– Вы там были, – сказал он. – Бейсс не вызывал вас по
телефону. Вы там были. На встрече.
Ланкте потушил сигарету.
– Да. Был.
– Но почему ФБР интересуется Стилсоном? – вырвалось у
Джонни.
– Давайте поговорим о вас, Джонни. Каково ваше…
– Нет уж, давайте поговорим о Стилсоне. Поговорим о его
друзьях-приятелях, как вы их называете. Что, закон разрешает им разгуливать с
обрубками бильярдных киев?
– Да, – сказал Бейсс. Ланкте предостерегающе посмотрел на
него, но Бейсс либо не заметил его взгляда, либо сделал вид. – Кии, бейсбольные
биты, клюшки для гольфа, все это разрешено законом.
– Я слышал, эти друзья-приятели раньше были железными
всадниками. Членами моторизованных банд.
– Они действительно входили в клубы, кто в нью-джерсийский,
кто в нью-йоркский, тут вы…
– Послушайте, Бейсс, – перебил его Ланкте, – сейчас не
время…
– Не вижу ничего страшного в том, что он узнает правду, –
сказал Бейсс. – Да, это отребье, гниль, мусор. Кое-кто из них ошивался лет пять
назад в Хэмптоне, когда там творились всякие безобразия. Некоторые из них были
связаны с мотоклубом «Чертова дюжина», прикрытым в семьдесят втором году.
Правая рука Стилсона, некий Санни Эллиман, в свое время был президентом «Чертовой
дюжины». Его пять раз арестовывали, но так ни разу и не осудили.
– Тут вы ошибаетесь, шеф, – заметил Ланкте, закуривая новую
сигарету. – В семьдесят третьем году в штате Вашингтон его вызвали в суд за
нарушение правил уличного движения – левый поворот в неположенном месте. Он не
стал обжаловать приговор и уплатил двадцать пять долларов штрафа.
Джонни встал и медленно пересек комнату, чтобы налить себе
еще воды. Ланкте не отрывал от него глаз.
– Так, значит, вы просто потеряли сознание, – сказал Ланкте.
– Нет, – сказал Джонни, не оборачиваясь. – Я собирался
прикончить его из базуки. Но в решающий момент в цепи произошло замыкание.
Ланкте вздохнул.
– Вы можете уйти в любую минуту, – сказал Бейсс.
– Благодарю.
– Но мой вам совет – и мистер Ланкте скажет вам то же самое,
– держитесь-ка вы подальше от Стилсона и его сборищ. Если, конечно, хотите
остаться целым и невредимым. С теми, кто не нравится Грегу Стилсону, вечно
что-то случается…
– Вот как? – сказал Джонни и отпил воды.
– Вы превышаете свои полномочия, Бейсс, – сказал Ланкте,
буравя Бейсса глазами.
– Ладно, молчу – примирительно отозвался тот.
– На таких встречах действительно бывали несчастные случаи,
– сказал Ланкте. – В Риджуэе избили молоденькую беременную женщину, да так, что
у нее случился выкидыш. Это произошло сразу после выступления Стилсона,
отснятого Си-би-эс. Женщина не запомнила лица нападавшего, но у нас есть
основания полагать, что это был кто-то из стилсоновских мотоциклистов. Месяц
назад проломили голову четырнадцатилетнему парнишке. У него был пластмассовый
водяной пистолетик. Парнишка тоже не мог опознать нападавшего. Водяной пистолет
наводит на мысль, что это просто охрана перестаралась.
Какой, однако, невинный оборот речи, подумал Джонни.
– И вы не нашли ни одного свидетеля?
– Ни одного, кто бы пожелал говорить. – Ланкте мрачно
улыбнулся и стряхнул пепел. – Ведь он любимец публики.
Джонни подумал о молодом человеке, который посадил к себе на
плечи сына, чтобы тому было лучше видно Грега Стилсона. Всем до лампочки. Все
равно они скорее для красоты.
– Поэтому он завел себе любимца в ФБР.
– Ну что вам ответить? – Ланкте пожал плечами и
обезоруживающе улыбнулся. – В общем, не думайте, Джонни, что я на этом что-то
имею. Иногда мне становится не по себе. Этот парень прямо-таки излучает
магнетические волны. Ткни он в меня пальцем с трибуны и скажи, кто я такой,
меня бы вздернули на ближайшем фонаре.
Джонни вспомнил сегодняшнюю толпу и юную красавицу, неистово
размахивающую ломтем арбуза.
– Не исключено, – сказал он.
– Поэтому, если вам что-нибудь известно… – Ланкте подался
вперед. В его обезоруживающей улыбке появилось что-то хищное. – А может, вы его
насквозь просветили, а? Может, оттого и брякнулись?
– Может быть, – сказал Джонни с каменным лицом.
– Ну и?..
У Джонни мелькнула безумная мысль выложить все как есть. Но
он тут же раздумал.
– Я видел его по телевизору. День у меня сегодня
относительно свободный, вот и решил: дай, думаю, прокачусь, посмотрю на него.
Полагаю, я не единственный приезжий сегодня.
– Уж это точно, – воскликнул Бейсс.
– И все? – спросил Ланкте.
– Все, – сказал Джонни и, поколебавшись, добавил: – Ну,
разве что… я думаю, он победит на выборах.
– Никто и не сомневается, – сказал Ланкте. – Если только мы
не раздобудем чего-нибудь компрометирующего. А пока я полностью согласен с
Бейссом. Держитесь от Стилсона подальше.
– За меня не беспокойтесь. – Джонни скомкал бумажный
стаканчик и выбросил его. – Приятно с вами беседовать, джентльмены, но мне еще
ехать в Дарем.
– Вы не собираетесь возвращаться в Мэн, Джонни? – как бы
мимоходом спросил Ланкте.
– Не знаю. – Он переводил взгляд с поджарого, лощеного
Ланкте, выбивавшего новую сигарету о циферблат часов, на Бейсса, крупного,
усталого человека с лицом таксы. – Как, по-вашему, он попытается пойти дальше?
Если попадет в палату представителей?
– Одному богу известно, – изрек Бейсс, возводя очи горе?.
– Такие приходят и уходят, – сказал Ланкте. Глаза его,
темно-карие до черноты, безотрывно изучали Джонни. – Они как какой-нибудь
редкий радиоактивный элемент, который моментально распадается. У людей вроде
Стилсона нет твердой политической платформы, их временные коалиции быстро
разваливаются. Видели сегодня толпу? Студенты и ткачихи превозносят до небес
одного и того же человека! Это не политика, это мода, что-то вроде повального
увлечения хулахупами, или енотовыми шапками, или париками «а-ля битлз». Он
получит место в палате представителей и будет снимать пенки до семьдесят
восьмого года. На этом все кончится, помяните мое слово.
Но Джонни сомневался.
На следующий день лоб у Джонни расцветился слева всеми
цветами радуги. Темно-пурпурный – почти черный – над бровью переходил в
красный, а на виске – отвратительное ярко-желтое пятно. Веко припухло, придав
физиономии зверское выражение, точно у какого-нибудь подмигивающего фигляра в
пошлом ревю.