Ричард Длинные Руки - вице-принц - читать онлайн книгу. Автор: Гай Юлий Орловский cтр.№ 85

Хенгест прокричал страшным голосом, больше похожим на рев разъяренного огра:

— Открыть ворота!

Стражи бросились поднимать гигантскую балку из железных скоб, я открыл рот, чтобы строго велеть не дурить, на войне всегда были и будут потери, но увидел одухотворенные лица рыцарей, что свято верят в нашу корпоративную клятву защищать женщин и детей, мирян и священников, быть честными и праведными в мыслях и поступках…

Они выполнят мой приказ не вмешиваться, надеюсь, выполнят, но всю жизнь будут чувствовать себя опозоренными, спасали свои жизни вместо того, чтобы спасать жизни тех, кого клялись защищать.

— А почему бы и нет? — сказал я со злостью на самого себя. — Умные всегда гибнут, спасая дураков!

Я оказался внизу еще быстрее, чем Хенгест, вскочил в седло, за мной сразу же выстроились в клин воины. Красиво и торжественно целовали мечи, кто лезвие, кто рукоять, как символ креста, на котором распяли Христа, обнимались, быстро менялись крестами, с леденящим звоном опускали забрала.

— Идти широкой цепью, — прокричал я, — надо прикрыть убегающих! Только после этого отступим!

Хенгест первым пришпорил коня, другие отстали от него на доли секунды.

Наш отряд понесся с тяжелым грохотом копыт, в галопе обогнули с обеих сторон бегущих к воротам крестьян, снова сошлись в цепь из полусотни человек и, сверкая мечами, понеслись на десятитысячное войско.

Грохот копыт нарастал, я не сразу ощутил торжественную и красивую музыку, что начала звучать как в этом грохоте, лязге, конском храпе, так и вообще в моем сердце и даже душе, она все-таки у меня есть, оказывается, сам не ожидал, я же в самом деле мчусь на десятитысячное войско только для того, чтобы задержать их хоть немного и дать возможность этим жалким простолюдинам добежать до спасительных стен…

С той стороны не грохот копыт, а приближающийся грозный гул. С птичьего полета мы выглядим как горстка соли, брошенная в огромный котел с кипящей водой.

Огромное войско не замедлило ход, не ускорило, а двигается все тем же экономным аллюром, рассчитанным на долгую скачку, я уже различил не только лица, но изумление на них, удивленные глаза.

Мы сшиблись с таким грохотом и лязгом, что даже грохот копыт десяти тысяч коней не заглушил звона от страшного удара. Мунтвиговцы намеревались промчаться сквозь нашу цепь прямо к крепости, однако наши рыцари, сразив первые три ряда, двигались некоторое время, как стадо быков среди овец, наконец завязли в массе чужого войска, остановив и весь центр конной армии, рубились красиво и яростно.

Сердце стучит часто и ликующе, для меня все двигаются, как мухи на морозе, я рубил, сбивал с ног, рассекал, повергал, Зайчик озверело пронесся вдоль ряда моих рыцарей, топча чужих коней вместе со всадниками, на меня брызгает кровь, рядом мечи рассекают щиты и рубят живую плоть, со всех сторон яростные крики.

Хенгест сражается уже в окружении, весь забрызганный кровью, я смел с одной стороны его противников, ударил его по щеке с криком:

— Сражаться в строю!

Слева раздался обозленный крик сэра Сколонда. Я успел увидеть, как он покатился по земле, сбитый с коня, на плече зияет длинная рана, оттуда хлещет кровь.

— Руку! — заорал я.

Он инстинктивно поднял руку, я вздернул его рывком на ноги, принял на щит удар топора и крикнул яростно:

— Сражайтесь, пандавы!

Мы дрались яростно и свирепо, я с тоской понял роковую ошибку насчет того, что прикроем бегущих крестьян и вернемся. Или это не ошибка, просто не позволил сознанию вякнуть, когда во весь голос говорили эмоции?

На нас накатывались вражеские всадники волна за волной, но хотя это не легкая конница, однако и закованные в металлические доспехи рыцари падают под нашими ударами, как колосья спелой пшеницы под острыми косами умелых работников.

Я потерял счет времени, вокруг только звон металла, хриплое дыхание и сдавленные крики, яростный бой не утихает ни на мгновение, я старался замечать все, и как только кто-то падал, зажимая рану, я старался успеть к нему и бил по лицу с криком: «Сражайся!»

Рыцари Мунтвига наверняка удивлялись такому зверю-военачальнику, нельзя же настолько издеваться над смертельно раненными, но еще больше могли удивиться, что те в самом деле поднимаются и продолжают бой.

Хенгест и сэр Аванандр, уже пешие, исколотые копьями, все еще сражаются, стоя друг к другу спинами, лица забрызганы кровью, своей и чужой.

Зайчик пронесся вокруг них, как черный смерч, очищая от противников, я торопливо ударил одного по щеке, затем другого.

— Бог с нами! Так кто против нас?

Оба воспрянули, пощечина быстрее возложения рук, а я ринулся к сэру Сколонду, Килрику и еще одному из наших гигантов, они бьются, встав в круг, а их старается прикрыть сэр Ховард Энглефильд, он один, кроме меня, остался в седле, но я не успел пробиться к ним, как умело брошенный молот угодил ему в голову. Кожаный ремень лопнул, шлем со звоном взлетел в воздух, один из мунтвиговцев ловко поймал его на кончик копья, а сэр Энглефильд без чувств свалился под конские копыта.

Я пробился к нему, коснулся щеки, он сразу пришел в себя и дико открыл глаза.

— Мы их почти всех побили! — крикнул я.

Он прохрипел:

— Добьем и остальных… Сколько там их осталось?

Еще несколько рыцарей, ступая через трупы, нашли в себе силы прорубиться ближе к троице, где сражаются Хенгест и его рыцари, круг расширился, а я, постоянно отражая удары, носился вокруг и рубил, сбивал с ног Зайчиком, орал и снова рубил и рубил, успел крикнуть Хенгесту:

— Осторожнее!

Он прорычал с тяжелым сарказмом:

— Правда? А я и не знал!

Страшно и красиво рубился Килрик, когда я подоспел и помог срубить двоих, что едва не зашли ему со спины, он повернулся и выкрикнул бесшабашно:

— Все мы когда-нибудь умрем!

— Но не сегодня, — возразил я.

— А чем сегодня, — крикнул он, — хуже другого дня?

Сэр Аванандр в расколотых, как яичная скорлупа под яростными ударами молота, доспехах ревел подобно туру и рубил страшно гигантским двуручным мечом, держа его в одной руке, но слишком выдвинулся вперед, и сразу два копья ударили его справа и слева, а спереди дикого вида воин всадил ему в середину груди до половины лезвие топора.

Я расколол череп дикарю, копейщиков срубили соратники Аванандра, а он сам рухнул на колени, топор торчит из груди, лицо сразу стало смертельно-бледным, а губы задрожали, пытаясь сложиться в улыбку.

— Я всегда, — прохрипел он, и кровь хлынула изо рта, — мечтал красиво погибнуть в яростном бою… Но как-то это, оказывается… не совсем, когда вот взял и погиб…

— Да? — спросил я. — Тогда пока живи. В другой раз получится приятнее.