«Я рядом был, когда Иисус Христос, в сомнении и муке…» —
признавался Мик Джаггер.
Последние серые, стоявшие в тени корабля, повернулись,
словно пытаясь сбежать, но бежать было некуда. Почти всех убили сразу,
оставшиеся четверо забились поглубже в тень и, похоже, возились с чем-то.
Ужасное предчувствие пронзило Оуэна.
— Я их достану, — протрещало радио.
Дефорест, в Блю-Бой-четыре, только что не пыхтит от усердия.
Не дожидаясь приказа, пилот снизил «Чинук» почти до земли. Винты вихрили мокрый
снег, падавший грязными комками в мутную воду.
— Нет, не разрешаю, отставить, назад, на прежнюю позицию
плюс пятьдесят ярдов! — завопил Оуэн, стукнув Тони по плечу.
Тони, лицо которого, даже полускрытое прозрачной маской,
осталось вполне узнаваемым, отвел ручку управления, и Блю-Бой-Лидер поднялся к
облакам. Даже сквозь музыку — безумные ритмы бонго, вопли припева («Сочувствие
дьяволу» не успели прокрутить до конца даже один раз) — Оуэн слышал недовольное
ворчание команды. А вот «кайова», как он заметил, уже успела последовать
примеру Лидера. Несмотря на все странности мышления и явное умственное
расстройство, дураком Курца не назовешь. И интуиция у него безошибочная.
— Ну, босс, — возмущенно начал Дефорест, явно изнемогая от
злости.
— Повторяю, повторяю, вернитесь на прежнее место,
Блю-группа, вернитесь…
Взрыв вбил его в кресло и швырнул «Чинук» вверх, как детскую
игрушку. Рев перекрывали проклятия Тони Эдвардса, сражавшегося с рукоятью
управления. Сзади раздавались крики, но хотя почти все были ранены, погиб
только Пинки Брайсон, высунувшийся наружу поглядеть, что происходит внизу, —
был сбит взрывной волной.
— Понял, понял, понял, — твердил Тони, но, по мнению Оуэна,
прошло не менее тридцати секунд, прежде чем до Тони дошло, и каждая секунда
казалась часом. В наушниках стих рев Мика Джаггера, что не сулило Конку и
мальчикам в Блю-Бой-два ничего хорошего.
Тони сделал разворот, и Оуэн заметил, что лобовое стекло
треснуло. Сзади все еще кричали: оказалось, что Маккавано потерял два пальца.
— Охренеть! — пробормотал Тони. — Вы спасли наши задницы,
босс. Спасибо.
Но Оуэн не слушал. Он смотрел на корабль, развалившийся на
три огромных ломтя. Или больше? Трудно сказать, потому что оттуда летело всякое
дерьмо, и воздух сделался красновато-оранжевым. А вот остатки корабля Дефореста
разглядеть было легче. Он лежал на боку, в грязи и тине, а вокруг возникали и
лопались пузыри. Отломившаяся лопасть плавала в воде, как гигантское весло.
Ярдах в пятидесяти валялись черные искореженные винты и метался яростный клубок
желто-белого пламени. Это догорали Конклин и Блю-Бой-два.
Из радио донесся тревожный писк. Блейки в Блю-Бой-три.
— Босс, эй, босс, я вижу…
— Третий, это Лидер. Приказываю…
— Лидер, это третий. Вижу уцелевших, повторяю, вижу
уцелевших с Блю-Бой-четыре… не меньше трех, нет, четырех, спускаюсь…
— Запрещаю, Блю-Бой-три, ни в коем случае, поднимайтесь на
прежнюю высоту плюс пятьдесят, отставить, сто пятьдесят… один, пять, ноль, и
немедленно!
— Но, сэр… то есть босс… я вижу Фридмана, он горит заживо…
— Джо Блейки, слушай меня, — раздался характерный хрип
Курца. Курца, успевшего вовремя выскользнуть из красного дерьма. Словно, думал
Оуэн, он заранее знал, что случится. — Немедленно уноси отсюда свою задницу,
иначе гарантирую, что к следующей неделе станешь выгребать верблюжий навоз в
жарком климате, где выпивка запрещена законом. Вон!
Ответа не последовало. Оба уцелевших вертолета поднялись на
прежнюю высоту плюс сто пятьдесят ярдов, Оуэн молча наблюдал за яростно
вздымавшимися к небу спиралями грибка Рипли, гадая, знал ли Курц или
проинтуичил. Интересно, сумели он и Блейки увернуться от заразы? Потому что
серые человечки и в самом деле заразны: что бы там ни твердили, этот грибок в
самом деле хуже рака. Оуэн не знал, оправдывало ли это массовые убийства, но
вполне вероятно, выжившие при взрыве — все равно что ходячие мертвецы. Или, что
еще хуже, мутанты, превращающиеся в бог весть что.
— Оуэн! — Это радио.
Тони, подняв брови, взглянул на него.
— Оуэн.
Оуэн, вздохнув, перевел подбородком рычажок на личный канал
Курца.
— Я здесь, босс.
9
Курц сидел в «кайове» с газетой на коленях. На нем и Фредди
были маски, как, впрочем, и на всех остальных ребятах из команды. Вероятно,
даже те бедняги, что сейчас подыхали на сырой земле, тоже не успели их снять.
Маски, вполне возможно, были ни к чему, но Курц не имел ни малейшего желания
подхватить Рипли. Да и зачем рисковать? Кроме того, босс обязан показывать
пример. Что же касается Фредди Джонсона… на Фредди у него свои планы.
— Я здесь, босс, — сказал Андерхилл.
— Хорошая стрельба, прекрасный подъем и непревзойденная
мудрость. Вы спасли немало жизней. Что ж, вернемся туда, откуда начали. В
Квадрат Один. Вы поняли?
— Так точно, босс. Понял и ценю.
А если ты веришь этому, значит, еще глупее, чем кажешься,
подумал Курц.
10
За спиной Оуэна Кавано все еще поскуливал, но уже тише. Джо
Блейки молчал — вероятно, понял опасность, исходившую от прозрачного
красно-золотого водоворота, которого им удалось избежать. Или не удалось.
— Все о'кей, солдат? — спросил Курц.
— Несколько раненых, — ответил Оуэн, — но в основном
обошлось. Работа для мусорщиков: иначе эту помойку внизу не убрать.
Каркающий смех Курца громом отдался в наушниках Оуэна.
11
— Фредди!
— Да, босс.
— Глаз не спускай с Оуэна Андерхилла.
— Есть, босс.
— Если придется внезапно уходить — нам и «Империэл Вэлли», —
Андерхилл останется здесь.
Фредди Джонсон ничего не ответил, только кивнул и поднял
вертолет. Хороший парнишка. Знает свое место, не то что другие.
Курц снова повернулся к нему:
— Фредди, возвращаемся в этот богом забытый магазинчик, и не
жалей лошадей. Я хочу успеть туда минут на пятнадцать раньше Оуэна и Джо
Блейки. Если возможно, двадцать.
— Да, босс.
— И мне нужна надежная спутниковая связь с Шайенном.
— Будет. Сеанс в пять.