Ловец снов - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Кинг cтр.№ 93

Лжешь, подумал Оуэн. Запись — чистая фальшивка от начала и до конца, такая же, как то дерьмо, которое несут об аутопсии пришельцев. Но почему ты лжешь? Потому что способен лгать. Все очень просто: тебе куда легче врать, чем говорить правду.

— Ну да, лгу, — кивнул Курц, успевший прочитать мысли собеседника, и, коротко сверкнув глазами, сосредоточенно уставился на сигарету. — Но факты точны и проверены. Кое-кто из них действительно взрывается и тут же превращается в миллионы красных одуванчиков. И штука эта называется Рипли. Вдохни ее, и через некоторое время — трудно сказать, сколько именно, может, час, может, два дня — твои мозги и легкие — просто салат из Рипли. Выглядишь, как ходячий куст ядовитого сумаха. А потом умираешь. Итак, упоминания о нашем маленьком сегодняшнем приключении не будет. По версии президента, корабль, сильно поврежденный при крушении, был либо взорван командой, либо взорвался сам. Все серые человечки погибли. Рипли, сначала распространившийся на небольшом участке, теперь постепенно погибает, очевидно, под действием холода. Кстати, русские подтверждают это. Кроме того, пришлось уничтожить животных — разносчиков инфекции.

— А человеческое население Джефферсон-тракт?

— Президент Соединенных Штатов намеревается объявить, что приблизительно триста человек, из которых семьдесят — местные жители, а остальные — охотники, проверяются на наличие грибка Рипли. Он сообщит также, что, хотя некоторые, похоже, заражены, инфекция легко побеждается такими антибиотиками, как цефтин и огментин.

— А теперь слово спонсору, — добавил Оуэн.

Курц довольно рассмеялся.

— Впоследствии придется объявить, что Рипли оказался немного более стойким к антибиотикам, чем считалось ранее, и что несколько пациентов погибли. В печать попадут имена тех, кто действительно умер, либо от Рипли, либо из-за хреновых имплантатов. Знаете, как их называют люди?

— Да, срань-хорьки. Президент упомянет о них?

— Ни в коем случае. Те, кто наверху, считают, что срань-хорьки могут расстроить простого Джона Зрителя. Как и информация о нашем способе решения проблем здесь, в магазине Госслина, этом древнем салоне красоты.

— Окончательного решения, как вы сказали бы, — уточнил Оуэн.

Он докурил сигарету до самого фильтра и раздавил окурок о край пустой кружки. Курц, не мигая, встретил взгляд Андерхилла.

— Да, можно назвать его и окончательным. Мы собираемся ликвидировать около трехсот пятидесяти человек, в основном мужчин, но не могу не отметить, что зачистка включает также какое-то количество женщин и детей. Таким, пусть и весьма прискорбным, но единственным способом мы сумеем оградить человечество не только от пандемии, но и возможного завоевания. Согласитесь, что это печальная необходимость.

Гитлеру наверняка пришлось бы по душе подобное фуфло… Оуэн не успел задавить смертельно опасную мысль. Да и кто бы смог на его месте?! Но он, как умел, замаскировал, спрятал ее за потоком бессвязной чуши. Перехватил ли ее Курц? Невозможно сказать: уж слишком он хитер.

— Сколько всего задержанных? — осведомился Курц.

— Около семидесяти. И вдвое больше везут из Кинео: они должны прибыть часам к девяти, если погода не ухудшится.

Ухудшение погоды прогнозировалось после полуночи.

— Угу, — кивнул Курц. — Еще человек пятьдесят прибудут с севера, семьдесят или больше с Сент-Кэп и южных поселков, и… наши парни. Не забудьте про них. Маски, похоже, помогли, но в медицинских отчетах отмечены уже четыре случая Рипли. Люди, разумеется, не знают.

— Неужели?

— Позвольте выразиться яснее. Судя по их поведению, у меня нет причин считать, что они знают. Так яснее?

Оуэн пожал плечами.

— Итак, — продолжал Курц, — официальный доклад будет гласить, что задержанные отправлены в секретное медицинское учреждение вроде Зоны 51, где будут подвергнуты дальнейшим исследованиям, а при необходимости — долгосрочному лечению. Больше заявлений не последует, если, разумеется, все пойдет по плану, но время от времени в печати будут проскальзывать сведения о тяжелой болезни, вялотекущей инфекции… несмотря на все усилия медиков остановить… безумие… чудовищные уродства, не поддающиеся описанию… и наконец… смерть — как величайшая милость… И публика, вместо того чтобы возмущаться, вздохнет с облегчением.

— Тогда как на самом деле?..

Он хотел, чтобы Курц это сказал, но ему следовало лучше знать собеседника. «Жучков» здесь наверняка не было (если не считать тех, что, вероятно, сидели в мозгу Курца), но обычная предосторожность не изменила боссу. Он поднял руку, нацелился на Курца указательным пальцем и трижды опустил большой, не спуская глаз с «мишени».

Акульи глаза, подумал Оуэн.

— Всех? — спросил он вслух. — И тех, у кого нет Рипли, и тех, у кого он есть? А что будет с нами? Совершенно здоровыми солдатами?

— Парни, не успевшие подхватить Рипли, вернутся на базу, — сказал Курц. — Те же, кто проявил непростительную беспечность… вроде того… кстати, тут есть одна малышка, лет четырех, не больше, забавный чертенок. Так и ждешь, что она пустится в пляс и начнет петь: «Мой кораблик «Лоллипоп».

Курц, очевидно, упивался собственным остроумием, но Оуэн оцепенел от ужаса. Четыре года, думал он. Всего четыре года…

— Прелестная крошка — и опасная, — добавил Курц. — Явный Рипли на одном запястье, на лбу у самых волос и в уголке глаза. Классический случай. Но когда солдат дал ей конфетку, словно голодающему косоварскому оборванцу, она его поцеловала. Трогательно до слез, хоть сейчас на фото, только теперь у него на щеке нестираемый отпечаток губ, и это вовсе не помада. — Курц поморщился. — Бреясь утром, он слегка порезался, но этого оказалось достаточно. Остальные тоже подхватили Рипли по глупости либо беспечности. Правила не меняются, Оуэн, разгильдяйство — верный путь к гибели. Но рад сообщить, что большинство наших парней близко не подходят к зачумленным. Нам придется находиться под медицинским наблюдением до конца жизни, не говоря уже о внезапных проверках, но должен признаться: эти чертовски преждевременно сдохнут от вашего заднепроходного рака.

— А гражданские лица, которые вроде бы пока избежали заражения? Как насчет них?

Курц подался вперед с самым обаятельным, невероятно убедительным видом. Всякий должен был чувствовать себя польщенным, одним из немногих избранных, кому довелось видеть Курца без его излюбленной маски («две части Паттона, одна — Распутина, добавить воды, размешать и подать на стол»). Раньше это безошибочно действовало на Оуэна. Но не сейчас. Распутин — не маска. Маска — вот это.