Смертельный рейд - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Иванович cтр.№ 25

– Какой ему смысл на тренировки ходить? – яростно шипела девушка в ответ. – Если охранникам, кроме дубинок, бича и наручников, ничего больше не выдают. Вот если бы с мечом – он бы себя настоящим воином показал!

– Так почему в воины не пойдет? – с ехидством поинтересовался другой коллега.

И ему ответил тот самый рассудительный парень:

– Так не возьмут его, такого рыхлого и толстого. Там ведь при приемке надо и отжиматься, и подтягиваться, и бегать. А этот шкаф – где его поставят, там и засыпает. Да и такому меч дай, он и сам порежется, и других нечаянно поранит.

– Вот потому вы и умрете рабами, что никто из вас меч не получит! – с пылким пафосом и без всякой последовательности воскликнула девушка.

За что опять получила пусть и не пощечину, но грубый окрик шеф-повара:

– Заткнись наконец! Опять за свое? Еще раз что-то подобное услышу, вышвырну с кухни навсегда! И не думай, что твои тетки за тебя заступятся. Хотя побегут за тобой точно, но лишь чтобы догнать и хорошенько поколотить. Потом они тебе еще и сами все волосы выдергают и всю морду исцарапают, а напоследок пинками дальше от дома отгонят.

Угроза и нарисованная картинка наказания оказались, видно, и в самом деле весьма возможными, потому что девица, ратующая за скорое освобождение людей из рабства, до конца работы больше ни слова не проронила. Зато чуть позже в кузню вошел один из охранников дома и с удовлетворением сообщил:

– Выгнали Луку! Теперь хоть объедать нас никто не будет. – (На бригаду охранников давали пищу в отдельных казанках, и они ели у себя в дежурке у ворот.) – Дай, пожалуйста, парочку сухарей, а то до ужина не дотяну.

Это он просил главную на кухне, и та бросила в ответ:

– Вон в коробе возьми.

– Ага! Чуть не забыл: нам на ночь дайте еды на полную смену.

– С чего это вдруг?

– Барон распорядился, чтобы этой ночью так дежурили. Только что исполнитель от старшины заходил, что-то они там шушукались. Никак дело затевается.

– А где затевается? – учинила допрос шеф-повар. – У нас или по соседству?

– Ну, раз у нас Луку выгнали, то беспорядка не будет! Ха-ха! – рассмеялся охранник, продолжая набирать сухарей во все карманы. – Скорее всего, у соседей что-то не в порядке.

«Вот тебе и соблюдение тайны! – досадовал Леонид на своем посту. – Не успели силы местной полиции еще засаду организовать или облаву, а, сидя на этой кухне, уже обо всем можно догадаться! Вот уж болтуны да балаболки! Хорошо, что ваши соседи с другой кухни не слышат. Хотя если у них грамотно служба оповещения работает, то они уже драпают как можно дальше от дома зуава Сегедского. Ладно, раньше поздней ночи все равно ничего толкового подслушать не удастся. Значит, выгляну на заходящее радиоактивное солнышко – и вниз, пару часиков поспать не повредит».

Ночь предстояла весьма оживленная. Уверенность, что утром удастся услышать много интересного, только крепла.

Видимо, Дно и в самом деле считалось у местных жителей сущим адом. И страшных историй о нем существовало превеликое множество. Причем редкие счастливчики, которым удавалось оттуда выйти живыми, добавляли в копилку легендарных «жутиков» все более и более удручающие истории.

Вот Ксана, довольно компактно эти все истории объединив, и стала вываливать на мою несчастную голову. А уж с какой артистичностью и воодушевлением она мне эти страхи пересказывала, оставалось только диву даваться. Видимо, великая трагическая актриса в ней жила и пыталась проявиться в характере, вот только вредность и надменность не давали развиться нужным талантам.

Девушка так увлекалась рассказом, что забывала, в каком она виде, порывалась сесть, а то и вскочить с кровати. Приходилось все время на нее покрикивать да возвращать на «рабочее место». Причем окрики и мне самому помогали вовремя справляться с накатывающими приливами странного вдохновения. Я не столько рисовал большой портрет «Иномирская маха», сколько на многочисленных листках ватмана, сменяя их в бешеном темпе, пытался сделать зарисовки лица Ксаны. Причем порой оно у меня получалось именно такое, какое виделось: наполовину опухшее. Но чаще совершенно иное, которого у нее не было даже в здоровом состоянии. Вернее, не так само лицо, как многогранные, подспудные выражения этого лица. Гневное. Пугающее. Злорадное. Испуганное. Ошарашенное. Пропитанное тайной. Отягощенное пороком. Дышащее местью. Сияющее от восторга.

Правда, последний вариант мелькнул только три раза при пересказе о чудесном спасении нескольких героев принудительного войска. Но я и его уловил. И рисовал, затенял, чиркал и стирал. Порой даже сам не соображал, что творил и почему менял уже изрисованный лист ватмана на новый.

Может, именно поэтому я и не полностью освоил и уловил суть повествования про Дно. Только и запомнилось, что там самое тяжкое и опасное для людей место. Никто сам туда по доброй воле не опускается, только каторжники и преступники, попавшие в принудительное войско. Эти бедолаги там обязаны разыскивать груаны, фосфоресцирующие средоточия непонятной энергии местного светила. Порой приходилось ценой многих жизней отбирать груаны у тервелей, гигантских слизняков, которые жрали людей, словно чипсы. Вот и все страхи. Ах да! Если кому повезло сдать на поверхность десять груанов или больше, он сразу получал свободу вне зависимости от оставшегося каторжного срока. Еще и получал вдобавок какие-то солидные средства к существованию.

Пожалуй, только один момент меня и удивил, когда я стал переваривать полученные сведения.

– То есть бывших уголовников выпускают в город и разрешают жить, как им вздумается?

Девушка уже в который раз за наше знакомство нахмурилась в подозрении.

– Ты и этого не знаешь?

– Знаю, знаю. Только хочу знать твое мнение на этот счет.

– Какое именно мнение?

– Ну как же! Эпическая гайка! – Я от раздражения сломал очередной карандаш, но тут же подхватил следующий и продолжил зарисовку взирающего на меня желчного подозрения. – Я в том смысле, что, может, не стоило бы их отпускать на свободу? Они ведь все равно останутся преступниками. Горбатого могила исправит, как говорится.

– Где так говорится и что такое могила?

«Как смотрит! И это лишь одним глазом! Рентген! – восхищался я мысленно, пытаясь придумать солидные отговорки. – Получается, у них тут не хоронят?»

– Могила – это уже мертвое тело. И так бают старики в моем Пловареше. Но ты мне не ответила на мой вопрос. Итак?

– Хм! Не пойму, почему ты так пытаешься унизить вырвавшихся на свободу? Ведь еще ни разу никто из них не вернулся после выхода со Дна в преступный мир. Сразу после освобождения они получают новые имена, меняют слегка, а то и сильно внешность и начинают новую жизнь. Их после этого начинают иногда звать Светозарный, потому что они порой в полной темноте еле заметно светятся. Кто-то остается воином и быстро выбивается в высшие командиры. Кто-то спешит учиться в академии и чаще всего после обучения отправляется в иные миры. Или становится одним из лучших в своем секторе. А небольшая часть начинает работать вместе с гаузами в их лабораториях.