Вокруг – густейшая живая изгородь, те самые пустившие корни
и проросшие колья, какие Мазур во множестве видел здесь. Зато ворота – самые
настоящие, чугунные затейливые решетки на высоких каменных столбах.
Он сидел на корточках, прижавшись к толстому стволу, –
крайне напоминавший издали обычный куст в своем мешковатом черном комбинезоне,
лишенном четких очертаний, усеянном черными лентами-лохмашками. Двух других
«кустиков» он не видел, однако хорошо представлял, где они в данный момент
находятся. Он уже избавился от всякого недоверия к способностям Франсуа –
понял, что негр не врал насчет своей квалификации. По всем прикидкам, волчище
из того же разряда, что они с Кацубой, вот только вывеска определенно другая,
не военный он, а сосед, однозначно...
Порой за живой изгородью бдительно побрехивали собаки, но
учуять троицу не могли, костюмы пропитаны соответствующей химией, кстати, и
след не возьмет ни одна тварь, будь она хоть баскервильская...
Ага! Примерно там, где Мазур и прикидывал, между редкими
деревьями показались два кустика – если бы не присматривался так зорко, ни за
что не заметил бы, даже в эту лунную ночь их умелые перемещения не привлекали
внимания лопухов: нечто вроде замедленного танца, ничуть не напоминавшего
обычные движения крадущегося человека.
Мазур неподвижно ждал. Кустики, плавно перемещаясь из тени в
тень, ловко огибая залитые серебристым лунным светом открытые пространства,
добрались до него, присели на корточки.
– Ну? – спросил он тихо.
– Один на веранде с фасада, один на террасе с тыла. Третий
сидит то там, то здесь, иногда болтается вокруг дома. Держатся скорее лениво,
сразу видно, полагаются на собачек... Собак с полдюжины, доберманы.
– Ага, – сказал Мазур. – Аналогично, у меня то же
самое, только собак я насчитал пять... Как в доме?
– Пятеро определенно не спят, временами микрофон фиксирует
разговор и перемещения...
– И тут – аналогично...
– Отраву не пробуем? – спросил кустик-Кацуба.
– Не надо рисковать, – сказал Мазур. – Хорошо,
если они просто не будут жрать, а если дрессированы, завидев неизвестно откуда
взявшуюся жратву, поднимать хай? Нам дали супертехнику, вот и не будем
умничать...
Он поднял к глазам бинокль, всмотрелся, но не увидел
«хаммера», хоть и знал, что квадратное чудище именно там и спряталось, –
дон Херонимо, быть может, и не боевик, но не лопух, загнал в чащобу мастерски.
– Ну что, пора работать? – спросил кустик-Франсуа.
Мазур помедлил, в последний раз прокручивая все, что
следовало. Они стояли на рубеже, за которым, продвинься вперед еще на
сантиметр, все в з р ы в а е т с я акцией, и переиграть ничего уже нельзя, как
невозможно запихнуть чеку назад в шипящую гранату.
– Входить будем через тыл, – сказал он, ощутив знакомый
деловой холодок, непонятное профанам ощущение. – Там не заперто, я видел.
Всех троих делаем враз, сходимся у тыла. Ровно через минуту после «свистков»
делаем охрану... Ты, – он кивнул Франсуа, – держишь лестницу, мы на
втором этаже ищем клиентов... Вопросы, возражения? Пошли!
Сюрпризов вроде колючки или примитивных, но чертовски
эффективных колышков в густой траве он опасался зря – как выяснилось, ничего
подобного не было. Сигнализация и в самом деле, как предупреждал дон Херонимо,
оказалась примитивной: емкостная типа «Аргус», усеянный датчиками провод
протянут по земле, по периметру ограды. Вообще-то для этих мест смотрится не
так уж плохо, незваных визитеров примерно того же пошиба, что и обитатели дома,
засечет мгновенно и поднимет тревогу. Однако бессильна против новейшего сканера
с электронной глушилкой класса «Паутина», каковую они только что включили...
Непосвященному может показаться диким, но Мазур ощущал нечто
вроде наслаждения. Одно удовольствие было работать с таким арсеналом, какой
отыскался в «хаммере». Кое о чем он вообще слышал краем уха, читал в
засекреченных научно-технических обзорах, но в руках не держал до нынешнего
мига: компактная и легкая супераппаратура, к тому же без маркировки
страны-изготовителя, в пять минут определила тип сигнализации, управляющей
электроники, выявила в особняке ровно восемь исправных сотовых телефонов, один
работающий телевизор, высчитала мощность генератора в подвале, доложила, что
внутри особняка перемещаются ровным счетом пятеро объектов, по характеристикам
сходных со взрослым человеком, а еще семеро пребывают в неподвижности...
«Радистка Кэт» должна быть весьма важной птицей, если ради ее вызволения из лап
беспутных братьев задействована груда таких вот игрушек...
А уж оружие, господа... Душа поет в тихом восторге.
Отогнав всякую лирику, Мазур скользнул в тень. Через две
минуты уже стоял у живой изгороди, сплошной стены спутанных веток и пахнущих
свежестью листьев. Осторожненько, сантиметров на пять, погрузил в это
переплетение микрофон-карандашик, крутанул крохотный верньер.
Поскрипывание стула, громкое попыхивание – курит, стервец.
На долю секунды офицерская душа Мазура возмутилась – курить на посту?! –
но тут же вспомнил, что это не часовой, а жалкая пародия, семенная вытяжка.
Усиленное чутким микрофоном хакающее дыхание собаки – ага, бродит вдоль ограды,
не спится ей...
В наушниках дважды пискнуло. И еще раз. Готовы. Опустив на
глаза «Филин», напоминавший толстенные мотоциклетные очки, Мазур стал изучать
переплетение ветвей, временами поднимая руку, ощупывая листья и сучки жестами
слепого. В инфракрасных лучах все это казалось не зеленым, а бледно-розовым.
Замер, как статуя, когда шумное дыхание собаки послышалось совсем близко, по
другую сторону ограды, – как ни плавно, как ни бесшумно двигался, а песик
почуял, друг человека гребаный, подошел проверить...
Неуверенное повизгивание – громоподобное благодаря
микрофону, но на самом-то деле, конечно, тихое, вряд ли способное всполошить
охрану...
В конце концов пес, раздвигая носом шелестящие листья, с
шумом втянул воздух ноздрями – ну-ну, откуда же, тварюга, возьмутся знакомые
тебе запахи? Ага, побрел прочь, то-то...
Мазур нажал кнопку на приборчике, напоминавшем наручные
часы. Два коротких писка в ответ. Ну, поехали...
Вынул из кармана на колене овальный плоский предмет, нажал
кнопку и осторожненько, носком ботинка просунул его под нижний ряд веток.
Буквально через пару секунд за изгородью послышался многоголосый визг, топанье
лап – бедные псины, настигнутые неслышимым человеку могучим посвистом
ультразвука, в панике бессмысленно носились по двору, вмиг растеряв все
охранные рефлексы. Теперь самое трудное...
По ту сторону изгороди лениво прикрикнули – естественно,
по-испански. Судя по звукам в наушниках, караульный даже не удосужился встать,
и автомат, ручаться можно, так и стоит рядом с ним. Конечно, что подумает в
данный момент провинциальный гангстер из рядовых? Что на собак напала
непонятная блажь...
Отстегнул на ощупь скобу, выхватил из-за плеча толстый
предмет длиною с трость, нажал удобный крючок. Трость с едва слышным щелканьем
развернулась в трехметровую узенькую лесенку. Оперев ее на заранее присмотренные
ветки, Мазур в три прыжка оказался наверху, над изгородью, ярко-розовая сидящая
фигура была как на ладони, он рывком перекинул вперед из-за спины пятьдесят
третий «хеклер-кох» с глушителем, привычно перещелкнул предохранитель на
одиночный, нажал на спуск.