Пенелопа и прекрасный принц - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Эшли cтр.№ 34

Петри разгладил плечи на безупречном кителе Деймиена. Для этой церемонии принц надел военного покроя костюм правителей Нвенгарии: темно-синий мундир с множеством медалей, лосины и сапоги. В заключение Петри перекинул через правое плечо принца золотую ленту и застегнул ее на левом бедре.

– Настоящий принц-император, – удовлетворенно воскликнул камердинер.

Деймиен взглянул на себя в зеркало. Темные волосы кольцами спускались к воротнику, синие глаза возбужденно блестели. Безусловно, он выглядел хорошо, но военная форма выявила его сходство с отцом.

– За дело! – скомандовал он, отворачиваясь от своего отражения.

– Правильно, сир. Саша внизу уже в экстазе. Он столько времени ждал этого дня.

– Что ж, он заслужил свой экстаз. Он так много для этого сделал.

Принц уже несколько дней терпел все навязанные Сашей церемонии и ритуалы, но они лишь разжигали его тягу к Пенелопе. Он провел длинную тоскливую ночь в часовне, чтобы очиститься. Затем они с Пенелопой посетили не менее трех банкетов, где подавали друг другу традиционные нвенгарские блюда: оленину, зайца, рыбу, вино. Особенно вино. Саша привез с собой множество корзин красных вин, густых и терпких, от лучших нвенгарских поставщиков. Каждый ритуал требовал особого вина. Гости тоже принимали в этом участие, обнаружив, что нвенгарские напитки вдвое крепче тех, которые они привыкли поглощать у себя на родине.

Церемонии доставляли удовольствие всем, кроме Деймиена. Он не мог даже прикоснуться к Пенелопе, потому что первый же обряд в ритуале обручения потребовал от молодой пары безусловного целомудрия. Никаких ласк. Никаких прикосновений друг к другу. Или к кому-нибудь еще.

Но сегодня наконец состоится ритуал обручения. Пара при свидетелях даст клятву навсегда связать себя друг с другом кровью. В конце они будут официально помолвлены и тогда смогут удовлетворить всю ту жажду, которая мучила их все это время.

Деймиен зарычал от предвкушения. Как действовать? Сразу раздеть ее? Или заставить медленно снимать одежды, пока он будет наблюдать? Можно поставить ее перед зеркалом, а самому стать сзади, не раздеваясь, и показывать, на что способно ее тело. Сладкие мысли кружились в голове Деймиена.

Или взять ее сразу, на кровати? А когда он сам насытится, учить Пенелопу мириадам способов наслаждения? Или, может быть, стоит готовить ее медленно, начав с кончиков пальцев, чтобы их разрядка оказалась взрывом для них обоих?

Петри, словно читая мысли своего господина, хлопнул его по плечу и сказал:

– Пора идти, сир.

– Благодарение Богу, я буду скоро обручен.

Петри снова ухмыльнулся. Вдвоем они вышли из комнаты и направились вниз.

У подножия лестницы прохаживался человек в килте, батистовой рубашке и безупречном черном пиджаке. Его темные волосы были перехвачены на затылке, лишь один выбившийся локон болтался у щеки. Заложив руки за спину, он с военной выправкой без остановки ходил туда-сюда, держась поодаль от жужжащей толпы остальных гостей. Услышав шаги Деймиена, человек посмотрел вверх. У него было квадратное, жесткое лицо человека, который повидал в жизни всякое. Но вдруг это лицо покрылось морщинками дружелюбной усмешки, беспокойство пропало, гость воскликнул:

– Деймиен, старина, почему ты не сообщил мне, что женишься?

Деймиен спустился с последней ступеньки и крепко пожал протянутую ему руку. Шотландец, широко ухмыляясь, хлопнул его по плечу.

– Что ты здесь делаешь, Эган? – спросил Деймиен. – Я думал, ты охотишься на медведей в России.

Эган Макдональд громко расхохотался.

– Слишком много мужей жаждет моей шотландской крови. Решил, что лучше убраться оттуда. И вот иду я по Лондону и вдруг читаю, что мой старый друг Деймиен Нвенгарский сует голову в петлю. Как она тебя поймала?

– Сразу видно, ты ее еще не видел. У Эгана брови поползли вверх.

– О-хо-хо! Да ты и правда попался! По глазам вижу. – Он повернулся к Петри и на чистейшем нвенгарском произнес: – И ты позволил ему угодить в ловушку? Удивляюсь тебе, Петри! Ты же должен его защищать!

Эган Макдональд был одним из немногих настоящих друзей, которыми Деймиен обзавелся за долгие годы ссылки. Он познакомился с Эганом в Риме через несколько месяцев после Ватерлоо. Эган, капитан горного полка, после британской победы отправился в Вену, затем посетил Рим, желая познакомиться с Вечным городом.

С Деймиеном они встретились как-то вечером в коридоре отеля и выяснили, что оба добиваются благосклонности одной и той же дамы. Когда Эган узнал, что Деймиен нвенгар, он на безупречном нвенгарском предложил оставить в покое двуличную леди, а вместо этого распить вдвоем бутылочку вина. Деймиен, удивленный таким владением его родным языком, согласился, и они отправились в таверну. Эган поведал Деймиену удивительную историю. Несколько лет назад ему случилось бродить по самым диким уголкам Европы, и тогда же на него напали разбойники, ограбили, избили и оставили умирать на дороге. Эган не скрыл, что был пьян и не мог достойно обороняться. И он бы погиб, если бы не доброта нвенгарской девушки по имени Зарабет, которая подобрала его и убедила своих родителей взять его в дом. Вся семья ухаживала за Эганом и выходила его, «привели в форму» – так он выразился. Он жил у них до самого выздоровления. А эта девушка, Зарабет, оказалась дальней родственницей Деймиена.

Так за бренди Эган и Деймиен подружились. Деймиену нравилось, что он встретил европейца, которого не пугал и не завораживал его титул нвенгарского принца. Эган, хотя и был сыном шотландского лэрда, держал себя просто и не обращал внимания на звания. Подобная философия не способствовала его успеху у придворных снобов, но Деймиену нравилась его простота, а чувство юмора доставляло немало удовольствия. Кроме того, принца забавляла манера речи Эгана. Если встреченный англичанин его раздражал, то шотландский акцент капитана становился абсолютно нестерпимым. Временами он изъяснялся на совсем неразборчивом диалекте, а через минуту уже говорил на чистейшем литературном языке самых аристократических фамилий Англии. Акцент появлялся, когда Эган был пьян или зол, но в трезвом состоянии шотландец умел включать и выключать его по собственной воле.

Если Деймиен заработал репутацию очаровательного обольстителя, то Эгана считали необузданным дикарем. Он покорял женщин с таким же пылом, с каким проигрывал тысячи в кости или дрался на дуэли ради чести дамы. И так же бесшабашно играл в карты: сегодня он мог купаться в деньгах, а завтра остаться без единой монеты в кармане. Ни то ни другое состояние не пугало Эгана, к обоим он относился с юмором и полным равнодушием. Деймиен им восхищался.

Однако в военных делах Эган был совсем другим человеком. Своим отрядом на Пиренейском полуострове он командовал с аккуратной расчетливостью. «Сам я, сколько хочу, могу ходить по лезвию ножа, – оправдываясь, говорил Эган, – но не собираюсь тащить за собой сотню своих людей». Он так заботился о своих ребятах, что солдаты едва не молились на него. Они превозносили храбрость Эгана, его мудрость и умение говорить на языке трущоб не хуже самого последнего из отверженных.