Серебряное пламя - читать онлайн книгу. Автор: Сьюзен Джонсон cтр.№ 16

Когда Хэзэрд вернулся к постели Трея, он снял с шеи золотую цепь, в которую был вделан неотшлифованный, грубый камень, и осторожно положил ее рядом с Треем. Это был его главный амулет, защищавший его жизнь. И сейчас, когда Трей оказался на краю смерти, он отдавал свой талисман, чтобы спасти сына.

— Он в твоих руках, — прошептал Хэзэрд, добавив несколько слов по-индейски, что означало: «В руках того, кто создал все».

Импрес и Блэйз, изможденные до предела, по настоянию Хэзэрда, прилегли на принесенные походные кровати рядом с Треем. Сам Хэзэрд не спал, сидя в глубоком кресле и наблюдая за слабым дыханием Трея. Он уже дал все обещания духам и теперь молчал, надеясь, что сын будет жить.

Импрес проснулась первая, сон у нее был беспокойным, подсознательно мозг перебирал возможные средства и снадобья, напрягая память, для того чтобы вспомнить, что еще может помочь Трею выжить.

«Он должен жить!» — мысленно говорила она. Эмоциональный порыв был столь силен, что она села на кровати, натянутая как стрела, и открыла глаза, моментально избавясь от остатков сна. Ее глаза неожиданно остановились на электрической лампе, которая стояла на столе. Электричество! Удивительно было увидеть такое в прериях. Хотя, почему бы нет?

В Елене гордились техническим прогрессом, первые уличные фонари появились здесь в 1882 году, а рудники имели электрическое освещение еще раньше. У Брэддок-Блэков было все. Почему бы им не иметь электрического освещения? Но в голове у Импрес по-прежнему господствовала одна мысль, что Трей должен жить, и это заставило забыть последнее чудо техники.

Серебристые глаза Трея продолжали преследовать Импрес, несмотря на то что она не могла видеть сейчас ни малейшего движения его плотно закрытых век. Она помнила их мерцающую теплоту и излучаемые ими попеременно юмор и горячую страсть. Сложные чувства обуревали Импрес, когда она боролась за жизнь Трея. Это были эмоции, к которым примешивались воспоминания о мужской нежности, причудливом изгибе рта, когда Трей улыбался, высокомерной уверенности, что он найдет фиалки в эту зимнюю, снежную пору.

Хэзэрд поднялся, когда Импрес проснулась, и подошел к окну, выходившему на восток. Он поднял тяжелую штору. Первые тусклые лучи рассвета, поднимавшегося над снежным гористым ландшафтом, окрасили темное небо бледной полосой.

— Уже утро, — спокойно сказал он, опуская тяжелую ткань.

Его Голос разбудил Блэйз, и она молча подошла к нему и опустила голову на его плечо. Спокойно произнесенные слова прозвучали в ее сознании символом надежды.

Рассвет для них означал победу.

Трей Брэддок-Блэк не умер ночью.

Рано утром, когда Импрес, Блэйз и Хэзэрд ненадолго покинули Трея, чтобы умыться и переодеться, их заменили Блю и Фокс.

Импрес отвели в спальню, из окон которой были видны горы. Свет проникал и в примыкающую к спальне ванную комнату, где стояла роскошная ванна, такая большая, что в ней можно было вытянуться во весь рост. Но она только окинула комнату одним быстрым взглядом, потому что торопилась помыться и переодеться.

Вещи Импрес были принесены и разложены, еще одни брюки, рубашка и шелковый халат висели в платяном шкафу. Все три предмета одежды выглядели сиротливо в пустоте шкафа, сделанного из красного дерева. Она порылась в ящиках и обнаружила перемену белья. Импрес оделась в считанные минуты, натянув старые удобные башмаки, которые были вычищены до зеркального блеска.

Только что вымытые волосы будут долго сохнуть, поэтому она вытерла их насухо и расчесала гребнем из слоновой кости, лежавшим в шкафу вместе с такой же щеткой и небольшим туалетным зеркалом. После этого она взяла лежащие на туалетном столике черепаховые заколки и попробовала заколоть у висков свои прекрасные длинные волосы. Золотой орнамент на заколках внезапно пробудил в ней ностальгию по прежней жизни, но она решительно отбросила эти мысли, вспомнив об оставшихся дома братьях и сестрах, нуждающихся в ней, и положила заколки на место. Больше ни разу не взглянув в зеркало, она вышла из комнаты.

Борясь за жизнь Трея, она как-то потеряла из виду причины ее приезда в Елену. Он должен жить не только потому, что Импрес испытывает удовлетворение от спасенной жизни, но и потому, что банковский чек должен быть оплачен, чтобы ее семья могла выжить. Отец Трея сказал прошлой ночью: «Все, что у меня есть, ваше, если он будет жить».

Воспоминание об этом не было следствием ее алчности. Того золота, которое она должна получить по чеку, для нее более чем достаточно. А теперь следует позаботиться, чтобы Трей Брэддок-Блэк дышал следующий день. А затем следующую ночь. Конечно, если не будет инфекции, не разовьется гангрена, не поднимется температура — все что угодно может еще появиться. Он прожил ночь, но битва за его жизнь отнюдь не закончена. Но все же, подумала Импрес, проходя через холл и позволив себе легкую улыбку, начало было обнадеживающим.

К вечеру Трей мог глотать с ложки, в полночь он первый раз открыл глаза и, увидев стоявшую рядом с ним Блэйз, слабо прошептал:

— Мама… — Потом скосил глаза на отца и произнес: — Папа.

Его губы чуть искривила улыбка. Затем он увидел Импрес и, пораженный, широко открыл глаза. Он, кажется, находится в своей комнате, в собственной постели? Память услужливо напомнила ему искаженное лицо Фло, и он понял, что то, что он открыл глаза, воообще большая удача.

— Эта очаровательная девушка спасла тебе жизнь. — Мать Трея сияла.

— Я думаю, — с чувством заявил Хэзэрд, — бутылка клико будет очень к месту.

Через несколько минут, выдержав для приличия небольшой интервал, Импрес потребовала, чтобы все удалились, хотя ее вежливо сказанное по-французски: «Очень прошу», смягчило приказ. Трей пока еще был в опасности, и она боялась рецидива. Порядок кормления взбитыми яйцами, прием снадобий и компрессы продолжались вторую ночь, и к утру Импрес поняла, что опасность инфекции миновала. Раны были чистые и не гноились, лоб холодный, и Трей уже в сознании пил взбитые яйца. Затем он надолго забылся и, проснувшись уже на рассвете, пробормотал, что ему хочется нормальной пищи.

— Только завтра, — ответила Импрес, но попросила приготовить бульон и пудинг на ленч.

На третий день все было уже спокойнее. Хэзэрд и Блэйз помогали, когда она об этом просила, Блю и Фокс были всегда под рукой.

Каждый слуга на ранчо хотел зайти и навестить Трея. Были и визитеры, которые приходили с утешениями, но их не пускали к раненому по настоянию Импрес.

— Только через несколько дней, — заявила она, — когда он окрепнет.

Импрес по-прежнему ежеминутно была рядом с Треем, и даже ночи она проводила в этой же комнате. На четвертый день Трей заявил:

— Хочу встать с постели. — Он чувствовал себя намного лучше после двух дней нормальной пищи: бифштекса, картофеля и любимого им пирога. — Со мной все в порядке.

Вначале Импрес хотела возразить, но, посмотрев ему в глаза, переменила свое мнение.