал:

– Ты ж мене пидманула,

ты ж мене подвела,

ты ж мене, молодого,

з ума, з разума звела…

Кто сказал, что поляк не может петь украинские песни? Еще как может…

Одним словом, вылитые поляки, хоть в шляхту записывай всем скопом. Они вышли на причал, по пружинившим доскам прошли мимо шеренги лодок и яхточек со спущенными парусами, стали грузиться в большую белую моторку с номером «269» на скуле и намалеванной пониже ухмылявшейся русалкой. Все было в порядке, их безымянный проводник именно эту лодку для них законнейшим образом зафрахтовал на неделю, как и домик. И все же к ним опрометью кинулся неведомо откуда вынырнувший смуглый абориген в белом костюмчике и красной шапочке вроде фески с выписанным золотыми буквами названием курорта.

В лодку как раз загружали пленника, смирнехонького и вовсе не имевшего ничего против морской прогулки. Викинг с Куманьком, и ухом не поведя, продолжали свою работу, – а Лаврик словно бы невзначай зашел крикуну за спину. Вундеркинд уже сидел за штурвалом в барском кожаном кресле.

Мазур молниеносно окинул окрестности цепким взглядом. Не было никаких признаков засады или облавы, местность далеко просматривалась.

Болван в белом, нимало не подозревавший, что в случае чего жить ему оставалось считанные секунды – вот он, ангел смерти, за спиной, в облике пьяненького ляха – затараторил на неплохом английском, со всем пылом восточного человека помогая себе отчаянными жестами, тыча пальцем то в небо, то в море и корча зверские гримасы.

Ничего тут не было непонятного для людей, знавших английский получше этого обормота. А тем более – моряков. Мазур и сам прекрасно видел, что в высоте нехорошо громоздятся кучевые облака, и понимал, что порывы ветра, налетающего с моря, в сочетании с понижавшимся давлением обещают не самую приятную погоду. Однако он добросовестно скорчил идиотскую гримасу и пожимал плечами с видом пьяного дурака, забывшего даже свой родной язык, не говоря уж про иностранные. Служитель, картинно хватаясь за голову и воздевая руки к хмурившимся небесам, добросовестно талдычил, что погода портится, что может, как частенько в это время года, налететь шквал, и все это очень серьезно и очень опасно, так что он убедительно просит господ воздержаться от морской прогулки, тем более в их, деликатно выражаясь, утомленном состоянии.

Не обращая на него ровным счетом никакого внимания, Мазуровы ребята один за другим прыгали в лодку. Выбросив руку, Мазур бесцеремонно сграбастал аборигена за щуплое плечо, притянул к себе и жизнерадостно рявкнул в лицо:

– Еще Польска не сгинела, пся крев!

Перепрыгнул через борт, плюхнулся рядом с Вундеркиндом, моментально включившим мотор, сделал ручкой аборигену. Абориген прямо-таки взвыл от такой непроходимой тупости, схватился за голову в нешуточном расстройстве, завопил что-то насчет строгих запретов, – но моторка уже отвалила от мостков, отпрыгнула, задрав нос, подпрыгивая на волнах, понеслась в открытое море, стремясь побыстрее уйти из территориальных вод в более подходящие для субъектов вроде них нейтральные.

Погода портилась не на шутку, солнышка уже вовсе не видно за громадами темневших кучевых облаков, волнение на море усиливалось, верхушки волн загибались, и с них срывались брызги – не менее четырех баллов согласно Бофорту, приятного мало…

– Пеленг, – бросил в пространство Мазур.

И оглянулся через плечо, чтобы бдительно проконтролировать, как и положено командиру. Убедился, что Землемер моментально извлек небольшой транзистор, в темпе обломал маскировавшие подлинную натуру прибора боковины и стал привычно манипулировать немногочисленными верньерами.

– К осту на двадцать, – прилежно стал он подавать команды Вундеркинду. – Право руля… Так держать…

Резкие порывы ветра налетали с разных сторон, дышать становилось все труднее, прав был абориген чертов, прав с самого начала, шквал вовсю разворачивался над Баб-эль-Мандебским проливом, погромыхивая раскатами грома, нависая темными облаками. Полоса дождя хлестнула по лодке справа налево, и все моментально промокли до нитки, невольно сутулясь, вжимая головы в плечи, один только пленник с бессмысленной улыбкой таращился в темное небо. Слева сверкнула ветвистая молния, вскоре донесся оглушительный треск грома. Мазур моментально чисто автоматически отсчитал секунды меж вспышкой и грохотом – получилось, молния прошила облака всего в полутора километрах к зюйд-весту.

Ливень ударил, обрушился, как лавина, хлеща косыми струями, – но впереди уже чернел изящный силуэт «Маршала Ворошилова». Моторку отчаянно швыряли волны, под ногами хлюпала вода, на людях не осталось сухой нитки, – но сжавший губы в ниточку Вундеркинд вел суденышко уверенно и твердо, что твой Джон Грей из классической песенки, а потом аккуратно, ловкими маневрами удерживал его на расстоянии от стеной нависавшего борта, чтобы пляжную скорлупку не разбило о корабельную броню. Мазур, выплевывая затекавшую в рот воду, зорко наблюдал за рулевым, готовый в любой миг кинуться к штурвалу, – но его вмешательства так и не потребовалось. Следовало окончательно признать, что Вундеркинд все же не совершенный растяпа.

Сверху упали тали, и на них лодку подняли на борт, днище стукнуло о палубный настил довольно чувствительно, что-то затрещало – однако беречь суденышко больше не было нужды, как раз наоборот. К нелепо завалившейся на бок моторке со всех сторон бросились соответствующие спецы, молчаливые и привыкшие ко всему на свете, в развевавшихся непромокаблях. Двое скорехонько извлекли пленника и уволокли куда-то с глаз долой, о чем Мазур нисколечко не сожалел. Остальные занялись лодкой, ее должны были вскорости непременно выловить аборигены, кормившиеся морем, – перевернутую, с пробитым днищем, сорванным мотором. Вряд ли кто удивится, получив столь явное доказательство проявленной пьяными поляками трагической бесшабашности. Семь мудрецов в одном тазу пустились по морю в грозу.. Вот именно. Случается на морских курортах. Никто и не встрепенется, разве что случайные подружки мимолетно погрустят – благо на столе осталась написанная пьяными каракулями записочка: спите, мол, лапочки, кисочки и солнышки, а мы немного прокатимся и вернемся.